Про травмы и исцеление.

Нашла вот чего интересное. Вообще прочитала про структуру такую «доульство». Странным образом это пересекаться с моим опытом и работой, но я честно не знаю как это всё доульство выглядит в живую. Про себя знаю. Про них — нет. Но хочу узнать:) может кто сталкивался — делитесь:) а вообще для опыты это очень интересно. И статья в моих самых «любимых» традициях общения. Девочки, с кем проходили про деток «тяжелое», напоминает ведь, да:)?! И очень хорошо работает! Особенно разговор с малышом в дрёме. И так, вот собственно и раздобытое:)

КАК ИСЦЕЛЯТЬ ТРАВМУ РЕБЕНКА, МАТЕРЬЮ ЖЕ НАНЕСЕННУЮ?

На последней психотерапевтической сессии, в измененном состоянии сознания, я, оказавшись «в Юре», почувствовала его скрученным как штопор, полного невыносимого напряжения, с головы — в шею сильнее всего, оттуда по позвоночнику в бедра, особенно в левое, и спазмом — выворачивающую ногу внутрь — Юрка косолап. А внутри этого сжатого тела — душа как мяч-попрыгун мечется, ударяясь об стенку внутри, с бешеной скоростью, как если бы кто-то тряс зеркальце, образующее на стене солнечного зайца. И душа эта хочет быть пойманной, остановленной — огромной, теплой, уверенной рукой. И душа эта говорила мне-матери: «Пожалуйста, увидь меня. Я больше всего на свете боюсь, что ты меня не поймаешь, не прижмешь, не заземлишь. Я боюсь, что ты не разгадаешь меня, а ведь я и сам не могу разгадать себя. Пожалуйста, не бойся меня. Не бойся смотреть на меня, смотреть мне в глаза. Увидь меня, не бойся меня, ведь я и сам себя пугаюсь порой».

Что можно сделать, когда ты уже знаешь, что причинила ребенку боль, а может быть, глубокую травму?

Попросить прощения.
Это лежит на поверхности, это лежит горой между нашей близостью с ребенком, это лежит камнем на душе, мешая радоваться любви к ребенку. А ведь так просто — сделал плохо — извинись. Если ребенок еще маленький, нет смысла грузить его всей этой неподъемной для его сознания тяжестью, можно дождаться, когда он спит, и говорить это все ему спящему.

Представьте, вы бы долгие годы носили в себе боль и обиду на какого-то очень близкого человека, и вот бы он пришел к вам, спустя долгое время, и попросил прощения. С души обида бы слетела, и будто не было этих лет, и уже неважно, что было в прошлом — в настоящем вы вместе. Потому что время — не линейно, а слоисто, вглубь и вширь, и неважно когда — важно сделать это. Даже если речь идет о новорожденности — все неудовлетворенные здоровые, природные ожидания живут в нас непрожитыми травмами, которые мы пытаемся завершить (отсюда гештальт — образ, который мы хотим сделать цельным). Не важно в каком возрасте — в 5 лет или 35 — удовлетворенное метко ожидание, исцеляет все то, прошлое, освобождает нас от гонки и неосознанных попыток удовлетворить это самыми разными сценариями, ранясь и ранясь вновь, потому что сам ребенок — не знает, как выйти из круга, пока не увидит со стороны.

Так вот, важно — извиниться, признать чувства. «Мне очень жаль, что тогда я делала так и так. Мне было страшно, мне не хватило поддержки, мне было так больно, что… — вы найдете свой вариант, не только из любви к ребенку, но еще и из любви к себе, своему внутреннему ребенку. Он услышит. Проверено.

Телесность, присвоение.
Я много-много глажу Юрку, делаю ему массаж, купаю в ванной, качаю в ребозо (возвращая колыбельные ощущения, адаптативное купание, слингоношение, утробу, в конце концов), сплю с ним в обнимку.
Я рассматриваю его, изучаю, узнаю будто заново. Говорю ему самые теплые слова: „Ты МОЙ, мой хороший, мой сыночек...“
Осознаю — это — мой — ребенок.
Это хорошо так, где было онемение чувств, после родов ли, после какой иной травматичной ситуации.

Компенсировать.
Если знаешь, что произошло, не украваешься от этого, наблюдаешь тенденции — в поведении, в реакциях, в сформировавшихся чертах характера, в здоровье — прописывать план действий и следовать ему, как можно теперь помочь.

Это все можно говорить ребенку в глаза, можно спящему.
Пару недель назад я пришла среди ночи к нему в кровать и стала носом об него тереться, об всего, гладить, льнуть к нему — как животная зверушка, как кошка, едва ли не вылизывать его, вытаптывать переминанием лапок, шептать ему — я думала я взорвусь тогда от нахлынувшей любви...

Простить себя.
Знать, что невозможно не ранить своего ребенка — вольно или невольно, мы все травмируем своих детей, на этих травмах строится их судьба, а они становятся такими, какими они становятся.
Психика ребенка пластичная как и тело. В детсве легко ранить, но в детстве же легко править, а любовь ребенка не менее великодушна, всепокрывающа (если не более), безусловна, чем и любовь матери к ребенку. Он хочет нас любить, он жаждет быть любимым всегда.

Признать себя несовершенной, признать свою боль, не гнобить себя в этом, а жалеть, сочувствовать, исцелять, внутренней мамой приходить к себе маленькой там, в душе, и исцелять, гладить, присваивать, обнимать. Не отворачиваться больше.
Ни от себя, ни от своего ребенка.

Марьяна (с) doula.ru

Традиционно — у кого какие мнения, пообсуждаем?!