Слишком простая девушка

Слишком простая девушка«Нет, права всё-таки мама. Даже самые умные мужчины в бытовом плане – сущие младенцы! – сердито думала Камилла, пытаясь пристроить тяжеленную сетку на сиденье троллейбуса. – Мало того что папчик отправил передачу неудобным поездом, не подумав, успею ли я вернуться к закрытию общаги, так ещё и вес безумный. Гантели он туда сунул, что ли? Ведь всего лишь попросила зимние сапоги передать! А он, видимо, весь холодильник опорожнил, будто у нас продаётся не всё то же самое! А главное, мамуля передачку в аккуратненькую коробку пакует, а папа сунул всё в антикварную авоську. Где только взял? Колбаса из крупной ячейки торчит, яблоки вот-вот вывалятся. Вот будет весело, если ещё и пакет с орехами порвётся, ползай тогда по всему троллейбусу, собирай».

От мыслей об опасной авоське её оторвали хулиганский свист и визгливые голоса. В почти пустой вечерний троллейбус ввалилась подвыпившая компания из пяти парней и трёх грубо накрашенных девиц, споря на ходу, доедут ли этим маршрутом до Первомайской.

– Он за мостом поворачивает, – настаивала брюнетка с фиолетовой помадой на губах.

– А я тебе говорю, прямо идёт! – орал мелкий парень в рыжей куртке.

– Не идёт он прямо! Я лучше знаю! У меня тётка недалеко живёт, мы к ней всё время с мамашей смывались, когда батя нажирался.

– Может, когда ты малая была, и поворачивал, а сейчас прямо идёт! Я город как свои пять пальцев знаю.

– Оплачивайте проезд, – донёсся усталый женский голос из динамика.

Но никто из компании не обратил внимания на призыв.

– Ой, три дня как из своей Голопуповки приехал, а уже город знает. Ты лучше деньги доставай, – лениво произнесла крашеная блондинка, прижимаясь к своему кавалеру – угрюмому здоровиле с мутным взглядом.

– Кто три дня? Я три дня?! Да я уже второй год тут живу! А деньги сама доставай. Буду я ещё за всякую б… платить!

– Ты кого б… назвал, паскуда? – взвилась блондинка. – Витенька, он меня б… назвал.

Витенька, находившийся в состоянии «недоперепил», громко икнул.

– Виктор, тебе по фиг, что этот прыщ считает, будто ты с б… гуляешь? – толкнула в бок своего кавалера обиженная деваха.

Камилла, натянувшая капюшон по самый нос, с боязливым интересом наблюдала за компанией. Ей они казались не людьми, а какими-то питекантропами, чудом выжившими в цивилизованном обществе и вылезающими из пещер только глубокой ночью, когда все приличные люди давно вернулись с работы и отдыхают перед телевизорами.

– Витька, что ты молчишь? – не успокаивалась блондинка.

До Вити наконец-то дошло, что задета его честь, и он, еле шевеля губами, произнёс:

– Сышь, ты. Извинись перед барышней.

– Кто тут барышня? – издевательски захохотал мелкий. – Да в моём городе таких барышень даже на круг не пускают.

– Конечно, не пускают! – вскочила разобиженная девица. – Вы там привыкли на круг овец пускать!

– Овец? – ахнул парень и без раздумья засветил девице в глаз.

Витенька, несмотря на своё плачевное состояние, одним ударом мощной ноги отправил обидчика в нокаут.

– Эй, ты за что моего другана загасил? – возмутился такой же мелкий парень, но не в рыжей куртке, а в зелёной.

Не успела Камилла глазом моргнуть, как на задней площадке разгорелась нешуточная драка, в которой приняли участие и все три девицы.

– Прекратите немедленно! – надрывалась водитель троллейбуса.

Но её никто не слышал. Даже разбившееся от удара окно не остановило баталию. Очухались, только когда в салон ворвался наряд милиции. Водитель, сообразительная женщина, вместо того чтобы выкурить драчунов из троллейбуса, доехала до отделения и позвала стражей порядка.

– Пусть за окно заплатят! – хватала она за руки милиционеров, тащивших сопротивляющихся дебоширов. – А то у меня из зарплаты вычтут.

– Разберёмся! – внушительно произнёс симпатичный русоволосый милиционер. – Свидетели есть?

– Так я свидетель! – ткнула себе пальцем в грудь женщина.

– Вы потерпевшая. То есть лицо заинтересованное.

– Пассажиры всё видели! Вот тут пара сидела…

Но семейная пара, воспользовавшись сумятицей, растворилась в ночи. Остались только подвыпивший мужичок на переднем сиденье, проспавший весь инцидент, да Камилла со своей неподъёмной авоськой.

– Придётся вам пройти в отделение, – сказал русоволосый и сделал приглашающий жест.

– Ой, у меня общежитие через десять минут закроется. Не на улице же ночевать? Давайте я завтра после пар приеду.

– Расследование нужно проводить по горячим следам, – пояснил милиционер. – А с общежитием мы договоримся.

И, решительно подхватив тяжёлую сетку, двинулся к выходу. Камилле ничего не оставалось делать, как пойти следом.

Составив протокол и показав, где нужно расписаться, русоволосый удовлетворённо потёр руки.

– Вот таким вот образом, Камилла Валентиновна. Имя какое у вас редкое. В ваш институт по именам берут, что ли? У меня была знакомая оттуда. Сюзанна звали.

– В конце восьмидесятых? – уточнила студентка. – Это моя старшая сестра.

– Не может быть! – даже привстал от удивления правоохранитель.

Камилла, покопавшись в сумочке, достала кошелёк и показала фотографию в прозрачном окошечке.

– Она?

– Она! – воскликнул парень.

Он рывком открыл дверь в коридор и заорал:

– Олег, иди сюда! – и сунул появившемуся в дверях сонному парню фотографию. – Ты помнишь Сюзанну?

– Конечно, помню, – кивнул тот.

– Так вот это – её младшая сестра!

– В троллейбусе подралась? – удивился тот и раскрыл шире закрывавшиеся глаза. – Что же вы так, гражданочка?

– Обалдел? Чтобы сестра моей Сюзанны дралась? Она свидетельница. Это брательник мой двоюродный, – повернулся он к Камилле. – Он тоже к Сюзанне неровно дышал.

– Так симпатичная же девушка, – кивнул Олег. – А ты, придурок, упустил.

– Упустил, – вздохнул русоволосый. – Она тебе об Игоре Шульге не рассказывала? Это я Игорь.

– Нет, – извиняющимся тоном сказала студентка. – У нас с ней восемь лет разницы. Не будет же она с ребёнком о кавалерах откровенничать.

– Тоже верно, – согласился Игорь. – Ну, как она, рассказывай.

– Нормально. Живёт в столице. Замужем. Дочь растёт. Бизнес свой.

– Ого! – с уважением произнёс Шульга. – При муже работает или как?

– Саша за техническую часть отвечает, а на ней всё остальное.

В общежитие Камиллу привезли на милицейской машине во втором часу ночи. И вредная вахтёрша Клавдия Семёновна не осмелилась даже слова сказать. Уважала органы.

Через два дня уже другая вахтёрша, сплетница Ольга Борисовна, ввалилась в комнату к Камилле и сунула в нос бумажку.

– Тебе повестка из милиции. Что ты там натворила? Я обязана сообщить в деканат.

– Сообщайте на здоровье. Я свидетельница.

Но осадок остался. Потому в отделение Камилла зашла в назначенное время не в лучшем настроении.

– Вы же обещали меня не таскать, – упрекнула она Шульгу. – Что там с этими хулиганами?

– Какими? А-а, теми. Ничего. Нормальные хлопцы с электромеханического завода. Ночь в «обезьяннике» провели. Утром за стекло заплатили, и по домам.

– Ничего себе нормальные! Чуть не поубивали друг друга. Я думала, вы их посадите, – кровожадно воскликнула Камилла.

– Если за это сажать, никаких колоний не хватит. Ну подвыпили по случаю окончания рабочей недели. С кем не бывает.

– Зачем вы тогда меня вызвали повесткой?

– А как тебя иначе выловишь? Домашнего телефона у тебя ведь нет. Поговорить хочу. Видишь, я специально по гражданке одет сегодня. Пошли, тут кафе неплохое в соседнем микрорайоне.

Камилле не очень хотелось идти куда-то с бывшим поклонником старшей сестры, но свидание из-за этого дурацкого вызова она всё равно отменила и потому, скорчив за спиной милиционера гримаску, отправилась вместе с ним.

– Что ты будешь есть? – спросил Игорь, когда они устроились за столиком.

– Спасибо, я не голодна, – рассеянно ответила Камилла, разглядывая претенциозный гламурный интерьер.

– Да ты не стесняйся! Я Сюзанну всегда в первую очередь кормил.

– Так время тогда голодное было, – напомнила девушка. – Сюзи хвалится, что и сегодня сможет приготовить двенадцать блюд из одной манки.

– Закажи хоть что-нибудь. Не сидеть же за голым столом.

– Тогда зелёный чай и какой-нибудь десерт полегче.

Когда поели, Шульга, развлекавший студентку разнообразными историями из своей богатой милицейской практики, оставил шутовской тон и попросил негромко:

– Расскажи ещё о Сюзанне.

– Да я, собственно, главное уже рассказала. Она сначала видеосалон открыла, потом запчастями торговала, гостиницу купила. Чем только не занималась. Сейчас у неё и завод свой, и цеха по всей области, и магазины. Живут с Сашей хорошо. Дочке Насте десятый год – чудная девчушка. Дом строят.

– Толстая?

– Что? – удивилась Камилла.

– Поправилась?

– Нет. Стройная, подтянутая.

– Какой же я был идиот! – вдруг обхватил голову руками Игорь. – Просто непроходимый тупица! Она ведь мне очень нравилась! – с жаром заговорил он. – Я уже готов был и замуж позвать. Одно только останавливало: уж очень она простая.

– Это Сюзанна очень простая? – оскорбилась за сестру девушка.

– Ну, в каком смысле простая… Весело – хохочет во всё горло, грустно – печалится, хочет есть – уплетает за обе щёки. Хочет по-маленькому – прямо спрашивает: а где здесь туалет? Вместо того, чтобы сказать: мне нужно попудрить носик. И не заботится, как это выглядит со стороны.

– Вы неправильно сформулировали, – перебила Игоря Камилла. – Не простая, а непосредственная.

– Может, и так, – вздохнул мужчина. – А мне хотелось чего-то более… аристократического.

– Какого? – прыснула девушка.

– Ну, знаешь, чтобы девушка умела подать себя. Чтобы держалась, как бы это сказать, свысока. Вроде Снежной королевы. А с Сюзанной как-то всё слишком просто было.

– А вам интересно, чтобы вечная битва в пути? – язвительно поинтересовалась Камилла.

– Не то чтобы битва в пути, а преодоление себя, понимаешь? Чтобы я всё время чувствовал, что мне нужно расти, быть достойным её. А Сюзанна ничего такого не требовала. Я ей нравился таким, какой есть. Вот только институт уговаривала не бросать. Я тогда в Политехе заочно учился.

Шульга налил водки из графинчика и залпом выпил.

– Ну и нашёл на свою голову аристократку. Из парикмахерской.

Камилла закусила губу и наклонила голову, чтобы скрыть улыбку. Но милиционер заметил.

– Можешь смеяться. Я сам над собой уже который год смеюсь. Чтобы не плакать. Надо же быть таким болваном! Главное, все вокруг криком кричали: «Игорь, что ты делаешь?!» А я упёрся как баран: «Вы её не знаете и не понимаете. Оля лучше всех!» Мать чуть не в ногах валялась: «Не веди эту девку в дом. Она нас с тобой со свету сживёт». Сестра двоюродная – у нас с ней всего два месяца разницы, мы очень дружили, сказала: «Ты делаешь большую ошибку. Девушка, которая сама не знает, что такое счастье, никого не сможет сделать счастливым». «С чего ты взяла, будто Ольга не знает, что такое счастье?» «А ты сам на неё посмотри. Где же и быть счастливым, если не на собственной свадьбе? А она сидит надутая, всё не по ней». Её действительно всё бесило. Зал – отвратительный, стол – убогий, гости – плебеи. Друзья попробовали невесту украсть – святая же традиция! – она так визжала, будто её режут. В общем, на нашей свадьбе был единственный счастливый человек – жених.

– Вы правда были счастливы? – недоверчиво спросила Камилла.

– Ага. Где-то с полгода. Если мне удавалось раз в неделю заставить её улыбнуться, я уже прыгал до потолка. Хотя она начала меня пилить с первого же дня. «Зачем тебе этот идиотский институт? Чтобы потом на инженерной зарплате гнить? Сколько ты будешь на своём заводе горбатиться? Не хочу, чтобы мой муж был работягой. Вот у Маринки муж в ГАИ устроился, деньги лопатой гребёт. Маринка работу бросила, одевается только в фирму и по курортам катается. Ты меня не любишь! Я вынуждена вкалывать ради куска хлеба. У меня из-за этих красок и лаков сыпь по всему телу. Ты меня в гроб загонишь!» В общем, пошёл через Маринкиного мужа устраиваться в ГАИ. А туда только своих берут. Ещё и очередь стоит. Предложили временно в отделении поработать, глядишь, и появится вакансия. Так десять лет и жду. Вокруг ханыги, сявки, гопота…

Игорь опять хлопнул рюмку водки и откинулся на стуле, уставившись в одну точку.

– Но это ведь тоже важное дело – защищать людей от всяких криминальных элементов, – успокаивающе заметила студентка.

– Да не моё это, не моё, понимаешь! Бывает, пацаны с детства о службе мечтают: форма, пистолет, расследования… А я даже детективы читать не люблю. Мне руками что-то делать, вот тут я ас. Если у кого что ломается, сразу ко мне бегут. Это я с удовольствием.

Камилла пожала плечами, не зная, что сказать. А Игорь вдруг схватил её ладонь обеими руками и, глядя ей прямо в глаза, горячо заговорил:

– Я уже три дня сам не свой, как о Сюзанне узнал. Камиллочка, родненькая, позвони ей! Пожалуйста! Пусть только кивнёт. Я кем угодно… Охрана нужна – в охрану пойду, водители – за баранку сяду, чинить, ремонтировать, я разберусь. Неужели для старого друга местечко не найдётся?

– Не знаю, – испуганно проговорила девушка, пытаясь выдернуть кисть.

– Я за копейки готов пахать, ты ей так и скажи. Нет, сначала скажи, что я прощения прошу. Я не очень хорошо с ней расстался. Просто не пришёл на свидание. У меня тогда в голове совсем помутилось. Сюзанна, наверное, плакала, бедняжка. Но жизнь меня так за глупость наказала, никому не пожелаю! Сюзанночка добрая, хорошая, она поймёт! Скажи: «Загибается Игорь, гниёт!» Позвони, сестрёнка!

Камилла глянула на часики.

– У неё нет чёткого графика. Попробую в офис, потом на домашний. Переговорный пункт далеко?

Сестра ответила сразу.

– Сюзи, приветик, это я!.. Нет… Ничего у меня не случилось. Я по делу.

Перехватив взгляд Шульги, прислушивавшегося с жадным нетерпением, девушка закрыла плотно дверь и отвернулась.

Выйдя после разговора на улицу, где Игорь закуривал уже третью за пятнадцать минут сигарету, Камилла сказала обескураженно.

– Извините, Игорь. Ничего не получится.

– Она не захотела меня взять? – заиграл желваками милиционер.

– Она вас не помнит. Просто не помнит. Извините.

Виталина ЗИНЬКОВСКАЯ,

г. Харьков

Газета «Моя семья»