В память о папе...

Расскажу свою историю. Как начался мой 2018. Прогремели новогодние праздники, близился день моего рождения. Отметить его я решила дома, позвать самых близких друзей, красиво и вкусно накрыть стол и от души повеселиться. Мой папа в день рождения пришел и подарил мне шикарный букет белых роз. Сказал, что на самом дне рождения его не будет, немного плохо себя чувствует. В тот момент во мне что-то щёлкнуло, но я гнала плохие мысли… Близился февраль. Мама постоянно жаловалась, что папе плохо с животом, но он не идёт ко врачу. Весь февраль мы уговаривали его провериться. Наконец, наши уговоры сработали и он получил направления на обследования. Но успел сделать только УЗИ брюшной полости, которое, конечно же, не показало ничего внятного. Оставалось сделать ФГДС. 21 февраля утром я пришла к родителям. Мы живём в соседних домах. В тот день папа позвонил на работу и остался дома. Я больше не могла смотреть на его мучения и вызвала скорую. Приехав, врачи посмотрели на него и сказали, что проблемы с животом — это в компетенции участкового терапевта. В этот момент, я заметила, что с папиной мимикой что-то не так. Правая носогубная складка будто разгладилась. Сразу вспомнилось, как он за полчаса до этого выронил лист бумаги из правой руки и не мог его поднять, руку будто вело не туда. Вслед уходящим врачам я стала говорить, что у папы инсульт. Они остановились, спросили меня: «Вы врач?» Нет, я не врач, но знакома с первыми признаками инсульта. Они провели тесты, после которых мои опасения подтвердились. Папу увезли с районную больницу. Мама поехала с ним, а я осталась дома с дочерью… Первый инсульт был легче. Ударил он по речи, она стала похожа на речь пьяного человека. Правая рука стала намного слабее, но функционировала. 1 марта сделали наконец-то ФГДС, так как живот продолжал болеть. Во время проведения процедуры, врачи обнаружили у него в желудке трёхсантиметровую опухоль. Взяли биопсию. С этого дня начался ад… если раньше мы думали, что это просто инсульт, то теперь мои худшие опасения начинали воплощаться в жизнь… Врач, которая занималась папой, ушла в отпуск. Замещающий доктор сказал родителям, что все процедуры, связанные с неврологией, проведены, и они могут поехать домой. 5 марта папа вернулся домой. Его рука функционировала всё хуже. 7 марта, на глазах моего супруга, отца разбил второй, более тяжелый инсульт. Паралич правой стороны тела. Ночь с 7 на 8 марта я провела в приёмном покое больницы, под утро меня сменила мама. Мы сняли двухместную палату, чтоб каждую минуту находиться рядом и осуществлять уход. Сколько я прошла, как я воевала за то, чтобы отцу дали лучшего врача на отделении… Заведующий отделением уже прятался в кабинете, завидев меня в коридоре. Это отдельная история. Я добилась лучшего специалиста, она проводила множество манипуляций, корректировала схему лечения. 21 марта пришли результаты биопсии… Опухоль, которую обнаружили во время ФГДС, оказалась очень агрессивным раком. Папа продолжал мучиться болями… Я отправилась к главному врачу больницы, обсудить возможность операции. Собрались хирурги. Самый востребованный из них, повернулся ко мне и сказал: «Я очень прошу прощения, но мы рекомендуем Вам обратиться в хоспис, чтобы дать отцу уйти спокойно. Месяц, не больше...» Что со мной происходило в тот момент! Я стала понимать, что происходит на самом деле. Я готова была жрать землю, лишь бы всё это было какой-то нелепой ошибкой. Помню, как, поднявшись на отделение, я стояла у входа в палату и не могла войти. Мне нужно было что-то сказать маме. Она смотрела на меня через открытую дверь. Смотрела с ожиданием и надеждой. А я стояла с документами в руках, слёзы катились по щекам. Отчаяние сменилось гневом. Я звонила во все клиники, записывалась на заочные консультации. Я добиралась до глав отделений ведущих больниц. Все разводили руками. Это было ясно, что сейчас операцию проводить было нельзя. Мозг был поражен очагами инсульта. Но врачи вывели формулу поддерживающей терапии и безопасного обезбаливания. Решили дожидаться начала июня, провести КТ головы и брюшной полости, и если динамика по голове будет лучше — оперируют. 23 марта отец стал проситься домой. Капельницы завершались. Остальную терапию мы могли проводить дома. И вот, 26 марта я снова ехала в машине медтранспорта с папочкой рядом. Мы ехали домой. Он был очень рад, хотел поскорее увидеть внучку. Хотел оказаться в родных стенах. Приехала моя старшая сестра. Она несколько лет назад переехала в Москву, родила троих детишек. Поэтому приезжала не очень часто. В этот раз она приехала с младшим ребенком, годовалым Вовчиком. Дом наполнился детским смехом, нашими улыбками, папиной радостью через боль. 6 апреля мы все собрались в родительском доме. Несмотря на все трудности, мы держались вместе. В тот день было много смеха, дети играли, мы были рядом с папой. Ушли поздно, засиделись. В ту ночь я спала, как убитая. День был насыщенным. Утром я снова собиралась в родительский дом. И я пришла… после звонка сестры. В 9:41 она позвонила мне с номера мамы. «Насть. Насть, папа умер...» В этот момент внутри меня что-то оборвалось. Через несколько минут я сидела рядом с ним. Я говорила и говорила ему всё, что он и так знал. Но мне нужно было успеть сказать это снова. Мне казалось, что он меня слышит. Казалось, что я успею. Что что-то ещё может измениться. 10 апреля мы с папой снова ехали рядом. В его последний путь. Подъезжая к кладбищу, мама вдруг сказала: «Смотрите...» У меня побежали мурашки. Мой отец работал водителем грузовика в местном управлении ГУДСП. На парковке возле кладбища стояла вся техника, а по направлению ко входу шагали суровые чумазые мужики и женщины с пустыми глазами… все его коллеги оставили работу, чтобы проститься. Папин начальник от самого начала помогал нам, он присутствовал сам и разрешил всем сотрудникам покинуть посты на время прощания. Я никогда не забуду эти лица. Такие же добрые работяги, как папа. В каждом из них, я видела его частицу. Сейчас я часто вижу машину, на которой папа проезжал, махая рукой, мимо наших окон. Я часто говорю с ним, прошу помочь мне пережить это. Весна тяжело перенесла смерть дедушки. Она часто говорит, что очень скучает по нему. Теперь он ангел. В садике она вдруг горько заплакала и сказала воспитательнице, что дедушка больше не придет… Подаренным им игрушкам, она уделяет особое внимание. Когда-то она примет эту ситуацию. Когда-то нам всем придется ее принять. Но пока, он каждую ночь приходит ко мне во сне. И меня не оставляет чувство абсолютной уверенности в том, что мы обязательно встретимся снова…