Девочки, как будем жить дальше?

Челышев:

— Компания Финэкспертиза сравнила среднюю стоимость жилья и среднюю зарплату во всех регионах страны и вывела такой индекс доступности, а точнее, индекс недоступности жилья в Российской Федерации. В среднем получается россиянину, чтобы купить квартиру, нужно копить пять лет. При этом ни есть, ни пить и ни одеваться.

Делягин:

— Это очень существенно. То есть, если россиянин не будет тратить ничего, то его текущих доходов хватит на то, чтобы купить себе жилье через пять лет. А если посмотреть на то, сколько он в реальности должен копить, чтобы купить себе жилье, тогда окажется, что средний россиянин вообще даже теоретически себе жилье купить не может. Даже с учетом того, что цены на жилье сильно упали. И это приговор всей государственной политике в этой сфере. У нас стоят кварталы, микрорайоны, не заселенные людьми, пустые в большинстве крупных городов. Это инвестиционное жилье банковское, это инвестиционное жилье, в которое вложились обеспеченные люди, компании. Но острота жилищного кризиса вполне сопоставима с той остротой, которая была после смерти Сталина. Когда началось массовое строительство хрущевок, тогда люди жили в подвалах, в диких совершенно коммуналках, но сейчас просто семьи существенно меньше, но острота проблемы вполне себе сопоставима, на мой взгляд. Государство не хочет заниматься этой проблемой в принципе.

Челышев:

— Вообще страна уже которое десятилетие живет в этих условиях, когда жилье фактическим недоступно значительной части этого самого населения. К чему в итоге это может привести?

Делягин:

— На самом деле, при советской власти жилье давалось бесплатно, да, нужно было постоять в очередях, нужно было подождать, бумажки поносить, но его давали. Даже в Москве при Лужкове расселение сносимого жилья происходило по социальным нормам. То есть, люди, которые ютились вдесятером в двухкомнатной квартире, получали квартиры по социальным нормам, они получали квартиры, так, чтобы в них можно было нормально жить. Одна большая семья, в которой было несколько поколений, часто получала 3-4 квартиры. Но когда Лужкова убрали, то было зафиксировано, что хватит нам этого лужковского социализма и Москва была приведена к общей норме дикого капитализма, когда никогда, никому и ничего. И еще в конце 80-х годов квартиры раздавали довольно много, бесплатно. И люди накопили некоторый жирок, который потом там обменивали, продавали и т.д. Сейчас это заканчивается. Вот острота жилищного кризиса нарастает последние 10 лет стремительно. И пока у людей были текущие доходы, пока была возможность зарабатывать, проблема решалась арендой. Сейчас люди теряют возможность нормального заработка в массовом порядке. Прибыль минус убыток российских организаций без малого бизнеса и без бюджетных организаций, и без банков и страховых компаний в августе был в 4,4 раза ниже, чем в августе прошлого года. То есть, у бизнеса нет денег, соответственно, нет денег и у людей. И мы видим даже розничный товарооборот сократился в сентябре более чем на 10% впервые за полгода. А это очень скверно, потому что это означает, что людям не на что будет снимать квартиру. То есть, мы сейчас, где-то через полгода, ну, в течение ближайшего полугода, получим резкое обострение жилищного кризиса, который будет игнорироваться государством, на мой взгляд.

Челышев:

— А эксперты говорят, что в связи с тем, что сейчас спрос на жилье резко упал, вслед за спросом, естественно, упадут и цены, и люди, которым удастся по-прежнему твердо стоять на ногах, несмотря на все эти кризисы, они получат больше возможностей удовлетворить эту потребность. Даже цифры выведены – 9%.

Делягин:

— Люди, которые твердо стоят на ногах в нашей стране, я думаю, это 15%, но не больше. У нас высокомонополизированная коррумпированная экономика и как бы эти деньги ни расходились, по друзьям, знакомым, обслуживающему персоналу, это максимум 15%. Остальные 85% будут в свободном падении. Вот люди, которые крепко стоят на ногах, да, у них появится масса возможностей, но, знаете, это не есть проблема для общества… Начиная с определенного уровня квартиру сдавать в аренду невыгодно, потому что квартира амортизируется, пачкается, портится, там раз в десять лет нужно делать ремонт вслед за жильцами, а если этот ремонт будет по стоимости сопоставим с арендной платой за предшествующие годы, так зачем мне это вообще? И значительная часть людей скажет – извините, чем мне такие деньги от вас получать, освободите-ка квартиру, пусть она пустая постоит. У нас же огромный парк квартир стоят пустые. Инвестиционные, даже без отделки, — по всей стране.

Челышев:

— Но ведь за них нужно будет платить налог. Причем, с кадастровой стоимости, которая приближена к рыночной.

Делягин:

— Во-первых, рыночная стоимость падает. Во-вторых, если вы бизнесмен, вы пойдете в суд и есть замечательная услуга по опусканию стоимости. По крайней мере, до разумной рыночной рациональной вашего кадастра. Но налоги будут когда еще, а потом, налоги платятся один раз в год, а арендная плата получается раз в месяц. И когда люди будут видеть, что эта арендная плата снижается, они будут сначала искать более выгодных жильцов, а потом будут просто плевать…

Челышев:

— Если квартиры теряют свою привлекательность, то рынок же в любом случае не должен садиться, рынок это очень важная отрасль строительства…

Делягин:

— Рынок монополизирован – это очень важная вещь.

Челышев:

— Тем не менее, на этом рынке работает огромное количество людей, он достаточно социально значим, если так можно сказать, и в правительстве уже говорили, и год назад, когда рубль начал падать, говорили о том, что нужно сделать все, чтобы строительная отрасль не просела.

Делягин:

— Это очень правильные слова вы сейчас сказали. Год назад в правительстве говорили, что это нужно сделать. За этот год что-то у нас сделали? Я думаю, что, если бы у нас за этот год что-то сделали, то господин Георгадзе был бы жив и убитые им люди тоже были бы живы. По-моему, там не сделали ничего, кроме заполнения очередных отчетов и рассказов о том, как мы стараемся.

Челышев:

— Так вот, если недвижимость, как инвестиционный объект, теряет привлекательность, то, может быть, чтобы рынок поддержать, будут делать из недвижимости объект, который будет доступен тем людям, которым он действительно нужен? Может быть, сделается что-то для того, чтобы цены чуть-чуть снизились, чтобы стоимость ипотеки слегка снизилась? Иначе квартиры никто продавать не будет, рынок встанет. Кому это надо?

Делягин:

— У нас проблема презумпции разумности. Вы относитесь к нашему правительству как к людям, которые заботятся о благе нашей страны. Да? Вот если вы относитесь к нашему правительству как к людям, которые заботятся о благе нашей страны, то вы не сможете никаким образом объяснить его социально-экономическую политику вообще, потому что вся эта политика направлена на благо глобальных монополий, которые так или иначе осваивают или надеются осваивать нашу страну. Вот смотрите, у нас в стране умирают дети. Каждый месяц, наверное, каждый день даже, с официальной формулировкой «нехватка бюджетных средств». В то самое время, когда неиспользованные остатки средств на счетах федеральных бюджетов составляют 10,6 триллионов рублей. Десять месяцев можно не собирать налоги и таможенные пошлины в нашей стране и никто, кроме казначеев Минфина, этого не заметит. Я говорю не о дорогах, я говорю не о зарплатах чиновников, я говорю не о социальной помощи, даже не про индексацию пенсий пенсионеров, я говорю про жизнь детей. Мы с вами живем в Москве, где на ровном месте была уничтожена система здравоохранения, в результате чего медуслуги стали малодоступными. Не потому, что нет денег, а потому, что есть частный медицинский бизнес и нужно уничтожить государственную медицину, как его конкурента. Кто здесь думает о народе? Мне такие люди в органах государственной власти неизвестны.