Фельдшер Любаева. Пьяное тело. Не читайте это за едой.

В первую же нашу общую смену вечером диспетчера преподнесли нам такой вот сюрприз. «Плохо лежит» на Пролетарской, будь она неладна, эта Пролетарская, ничего хорошего на ней никогда не попадалось.

Плохо лежал мужик в алкогольной коме. Улегся он и правда неудачно — на газон, на котором вместо травы или снега была слякоть. Порадовалась я, что возить по всем больницам города это тело не придется — кома прямой наводкой везлась в «ООО Асланян», как мы между собой называли отделение острых отравлений, иначе токсикологию, где братья Асланян, один из которых, к тому же являлся завотделением, немножко занимались коммерческой деятельностью.

Но погрузить мужика на носилки и засунуть в машину оказалось не так-то просто. Я привлекла к погрузке двоих прохожих, которые оказались подвыпившими. Они взяли нашего пациента слегка неудачно, да еще и встряхнули его во время погрузки так, что того стошнило на всех, рядом стоящих. Я обычно спокойно отношусь к таким вещам, но тут пришлось подавить собственный рвотный рефлекс. Как-то я не придала тогда этому значения. Когда стали завозить каталку с пациентом в машину, оказалось, что он, когда укладывался спать на газон, совсем безответственно отнесся к выбору места для сна — улегся на собачьи какашки, которые размазались по его одежде. А еще он описался у нас в машине.

Короче, ехали мы в БСМП Ваныкина со всей дискотекой, которую только можно было включить — мигалки, сирена… Да еще и с открытыми окнами, потому что меня тоже тошнило от вида и запаха нашего клиента. Сдавали в токсикологию мы его под ругань медсестер и санитарки. А потом мне пришлось отмывать салон, каталку, носилки, форму… Я плакала от обиды, ругалась матом и проклинала всех и вся вокруг, клялась, что завтра же уволюсь.