Вина — очень деструктивное чувство. Это то, что заменяет исправление ошибок. Или то, что остается после того, как уже разобраны причины, исправлены ошибки, извлечены уроки. Может быть даже уже получено прощение, но вот сам себя человек никак не простит. Вина душит, вина давит, не дает наслаждаться жизнью. Гипертрофированное чувство вины мешает дальнейшему общению: «Мне тяжело с ним общаться, потому что я до сих пор чувствую свою вину перед ним». От чувства вины нужно избавляться. Но почему-то иногда чувство вины лелеется нами, как ценность. «Я должен чувствовать вину, потому что я нравственный человек» — заблуждается «виноватый», подменяя на вину действительно нравственное качество — ответственность.
Возможно, что причины кроются в воспитании. Ведь один из главных рычагов, которым пользуются родители и педагоги — это прививание чувства вины. Ошибочно считается, что так воспитывается ответственность. «Это ты во всем виноват! Как тебе не стыдно! Из-за тебя!» — увы, такая форма манипулирования встречается очень часто. Особенно эффективным считается винить и стыдить перед всем классом. Или перед собравшимися родственниками — семейный совет из родителей, бабушек, дедушек. Родители, к слову сказать, не сознательно вредят психике своего ребенка. Они просто повторяют то, что сами часто слышали в своем детстве. У них нет другой модели воспитания. Они бы сами, наверное, были рады избавиться от ощущения вечной виноватости.
Ребенок смотрит на мир глазами взрослых и до определенного возраста безоговорочно верит им. «Если мама сказала, что я плохой, значит так и есть» Если мама обвиняет, то ребенок учится чувствовать себя виноватым — вредная, надо сказать, привычка, с психологической точки зрения.
А что же тогда вместо вины? Чем регулировать поведение ребенка?
Есть понятие — нравственность, которое включает в себя ответственность. Нравственность – внутренняя оценка человеком норм своего поведения и своих поступков с точки зрения добра, ответственности за свои поступки. Ответственность (если рассматривать с этической, а не юридической точки зрения) — это осознание взаимосвязи между личными действиями и результатом, это умение регулировать свое поведение, это способность влиять на ход событий. Ответственность — это не вина, а уверенность в себе.
Что происходит, если мы стыдим и навязываем чувство вины? Ребенок чувствует, что он нехороший, никудышный, никчемный. «А если я такой, то что с меня взять?» Парадокс: желая призвать к ответственности, на самом деле укрепляем безответственность, неуверенность в себе.
Что делает виноватый? Корит себя. Раскаивается. Просит прощения. Зализывает раненую самооценку (или ковыряет рану еще больше – зависит от тяжести случая)
Что делает ответственный? Исправляет ошибку.
Нет ничего плохого в том, чтобы просить прощения. Плохо, когда этим все и ограничивается, без исправления ошибок. Еще хуже, застревание в чувстве вины и ощущение себя, как «неправильного». Это блокирует энергию, которую можно было бы направить на исправление ситуации.
Представьте себе менеджера, допустившего ошибку в работе. Ответственный менеджер исправит её, проанализирует причину возникновения, внесет поправку в бизнес-процесс, чтобы минимизировать риск повторения ошибки. Если же менеджер уйдет в переживание чувства вины — «Как я мог! Я так всех подвел! Не могу себе этого простить!» — то это помешает здоровой концентрации внимания. В результате он не только не исправит, а еще и новых ошибок наделает. Потом ему станет стыдно за себя, и он уволится, потому что «недостоин занимать эту должность».
Взрослые подменяют ответственность виноватостью, когда шумно обвиняя, не дают ребенку возможности исправить ошибку. Или когда заставляют ребенка просить прощения, не разобравшись в ситуации: «Ах, ты, бессовестный! Ты зачем Мишу ударил? Сейчас же проси прощения!»
Если для родителей вполне достаточно раскаяния ребенка («Ну, прости» — отмахивается подросток), то возникает привычка снимать с себя ответственность демонстрацией эмоций раскаяния. Но во взрослой жизни виноватость никого не интересует. (Разве что таких же, «раненых виной») Во взрослой жизни важно исправить ошибку, сделать выводы и не допускать повторения ситуации, а не картинно изображать раскаяние. Вам встречались такие взрослые, которые раскаиваются, повторяют свой проступок, снова раскаиваются и так бесконечно? Эти люди вырастают из «виноватых» детей, которые так и не поняли разницу между виной и ответственностью. «О! Я бесконечно виноват перед тобой! Прости, прости, прости…»
Чувство вины очень похоже на чувство стыда, часто шагают рядом и оба про неуверенность. Но есть разница. Вина – это ощущение от действий, стыд – от восприятия самого себя. «Я виноват, в том, что совершил. Мне очень стыдно от того, что об этом узнали родители»
Чувство вины дуально чувству обиды. Эмоцию обиды часто демонстрируют, чтобы другой почувствовал себя виноватым. Как вина, так и обида — инструменты манипуляции, которых не должно быть в здоровых отношениях. «Он меня обидел, я буду старательно изображать обиду, чтобы он понял, насколько он виноват, пусть помучается чувством вины. А я его прощу, когда он очень красиво изобразит раскаяние» И эти игры «вина-обида» заменяют нормальную работу над отношениями и личностное развитие. О! Какие сладкие созависимые отношения можно построить на вечной виноватости и обиженности. Но это уже другая история… Про обиду как-нибудь в другой раз…
Учите ребенка ответственности, не навязывая чувство вины и стыда.
1. Сообщения не должны содержать оценки самого ребенка: «Ты плохой! Ты безответственный! Ты неряшливый!» Оценивайте не ребенка, а его поступки: «Не самый лучший поступок. Здесь ты мог бы проявить ответственность. Ты можешь выглядеть лучше»
2. Отделяйте свои чувства от действий ребенка. Не «Ты позоришь меня!», а «Я чувствую себя некомфортно, появляется чувство неловкости» Не «Ты меня расстраиваешь!», а «Я расстраиваюсь, когда…»
3. Не анализируйте проступки ребенка при свидетелях. «Разбор полетов» только тет-а-тет. Иначе прививается чувство стыда, а не ответственность. Помните? Ответственность — это уверенность. Стыд — неуверенность.
4. Не приучайте формально просить прощения, а направляйте мысль ребенка в русло «Как теперь исправить ситуацию?»
5. Всегда помогайте ребенку понять взаимосвязь между его действиями и результатом.
6. Учите личным примером. Избавьтесь от своего чувства вины и стыда. Оставьте только ответственность – этого вполне достаточно.
Статья Анны Быковой, взято из ВК.
Про стыд, вину и ответственность
Комментарии
Актуальные посты
оставила в закладки, очень поучительно!!!
спасибо))
очень хорошая статья. Я и себя вспомнила в отношениях более раннего периода (с мужем) — раньше часто изображала обиду, чтобы «он понял, как он ВИНОВАТ». Сейчас я поняла, что это все вредно и нашим отношениям никак не помогает. Все приходит с опытом.
С дочкой стараюсь вообще про стыд и вину не говорить. если мне не нравится ее поведение — просто ей говорю, что она себя ведет некрасиво, или плохо, и мне это не нравится. Правда она мне сообщает «я больше так не буду». Про исправление ошибок — труднее. Не знаю каким образом их исправлять. Она хоть и говорит, что больше так не буду, но не выполняет это потом.
Если долго капризничает и требует чего-то иногда приходится повышать голос, почему-то если я ласково с ней говорю — она не понимает меня, еще сильнее начинает причитать. А если покричу немного, она успокаивается, а потом говорит мне: «мама, ты меня любись? ты не злая, ты добрая»)))))))))))))))))
Действительно очень хорошая статья!
Раньше уже встречала мысли о том, что вина- деструктивное чувство… И действительно, бывают абсолютно безответственные люди, которые просто говорят: «Ой, я виноват!», и не исправляют свой промах(
«2. Отделяйте свои чувства от действий ребенка. Не «Ты позоришь меня!», а «Я чувствую себя некомфортно, появляется чувство неловкости» Не «Ты меня расстраиваешь!», а «Я расстраиваюсь, когда…»» — скрытое манипулирование, если так говорить ребенку, то он все равно считает, что из-за меня маме плохо. Я косячу, маме плохо, то же самое только в профиль. Я бы вообще это исключила из общения с ребенком.
Ой, ммм, как бы объяснить, что я имею в виду. Вот из «дети с небес»
Делиться чувствами нужно с равными. Идентифицировать свои чувства и делиться ими с окружающими — очень важное искусство; но обучать ему ребенка при помощи замечаний типа «я чувствую» — ошибка. Авторы многих книг рекомендуют родителям всегда рассказывать детям о своих чувствах. Хотя они дают эти советы исходя из самых добрых побуждений, но подобная тактика только препятствует установлению сотрудничества с ребенком.
Итак, родителям обычно рекомендуют для установления сотрудничества следующую простую формулу:
Когда а б в, я чувствую 123, поскольку хочу эюя.
Например: «Когда ты взбираешься на дерево, я боюсь, как бы ты не упал. Я хочу, чтобы ты слез».
Или: «Когда ты бьешь братика, я сержусь, потому что хочу, чтобы вы не дрались и жили дружно».
Эта и подобные формулы хороши для того, чтобы учить детей сообщать свои чувства друг другу, и для общения между взрослыми. Такие формулы не годятся для обмена чувствами между представителями разных поколений. Когда родители, которые являются главными в семье, делятся с детьми своими негативными эмоциями, чтобы побудить тех к определенному поведению, дети начинают чувствовать слишком большую ответственность за настроение родителей. В результате ребенок или чувствует себя виноватым в огорчениях взрослых и пытается подстроиться под их желания, или же приходит к выводу, что им манипулируют, и сопротивляется воле родителей. Не нужно делиться с детьми негативными эмоциями. «Главному» не годится ставить себя на одну доску с ребенком. Говоря о своих негативных чувствах, вы в значительной мере теряете контроль над ситуацией и утрачиваете силу добиваться сотрудничества.
Родители, которые делятся своими чувствами с детьми, удивляются: «Почему ребенок так яростно сопротивляется моему авторитету?» В конце концов, когда эти дети достигают половой зрелости, они вообще перестают разговаривать с родителями. Многие взрослые мужчины терпеть не могут, когда их жены говорят о своих чувствах, именно потому, что в детстве матери манипулировали ими посредством чувств. Ярким примером тут может послужить такое высказывание матери или отца: «Когда ты делаешь то-то и то-то, это меня очень расстраивает. (Ведь мне приходится так тяжело работать ради твоего благополучия, а ты даже не пытаешься пойти мне навстречу.) Я хочу, чтобы ты делал так, как я говорю». У такого ребенка есть только два пути: либо считать себя плохим, либо не обращать внимания на слова родителя. Ни в первом, ни во втором варианте ничего хорошего нет.
Если взрослый человек чем-то расстроен и хочет поделиться своими чувствами, ему нужно искать понимания и успокоения у другого взрослого. Не годится искать эмоциональной поддержки у детей. Понятно, что делиться с детьми позитивными чувствами — замечательно, но негативные чувства будут восприняты как форма манипуляции и встретят только сопротивление.
Некоторые родители полагают, что слова «Я очень зол» должны почему-то побудить ребенка к сотрудничеству. Конечно, эти слова в некоторой степени заставят ребенка притихнуть, но его реакция будет основана на страхе, и постепенно у него исчезнет естественное желание уступать вашим желаниям. Когда родители манипулируют детьми при помощи чувств, то некоторые дети действительно отвечают послушанием, — ноне волей к сотрудничеству. А многие другие дети — особенно мальчики — просто перестают воспринимать родителей. Они вас не слушают и даже избегают смотреть в глаза.
Многие родители используют выражения типа «Я чувствую», чтобы научить детей более остро осознавать собственные чувства. Это лучше делать не в те моменты, когда вы пытаетесь побудить ребенка к тем или иным действиям. Лучше всего делать это тогда, когда они сами спрашивают, как вы себя чувствуете или чувствовали ли вы себя когда-нибудь так же, как они.
ну… вот я то же попробую тебе объяснить.
1. приведенные примеры согласна не приемлемы — это именно давление на ребенка но в более изощренной и поэтому деструктивной форме.
2. понятно, что для каждого возраста свой уровень.
Поэтому вместо: «Когда ты взбираешься на дерево, я боюсь, как бы ты не упал. Я хочу, чтобы ты слез». в данном случае ни в коем случае о своих страхах! Ой, это опасно (если опасно), давай я тебе помогу слезть! или еще лучше: давай я буду мама кошка, а ты маленький котенок. спускайся ко мне осторожненько! Если твой страх следствие твоей повышенной тревожности, то справляйся с ним самостоятельно и не грузи ребенка. если твой страх в данном случае оправдан — то что сделал ребенок действительно опасно, то покажи ему это, пусть он запомнит эту эмоцию вместе со словом «опасно».
Или: «Когда ты бьешь братика, я сержусь, потому что хочу, чтобы вы не дрались и жили дружно» В этом случае: Не смей его бить! а потом уже: что случилось? разбор ситуации. вот сегодня у нас. Лида: мама, он меня ударил! я ее жалею очень ласково и при нем. Он уже понимает что бить нельзя — раз мама жалеет сестру после его действий, значит он совершил плохой поступок: бить нельзя! Потом я начинаю разбираться: ты забрала у него его часами. он ведь просил тебя, что бы его часы не трогала. долго просил, не пускал к ним, потом отбирал. Так? Ударил от тебя когда все другие способы отстоять свое право у него были исчерпаны. так? Если бы ты раньше остановилась, он бы тебя не ударил. Все это спокойно, без обвинительных ноток в голосе, а наоборот, с сочувствием. потом беру обоих, сажаю себе на колени, обнимаю, жалею. Где тут манипуляция?
3. пожалуй, самое главное, что меня вообще сейчас побуждает к диалогу. Я не пишу книг, а общаюсь с ограниченным кругом людей. этот круг я формирую. у меня в друзьях нет случайных, неумных людей. в реальной жизни то же самой. я просто не общаюсь с теми, кто мне не интересен. а не интересны мне поверхностные люди. вот как раз, такие могут применять всякие приемы, прочитанные где-то без осмысления. я уверена, что только такие люди могут действовать и говорить так, как приведено в твоих негативных примерах. Более того, я заметила, то если априори к человеку относится как к способному думать, он мало по мало по крайней мере при тебе эти качества начинает проявлять. А в приведенном тобой отрывке очень много осуждения нерадивых родителей, которые хотят как лучше, а получается не очень. не люблю такое читать. не люблю, когда автор считает себя в праве осуждать и поучать. учить, да. показывать положительный пример, да. а демонстрировать отрицательные и потом их разбирать… не знаю… сама бывает так делаю. но от этого только еще чувствительнее отношусь когда вижу это у других. Опять же, если бы текст был глупым и заурядным я бы не среагировала. среагировала именно потому что автор вызывает уважения глубиной проработки и осмысления проблемы. Все правильно написано. вот, кстати сейчас написала все эти и уже нет эмоции сопротивления. да, есть такие родители, которые совершают такие ошибки. и да, надо приводить такие примеры, что бы они себя в них могли узнать. Спасибо, Елена. наш диалог помог мне кое что в себе открыть.
В том то весь и фокус: можно перечитать кучу книг по воспитанию, но если не понимаешь азов психологии то есть риск превратиться в мартышку, которой дали в руки микроскоп, а она им давай орехи колоть.
ну возможно я не правильно поняла. Просто у меня другие мамские проблемы — я бываю несдержан когда устаю или плохо себя чувствую. тогда просто рявкаю.
И тогда лучше что бы дети услышали меня: не трогайте меня, вам не за что может прилететь. Стас понимал. Лида понимает. а вот Тимка другой. он наоборот начинает испытывать степень моего терпения. не знаю… может он просто чувствует что мама от него отключается и начинает дергать за все веревочки что бы реакция была… хоть какая, но эмоциональная реакция… И достается поэтому ему чаще чем им доставалось в его возрасте.