Идея, статьи не моя. но мне так понравилась историческая справка, и так созвучны высказанные идеи с моим мыслям, что я позволила себе немного ее переоформить и представить вам. Для сохранения авторских прав я текст, который вставила от себя выделила курсивом — я убрала часть оригинального текста и вставила свой( просто мне показалось, что так понятнее ).
Слово «хобби», родилось в Великобритании. Хобби – это культурная практика технической интеллигенции в эпоху классического промышленного капитализма. На хобби держалось психологическое здоровье нации, да и сама цивилизация капитализма. В системе школьного воспитания было предусмотрено активное мотивирование людей на выбор хобби. Давайте разберемся для чего это было нужно.
Промышленный капитализм и рост индустриальных городов породил в 19 столетии такую социальную прослойку общества как «техническая»интеллигенция.
«Техническая» интеллигенция это инженеры, получившие образование в политехникумах (они технически обслуживали машины), плюс чиновники на государственной службе, получившие самое широкое гуманитарное образование (они «технически» обслуживали невидимую Машину по имени Государство).
В островной Англии и частично во Франции было больше инженеров, потому что существовала реальная промышленность и машины. В России, в Индии и в отсталой Германии было больше чиновников на государственной службе, куда входили бюрократы различных ведомств, судейские чиновники, статистики, учителя гимназий, «государственные» врачи и даже – почтальоны. Добавьте сюда землемеров, топографов и картографов, агрономов, инспекторов, управляющих, счетоводов и полисменов.
Эти люди не принадлежали ни к пролетариату, ни к фермерскому крестьянству, ни к люмпенам, ни к высшему, аристократическому сословию.
Но главным было вот что: от этих людей ожидался труд, требующий интеллекта – от кого больше, от кого чуть поменьше. Они были – «соль общества». Ось индустриального мира и бюрократического государства. Понятие интеллект не равно объему знаний, не равно уровню умственных способностей. Мне нравиться определение интеллекта как способности усваивать и применять новые знания. Если интеллект развивается только в направлении своей профессии, своих профессиональных навыков и своих профессиональных интересов то опасность слияния личности с профессией очень велика, больше того, это слияние неизбежно. Сейчас психологи называют этот феномен «профессиональной деформацией личности». Для примера, самой изученной в этом плане является профессия учителя: постоянное общение с детьми (которые меньше знают, меньше умеют и работу которых необходимо оценивать) приводит к так называемому оценочному, полюсному мышлению… и всему что из этого вытекает. Вторым важным негативным последствием слияния человека с профессией является снижение общего уровня интеллекта (способность усваивать и применять знания должны постоянно тренироваться, а если профессия освоена на достаточном для успешного ее выполнения уровне то чего тренировать?)
Чем будет заниматься пролетарий после работы (как рассуждали идеологи 19 столетия):
О! В сущности, ничем. Он же ничего не умеет, ничему не обучен, кроме как лить свой чугун. Он не испытывает искренней потребности заняться чем-то, что превосходит его разум пятилетнего ребёнка.
Пролетарий пойдёт в паб и там напьётся после тяжёлой рабочей недели (рабочего дня). Это же очевидно. У него низкие инстинкты, не облагороженные и не укрощённые ни воспитанием, ни образованием.
Пролетарий пойдёт на собачьи или крысиные бои. Или на бокс. Или будет бить жену. Или делать детей. Нам это не интересно. Пролетарий всегда найдёт, чем себя занять. Он же вчерашний крестьянин, дитя Природы. Пусть резвится.
Если Город его окончательно испортит, у нас есть полиция, суд и каторжные работы в далёких колониях.
Чем будет заниматься инженер или чиновник после работы?
Господа, мы не можем себе позволить, чтобы человек, который строит нам железнодорожные узлы, котлы паровозов и мосты – имел во всём остальном разум и инстинкты пятилетнего ребёнка!
Его жизнь будет плохой. И его мосты будут плохими. И он будет разрушать своей плохой жизнью и своими плохими мостами всю нашу цивилизацию.
Идеологи 19 века знали – чем заканчивается «слияние со своей профессией». Сегодня этим вынуждены заниматься исключительно психологи. Государство больше не берёт на себя функцию предупреждения этой болезни...
«Слияние со своей профессией» – это психологический ад.
Ад – в часы после работы, ад в выходные дни, ад в отпуске и ад на пенсии.
Человек, которого не научили всерьёз ничему, кроме его профессии, не знает, чем ему заняться в часы, дни и годы после окончания работы.
Классический инженер 19 столетия уже не мог опуститься до уровня потребностей пролетария и он не пошёл бы ни буянить в паб, ни на крысиные бои.
Что же ему оставалось? Ему оставались: депрессия, тихий домашний алкоголизм и в итоге – ***.
Поэтому ученикам государственных школ (которые (школы) и были питомниками будущей «технической интеллигенции») с восьми лет педагоги задавали этот навязчивый вопрос: What is your hobby, Bobby?
Чего только ни учились делать эти дети, прежде чем выучиться на инженеров-химиков, превратиться в лысых дядечек и поехать работать технологами на завод!
Они выводили новые сорта орхидей. Потому что их «второй профессией» (а это и есть – хобби) было селекционное цветоводство.
Они выводили новые породы кур.
Они коллекционировали марки, потому что их второй профессией была – история почты, история почтовой связи.
Британия была большой империей, почта жила хорошо, и потому мода на научную филателию пошла именно оттуда – был материал. (Нам же та мода была никогда не понятна).
Отыскивали они и старинные римские монеты, копаясь у себя в земле или ископаемые останки допотопных зверей вроде трилобитов.
Наблюдали птиц своего региона.
Собирали материалы об истории города, в котором жили.
Им как-то было интересно жить… даже простое перечисление того, чем они занимались, и то вдохновляет.
***
Но вот закончилась эпоха индустриальная, классическая. Началась эпоха – постиндустриальная.
Умные инженеры и даже умные учителя оказались не нужны, избыточны. Издержки на их «просвещение» с младых ногтей тут же сократились.
Почему так? Потому что машины стали настолько совершенны, что человек, который их обслуживал и даже создавал – мог быть уже и обычным «безмозглым винтиком».
Вы представляете себе воображаемый межвременной диалог между типичным создателем сталелитейного оборудования и типичным создателем плазменной панели?
Скорее всего «Диалога» не получится. Мне кажется, что первый принял бы второго за слугу и попросил бы а) вычистить ботинки и б) вытащить руки из карманов, когда разговариваешь с джентльменом.
То же случилось и с гуманитариями будущего, которые по-новому обслуживали Машину Государства на всех фронтах.
Машина эта стала настолько отлажена, что учителю оставалось только дать ученикам тест, составленный не им. Сегодня это можно сделать в компьютерном классе, так что даже и учитель не нужен, а только вахтёр – следить за техникой. Учитель стал вахтёром.
***
С опасностью «инженер может построить мост, который разрушится, потому что инженер – не джентльмен и у него нет никаких понятий об ответственности» всё ясно.
Компьютеризированный станок не ошибается и ему понятия не нужны.
Ну а как же быть с той «пустотой», которая возникает сразу же после работы?
И с этим постиндустриальное общество справилось легко!
«Техническая интеллигенция», в уме которой больше не нуждались, стала резко глупеть – от поколения к поколению – и вскоре была низведена до уровня «пролетариата». (Того самого «пролетариата», о котором так искренне и по делу горевали социалисты, пытаясь поднять его до своего уровня из блевотины).
Но… Идея равенства всегда ведь берёт в итоге – низкую планку. (После того, как отшумят политики-романтики, призывающие равнять всех по высокой планке). Так и произошло.
Варианты «чем занять себя после работы» стали демократичными, общими для всех абсолютно. И для тех, кто закончил только школу и стал автомойщиком.
И для тех, кто закончил политехнический и затем стажировался в самой завидной компании, в которую попасть – чудо. (А уж объяснить на пальцах профану – чем ты там занимаешься – вообще невозможно).
И тем не менее, оба они, теперь, приходя домой с работы, слушают одно и то же музло, лежа на одной и той же мебели из Икеи. Хорошо, иногда бывает не так...
Зато оба они, освободившись от работы, не занимаются ничем хорошим, ничем творческим. Они не созидают Красоту и Добро. Они – потребляют – Трэш и Зло.
продолжение следует.
