Глава 2. Попытка побега.
Очнувшись ото сна, блондинка вмиг садится на неудобной кровати. И тут же шипит от пронзившей тело боли. Безумный взор натыкается на белоснежные бинты, в некоторых местах окрашенных кровью. Рядом со старыми пятнами уже начинают проступать новые. В памяти всплывает сюжет суточной давности.
…Пленница, чудом вырвавшись, выбегает из лаборатории и, ударив первого бросившегося к ней учёного, бежит дальше. Вескера здесь нет, пока что. Значит, есть ничтожный шанс… Но из-за угла навстречу выходят охранники, словно никуда не спеша. Черные резиновые дубинки опасно поблёскивают гладкой поверхностью, призывая к разумному решению сдаться загодя до того, как обрушатся на нежное тело. «Ха, на что они надеются?! Я не сдамся!» — подумала Джилл, удивительно быстро нанося точные удары. И откуда в хрупкой девушке столько сил?
Ярость. Упорство. Нежелание подчиняться. Вот из чего родилась та самая сила. Однако физическая быстро истощилась, стыдно упоминать. Что же касаемо внутренней поддержки, то здесь они сыграли свою определённую роль. Несмотря на то, что несчастную снова поймали, ранили в процессе потасовки, а Вескер в наказание ввёл новую дозу дьявольского «лекарства», и как измученный ранее организм принял это, Джилл дала обещание. Сквозь крепко сжатые зубы, — ни кому-нибудь, а именно себе, — что ни за что не сдастся. Мучитель усмехнулся, на что ответом ему послужил полный ненависти взгляд. Это пробудило на скупом лице биотеррориста ироничную усмешку.
Не покориться ни адской боли, ломавшей тело, словно жалкое деревце на ураганном ветру, ни постоянным истязаниям своего персонального палача в лице Вескера, ни самому безумцу. И когда Джилл попыталась воспротивиться новому уколу, мужчина жёстко ухватил её. Снова зрительная дуэль. Почти безумные голубые глаза желали испепелить негодяя, но натыкались на непробиваемое спокойствие змеиных очей. Презрение, хитрость, ирония ситуации, превосходство и уверенность – всё было в них.
Перед тем, как сонная артерия была пережата, бывшая шатенка вновь пообещала себе, что вырвет эти глаза негодяя и предаст их огню, ибо только огонь способен растопить застывший в них лёд. Сильные мужские пальцы ультимативно и беспощадно сдавили горло. Дальше была тьма. …
Скинув морок прошлого, офицер «АПБТ» медленно встала, борясь с лёгким головокружением. Полумрак комнаты ласкал уставшие от пронзительно-белого освещения лаборатории глаза. Она окинула взглядом узкую, по ощущениям явно неудобную, кровать, тумбу и шкаф из дерева. Такие обычно расставляли в госпиталях, но вот шкаф был явно не из этого набора. «Почти больничная, но неплохо», — оценивающе мелькнуло в мыслях. Но не палата, что порадовало, а, скорее, комната. Будучи в лабораторных помещениях, женщине осточертел окружающий интерьер. В этой же комнате не было ярких намёков на ту обстановку.
Обнаружилась одна малоприятная деталь. Из-за начавшихся неделю тому назад экспериментов волосы крайне заметно посветлели, превратив Джилл в блондинку. Зло фыркнув, она мысленно занесла это в список того, за что она будет мстить Вескеру. Осторожно коснулась посветлевших прядей. Ощущение того, что, несмотря на окраску, волосы не потеряли других свойств, дало облегчение.
Пошарив в тумбе, среди всякой мелочёвки девушка находит небольшие ножницы. Не нож, но всё же…. По опыту прошлого без труда взламывает простой замок. Тихо приоткрывает дверь и, опасливо выглянув в коридор, щуриться от резкого освещения от единственной лампы. По левую сторону, в дальнем конце коридора, на стуле спиной к двери сидел человек. В тени коридора не разобрать, кто это. Вроде охранник. И, похоже, спит. По крайней мере, он не шелохнулся, когда она нарочито шаркнула ногой, тихо, но спящий человек не должен был услышать. Блондинка аккуратно прикрыла за собой дверь и, воровато оглядываясь, крадётся по коридору направо. Подальше от «охраняемой» части коридора.
Краем глаза заметила сбоку мелькнувшую тень. Плечом ощутила тяжесть чьей-то руки. Стая мурашек пробежала по спине – она узнала эту тяготу руки. Сопротивляться излишне и неразумно. Медленно развернулась и в то же мгновение получила мощный удар под дых, заставивший согнуться в три погибели и отчаянно хватать ртом воздух. Ножницы с бряцаньем отлетели куда-то за поле зрения. Валентайн как будто обожгли внутри, а лёгкие отказывались принимать полную порцию кислорода, изнутри будто бы наполнившись углями. Поняла, что углями являлись не органы, а осколки рёбер, попавших под атаку.
Ощущает знакомый привкус железа в слюне. Со стороны отстранённо наблюдает, как кровь каплями слетает с губ и разбивается о белый, до рези в глазах, пол. Получившийся контраст, ярко-белый и тёмно-красный, притягивает внимание, но ненадолго. Как можно было так глупо просчитаться? К сожалению, поздно поняла, кто был тем «охранником». Услышала голос, от которого желала бы спрятаться.
— Джилл, — змеёй проникает в уши, заставляя кожу вторично покрыться мурашками. Ясно одно: Вескер недоволен. Учитывая последние события: поблажек не жди.
О, она с радостью ответит ему, как только вновь обретёт способность равномерно дышать и стоять прямо. Она будет разговаривать, стоя рядом с ним, смотря в его глаза, гордо выпрямив спину. Как на равных. «Равной» ему Джилл точно не быть, это известно. Не позволит себе стоять перед ним на коленях или хотя бы опускать глаза. Медленно, с трудом распрямившись, насколько позволяла обжигающая острая боль в груди, опирается об стену. Изо рта и с подбородка вновь срывается каплями кровь, а язык отчётливо испытывает вкус железа, вытекавшего из прокушенной губы. Пошатнувшись, но устояв, неудавшаяся беглянка вступает в зрительный контакт с оппонентом.
Так и есть – в его взгляде неудовлетворение и желание показать, как следует вести себя дерзкой пленнице. А ещё лёгкое разочарование. Похоже, он заранее знал о её попытках побега, чему не удивился. Скорее, в его глазах Валентайн казалась нашкодившим ребёнком, который нарушил запрет, заранее зная о наказании. Такая ассоциация родилась в мыслях, пока пленница готовилась ответить.
— Вескер…. Я так ждала тебя, представляешь? – неспешно. Насмешливо. Мужчина замечает, как заносчива стала женщина со времени своего пленения и относительного выздоровления. Показывает характер…. Это не могло не радовать. Этим она ему и нравиться. Не всегда, конечно, но в определённых случаях. Да, Джилл Валентайн полна сюрпризов. И если после всего того Джилл выжила, то это лишь на руку учёному. Пусть и оправилась она намного позже него. Зато теперь, благодаря тому препарату, что испытывал на ней, раны и прочие повреждения регенерируют мгновенно. Пусть и медленнее, чем у него самого.
— Представляю, — пожалуй, он примет её игру. На кое-какое время, — и вот я здесь. Ты же этого ждала, не так ли, моя милая?
Если назвать одно из его любимых проявлений какого-либо оттенка в этом обманчиво-чарующем мягком голосе, то, пожалуй, на первом месте стоит сарказм. Холодность не в счёт. В его устах «милая» прозвучало иронично и нарочито ласково одновременно. Это сразу не понравилось собеседнице.
— Да, — сквозь зубы. Боль от ран и «исследований» давали о себе знать.
— И… что же? – он близко. Как раз, чтобы….
Не такое быстрое, как хотелось бы, движение не было завершено. Женское запястье поймано сильной мужской рукой у самого лица блондина. Огорчённо фыркнув, Джилл теперь вела безмолвную борьбу с оппонентом. Опять через глаза. И как она только научилась распознавать все те немногие скупые эмоции, змеёй проскальзывающие в его взоре? Верно, на уровне интуиции. Запястье сжали почти до хруста, но приходилось терпеть – он так не отпустит. Просить не стоило. Зачем? Этот человек (хотя человеком не был и не быть ему никогда) неумолим. Бесчувственен. Целеустремлён. Эгоистичен. Жесток.
— Неудачная попытка, Валентайн. Даже в Раккуне ты была…, — выдержал значительную паузу, — сильнее.
Удар ниже пояса. Почти родной город, павший от вирусного оружия, созданного не без помощи этого безумца. По крайней мере, она не удивилась бы, если он за этим стоит. Напоминание о прошлом, когда ещё не было того «предательства». Тогда жизнь текла относительно размеренно, и ничто не предвещало бури. Когда…. Но всё то светлое прошлое исчезло в ночи ожившего мертвецами особняка, а через три месяца и города. А теперь тонкую линию губ виновника всех тех бед искажала ироничная ухмылка. Ситуация полностью под его контролем. И он здесь главный. Осмысление собственного превосходства грело, а вид слабой женщины перед ним… льстил самолюбию.
— Вижу, что ты не намерена покориться мне, – не вопрос, а утверждение. В нечеловеческих омутах насмешка и интерес учёного. Внимание блондина привлекла тёмная кровь, стекающая тонкой змейкой по подбородку пойманной. Словно завораживала.
— Как же ты догадлив. Я не сдамся, слышишь? Не стану твоей марионеткой! – и хотя он был достаточно близко, она практически выкрикнула ему это в лицо. О, как желала плюнуть в него, но такое бы стоило дорого. Сейчас не время для отчаянных поступков. Ради себя самой.
— Ха-ха-ха, забавно, — зловещее рассмеялся, с удовольствием оскалив ровные два ряда зубов, — Но, увы, тебе придётся стать моей марионеткой, — предпоследнее слово особенно выделяет.
Пламя змеиных глаз загорается ярче, подтверждая этот факт. «Моей!» — горело в них. Палец, облачённый в латексную перчатку, подхватил капли чужой крови. Женщина застыла, когда подушечка пальца, такая горячая сквозь тонкую преграду перчатки, достигла уголка губ. Прозрачные очки учёного, — он надевал их только когда шёл в лабораторию, — не скрывали этих огненных глаз. Вертикальный зрачок расширился, а крылья носа приподнимались. Ноздри стали хищно вбирать в себя воздух. Валентайн застыла, отчего-то сильно испугавшись. Что-то, что было частью Вескера, сейчас проявилось на его лице. Он поднёс окровавленные пальцы к своему лицу, медленно втянул запах. Зрачки чуть расширились, а губы изогнула хищная усмешка.
— Остановись, — воспротивилась. Не желала увидеть то, что должно было произойти. – Прекрати!
Он не обратил на неё никоего внимания, зато, приоткрыв губы, погрузил пальцы в рот, пробуя. Пленённая с ужасом заметила, как его язык собирая алую жидкость с подушечек. И всё кончилось. Он лишь кинул многозначительный взгляд на притеснённую к стене, а на губы вернулась привычная ухмылка. Пусть и со следами тёмной жидкости. А выражение глаз всё ещё пугало. Он был серьёзен и лишь предупредил её этим маленьким происшествием. И это был настоящий Вескер.
— Отпусти, — не просьба, а замечание. Хватка, грозившая переломать хрупкие кости, исчезает. Джилл растирает запястье, неприятно нывшее, — Что теперь?
— Иди к себе. Я ещё разберусь с тобой, — белый халат, накинутый на мужчину, промелькнул мимо, оставляя неудачливую в одиночестве. Видимо, он как раз шёл за ней, но планы поменялись.
Бежать бесполезно. По крайней мере, в таком состоянии. Только вторая неделя экспериментов, а Валентайн уже измучена. Халат прошелестел в конце коридора, а спустя пару секунд тихо хлопнула дверь. Вескера нет, но он точно знает, что его приказ будет выполнен. Хотя бы потому, что женщина не рискнёт второй раз за день. Да и в ближайшую неделю как минимум. И был прав. Когда кровать была близко, то обитательница комнаты обессиленно села на неё, задумчиво оглядывая собственные руки. Блеснула слабая надежда на то, что дальше будет легче. Возможно. Как же она ошибалась….
Ссылка на первоисточник: https://ficbook.net/readfic/3347686
