Т. Шишова
В 1994 году мы с моей подругой и соавтором И.Я. Медведевой впервые увидели «настоящую заграницу», под которой тогда подразумевались европейские страны или Америка. Очень многое было для нас в новинку и потому прочно врезалось в память. Один из таких эпизодов был связан с приготовлением супа. Причем не из-за того, что суп был какой-то необыкновенный. Скорее наоборот.
Нас поселили в очень красивом, престижном районе Гамбурга, в доме, хозяева которого уехали отдыхать на море. Принимал нас их сын-студент, который, как и полагается юноше этого возраста, не утруждал себя приготовлением разносолов. И мы, естественно, взялись за дело сами: сходили на рынок, купили шампиньонов, которые у нас в то время еще считались изысканным лакомством, поскольку не продавались на каждом углу, и приготовили грибной суп.
Николас с удовольствием разделил с нами трапезу и сказал, что суп very nice и что он, Николас, is impressed. Мы, разумеется, восприняли его слова как дежурный комплимент, тем более что суп был самый обычный, но оказалось, что парень хвалил всерьез. Как разнеслось по округе известие о нашем «выдающемся» супе, я не помню. Но вскоре к нам пожаловала целая делегация: проживавшая неподалеку тетка Николаса и пара ее подруг. Мы совершенно растерялись, ведь люди они были, мягко говоря, не бедные, и заподозрить, что их пригнал к нам голод, было никак нельзя.
А кулинарными изысками, повторяю, наша стряпня не отличалась. Но это мы так думали. Немки же рассуждали иначе. За столом быстро выяснилось, что для них домашний, не ресторанный суп – это немыслимая экзотика. Одна дама даже принесла с собой маленький судочек и попросила разрешения отлить немного супа для мужа, чтобы побаловать его, когда он вернется с работы.
А другая задумчиво проронила, глядя на опустевшую кастрюлю: «Как будто в детство вернулась!..» И, поймав недоуменный взгляд юного студента, пояснила: «Наши матери в послевоенные годы тоже умели варить супы. Тогда ведь не было микроволновок и готовых обедов, которые достаточно только разогреть. А питаться, как сейчас, в ресторанах было разорительно».
Но, несмотря на ностальгические воспоминания и наши уверения, что приготовить суп из шампиньонов не составляет труда, ни одна фрау не попросила у нас рецепт.
В те годы нам это показалось курьезом, ведь у нас все еще шло по старинке, и не то что супом, а и домашними тортами никого было не удивить. Многие люди вообще в основном кормились с огорода, летом запасали на зиму грибы, закатывали банки с огурцами, варили варенье. Короче, натуральное хозяйство процветало вовсю.
Но когда уровень жизни вырос, ситуация стала меняться. Конечно, постоянная кормежка в ресторанах – это еще не массовое явление (хотя в Москве среди успешной молодежи и такое встречается). Однако число молодых женщин, не умеющих готовить и не собирающихся этому учиться, растет на глазах. Меняется и отношение к данному вопросу.
Раньше своей неумелости стеснялись. Еще раньше, когда общество было более патриархальным, такую неумеху никто бы и замуж не взял. Недаром и в русском фольклоре, и в сказках других народов мира распространен сюжет про падчерицу, вознагражденную за смирение и трудолюбие («Золушка», «Морозко», «Двенадцать месяцев», «Бабушка Метелица»), и про белоручку, мачехину дочку, которая была жестоко наказана за свою лень и спесивость.
В реальной жизни было примерно так же. У казаков девочка считалась «выданкой» (невестой на выданье) только после того, как она изготовит своими руками не менее 200 (!) предметов приданого и созреет физиологически. Приданое начинали готовить с 4–5 лет: сперва понарошку, для куклы, а затем и всерьез.
В Орловской губернии десятилетних девочек учили прясть на самопрялке, двенадцатилетних – вышивать, тринадцатилетних – шить рубахи и вымачивать холсты. На семнадцатом году девушки уже должны были самостоятельно устанавливать ткацкий стан, уметь доить корову. В этом возрасте они выезжали на сенокос грести сено, жали и вязали в снопы рожь, хотя полными работницами считались лишь с 18 лет.
Хорошая невеста должна была уметь испечь хлеб и, разумеется, готовить. В Пермской губернии детей приучали к труду с более раннего возраста. Девочек сажали за прялку с 6 лет, поручали пасти цыплят. С 10 лет разрешали взяться за иголку и серп.
Недавно мне попалась на глаза книга «Девочки, книга для вас!», которую мы в детстве зачитывали до дыр, потому что полезные советы по домоводству там удачно сочетались с забавными и поучительными историями про девочек нашего возраста – Таню и Капу. Одна, как и полагается в классической педагогике, являла собой положительный пример, была умелой и работящей, а другая – бестолковой, но все равно очень милой. И в конце, естественно, исправилась. Перелистала я эту книжку и изумилась: сколько всего мы уже должны были уметь в свои 8–10 лет! И большинство действительно умело. Если не в 8, то хотя бы в 12. Особенно в провинции, где дети обычно менее избалованы и лучше подготовлены к жизни.
А сейчас нередко встречаешь молодых женщин, которые нисколько не стесняются своей бесхозяйственности. Больше того, они ею гордятся! Дескать, мы выше всей этой бытовой чепухи. Зачем напрягаться, тратить время и силы, когда можно купить красиво оформленный торт, блинчики на любой вкус, изысканные разносолы? Плати только деньги, и тебе все сделают. Даже на дом доставят! И шить-вязать теперь не нужно: в продаже полно вещей любых фасонов и расцветок. Хоть завались! И опять-таки, если хочешь, тебе все принесут на блюдечке с голубой каемочкой. Интернет-магазины плодятся, как грибы после дождя. И вроде бы все логично. Сейчас действительно проще купить, чем сшить, связать, испечь и т.п.
Но давайте посмотрим на такой образ жизни глазами ребенка. Наши городские дети, составляющие большинство от общего числа детей России, поскольку деревня вымирает, и так имеют довольно обедненные и искаженные представления об окружающей действительности. Многие и вправду думают, что булки растут на деревьях, и не догадываются, из чего делают манку и пшено, откуда в магазинах берутся макароны и творог. В чем заключается папина работа, для большинства современных детей тайна, покрытая мраком.
источник: pravoslavie.r