Двадцать четыре года назад, когда ему сказали, что ему осталось жить примерно полгода, Питер Громоф начал, как он сам выражается, «присматриваться к монастырям».
Его кочевая жизнь одинокого холостяка ужаснула бы любого верующего человека; он сам признается, что на многие годы не думал и не вспоминал о Боге.
В 1988 г. в Детройте он пошел ко врачу выяснить, почему у него никак не проходят симптомы того, что он считал гриппом. Когда в кабинет зашли два доктора, он понял, что дело плохо.
Он решил, что у него рак.
Ему сказали, что он ВИЧ-инфицирован.
— Я был совершенно подавлен, — вспоминает он. — Я сел в машину и заплакал как ребенок.
Сейчас, уже будучи рукоположен в священники, отец Питер Громофф говорит, что не знает точно, где мог заразиться ВИЧ. Скорее всего это случилось, когда он подрабатывал лаборантом в гематологической лаборатории, — это была одна из многочисленных работ, которые он сменил за первые 33 года жизни.
— Тяжелее всего в самом начале было видеть, что люди стали тебя избегать, — говорит отец Громофф. — Я потерял всех друзей, всех до единого. Люди боялись даже зайти в мой дом. И еще одно клеймо было: раз у тебя вирус СПИДа, значит, ты сделал что-то плохое и тебя Бог наказал.
Он решил прожить последние (как он думал) дни своей жизни в Свято-вознесенском монастыре в Рисаке. Этот монастырь — один из многих, которые он изучил — принадлежал Восточной Православной церкви и был известен тем, что заботился об умирающих и потом хоронил их. В монастырь принимали не более двух-трех пациентов одновременно.
— Это было то, что нужно, — рассказывает он. — Я поеду и буду им помогать, а потом, когда настанет мой черед, они обо мне позаботятся.
После того, как его прошение о приеме в братство было удовлетворено, он переехал в монастырь. Там он поговорил с врачом, который помог ему зарегистрироваться на государственные программы медицинского страхования для пожилых и малоимущих. Питер начал экспериментальное лечение, которое, он убежден, и спасло ему жизнь.
— Меня убивает диабет, — усмехается он и объясняет, что лекарства спасли ему жизнь и вылечили от СПИДа, вызвали диабет, которым страдают многие в его семье. Последние 15 лет в его анализах крови больше нет вируса ВИЧ, но он все равно каждый день принимает свои лекарства.
Он остался в монастыре и прожил там монахом 10 лет, пока его не перевели в Нью-Йорк в 1998 г. Через год его рукоположили в священники и он начал служить в Мидвуде, Бруклин.
— Честно говоря, я думаю, что до сих пор жив только благодаря тому, что я сделал этот шаг: посвятил свою жизнь служению Богу, — уверен отец Питер.
В 2001 г. из-за осложнений диабета у отца Питера случился септический шок. Он очнулся в больнице спустя несколько дней с ампутированной стопой.
— Врачам пришлось экстренно ампутировать мне левую стопу, — вспоминает священник. — Я проснулся, увидел культю, решил, что это мне снится, и заснул снова. Потом окончательно проснулся, понял, что произошло, и начал кричать.
В 2009 году ему также пришлось ампутировать часть правой стопы, включая все пальцы.
— Самые большие проблемы, связанные с тяжелой, продолжительной болезнью — депрессия, уныние, чувство никому не нужности, — считает отец Питер. — Моя вера спасла меня от отчаяния. Бог — это не автомат, куда ты можешь положить свои молитвы, нажать на кнопку и получить то, что ты хочешь. Это двунаправленные синергические отношения. Их нужно строить, нельзя Бога только просить о чем-то. У Него нельзя купить желаемое».
Джон Отис, 8 ноября, 2012 г.
Перевод с английского Ольги Антоновой
