Я радыю(((

ЖИТЕЛЬНИЦА САМАРЫ УТВЕРЖДАЕТ: ЕЕ 6-МЕСЯЧНАЯ ДОЧЬ УМЕРЛА ИЗ-ЗА ХАЛАТНОСТИ ВРАЧЕЙ

Она написала заявление в прокуратуру:

24.02 около 20-00 часов перед купанием измерили ребенку температуру, оказалась немного повышенной – 37С, хотя признаков какого-либо заболевания не было, ребенок лишь слегка капризничал. Я дала дочери сироп «Нурофен» для снятия симптомов и снижения температуры, т.к. предположила, что капризы дочери связаны именно с повышением температуры, но Арина не смогла его даже проглотить, сразу образовался рвотный рефлекс. Время было примерно 9 вечера. После этого я покормила Арину и стала укладывать ее спать. Арину вырвало, сначала один раз, и я предположила, что это связано с приемом лекарства. Затем Арину вырвало второй раз и она стала сильно капризничать, отказывалась пить и кушать. Примерно к 00-50 час. Арину рвало многократно, после чего в 00-58 час. (25.02.2017 года) я вызвала скорую помощь, сообщила о причинах вызова, описала состояние дочери, указала ее возраст – 6 месяцев. Звонок зафиксирован в 00-58 час., принят Куценко О.М. пульт № 1 ССМП 5008, бригада 930, о чем имеется выписка. При этом на пульт ССМП я смогла дозвониться только с 4 раза, т.к. постоянно срабатывал автоответчик. Согласно выписке звонок был передан бригаде ССМП только в 03-00 час. и бригада ССМП приехала к нам в 03-11 час. Я объяснила прибывшим медработникам причину вызова, они произвели осмотр ребенка, посмотрели подгузник и сообщили о необходимости госпитализации. Согласно той же выписке в 03-59 нас доставили в приемный покой ГБУЗ СО СГДКБ № 1 имени Н.Н. Ивановой (г. Самара, пр. Карла Маркса, 165А). Время прибытия зафиксировано на видеокамерах, установленных в приемном покое. В течение 30 мин. медсестра приемного покоя заполняла документы и выписала направление на кровь и УЗИ. После обследования, примерно в 05-00 час. мы с дочерью вернулись в приемный покой. К нам вышел хирург, осмотрел ребенку живот и сказал, что патологий не выявлено. После этого мы находились в приемном покое еще около 20 мин., состояние ребенка ухудшалось, она отказывалась от еды и воды, стала закатывать глаза, кожные покровы были очень бледные, видно было, что ребенок в очень плохом состоянии. После этого к нам вышел педиатр Трифонова Елена Александровна и вновь осмотрела ребенка. В это время ребенка вырвало, рвало уже желчью. Врач на это обратила внимание и спросила у меня: «Ребенок всегда такой бледный?». Я ответила: «Нет, это из-за того, что ребенка всю ночь рвет, у нее уже обезвоживание, т.к. она не пьет». Ребенка, вырвало еще раз и врач это видела. Это также могло быть зафиксировано камерами видеонаблюдения, которые установлены в приемном покое.

Педиатр предположила, что возможно у ребенка инфекция и нужно ехать в ГБУЗ СО «СГКБ №2 имени Н.А. Семашко». При этом никакой медицинской помощи нам оказано не было, несмотря на то, что было очевидно: ребенок находится в очень плохом состоянии и требуется срочная медицинская помощь! Нас с больным ребенком направили в ГБУЗ СО «СГКБ №2 имени Н.А. Семашко» своим ходом, то есть на своем автомобиле. Хорошо, что у нас есть автомобиль. Мы приехали около 06-00 час. В приемном покое мы пробыли около 30 мин., нас встретил врач Баранов Виктор Иванович с очень недовольным видом и пренебрежением, все это время медперсонал заполнял документы, никакой медицинской помощи ребенку опять же не оказали, хотя по ее состоянию было очевидно, что медицинская помощь просто необходима и при том СРОЧНАЯ! В ГБУЗ СО «СГКБ №2 имени Н. А. Семашко врач Баранов Виктор Иванович даже не соизволил прийти к простому методу измерения температуры и давления. Нас положили в платную палату и велели поить ребенка водой. Все это время дочь рвало без перерыва, однако никто из медперсонала к нам не подходил и
никакую помощь нам не оказывали. Все это время я находилась рядом с дочерью, мое состояние описать невозможно: тревога и страх за ее жизнь и здоровье, а также негодование, почему в течение такого длительного времени, видя, что состояние ребенка ухудшается, никто никакой помощи нам не оказывает. Ведь именно из-за болезни ребенка нас госпитализировали и вокруг меня находились медработники, то есть люди со специальным образованием, призванные в силу своих должностных обязанностей, оказывать эту помощь. При этом адекватно оценить состояние ребенка я была не в состоянии, поскольку это первый ребенок и за весь период жизни 6 месяцев, она заболела впервые. Через 3 часа, то есть после 09-30 часов, пришла медсестра и сделала ребенку укол, пояснила, что это антибиотики и сказала, что нам нужно сдавать анализы. Где-то через полчаса пришла другая медсестра и пригласила нас сдать кровь из пальца. Пока я собирала Арину, чтобы идти с ней сдавать кровь, ее состояние резко ухудшилось, она перестала открывать глаза. Время было около 11 час. Я побежала на пост к врачу и сообщила об этом. Врач пригласила реаниматолога Моисеева Павла Григорьевича, Арину забрали и в 11-30 час. сообщили, что наступила смерть".