Моя Love Story. Часть 2

Начало вот здесь:
www.baby.ru/blogs/post/31339775-24210303/

Я осталась одна. Боль прекратилась, что-то умерло во мне. Я весила 76 килограмм, когда рассталась с Даней. На фоне депрессии (и аномальной жары того лета) я перестала кушать вообще. Я могла весь день на работе просидеть на двухлитровой бутылке воды без газа, двух персиках и горстке орешков. Мне не хотелось есть, дома мне было лень готовить, я готовила только дочке. Если чувствовала голод, пила воду, или ела нектарин или яблочко, и голод отступал. Мне ничего не хотелось делать для себя. Я сбросила 20 килограммов меньше чем за месяц. Мне говорили, что я так убиваю свое здоровье, но мне было все равно. Хотя потом я сделала над собой усилие и купила баночку витаминов, чтобы не убить себя совсем.

Доченька все время была рядом. Сначала она спрашивала, где Даня… Мне было очень тяжело говорить ей, что случилось. Я сказала, что он уехал к родителям. «Помнишь, прошлым летом он уезжал? Вот и сейчас уехал». Она скучала по нему и часто спрашивала, когда он уже приедет. И через какое-то время я больше не могла ей врать, я ответила ей, что он ушел насовсем, бросил нас, сказал, что больше нас не любит. Она начала плакать… «Мой Данька, он был моим папой… я так его любила...» – повторяла она. Мое сердце разрывалось от жалости к ней. Она плакала почти каждый день, вспоминая о нем. Я утешала и отвлекала ее, как могла. Постепенно это прекратилось, и она стала его забывать.

Чтобы как-то отвлечься и почувствовать, что жизнь продолжается, я заново создала объявление о знакомстве, и разместила туда свои самые лучшие фотки – похудевшие, красивые. Мне катастрофически нужны были комплименты, восхищение, мужское внимание, какой-то заряд позитива, что-то хорошее, что не дало бы мне погрязнуть в депрессии с концами…



Но какие бы ни были позитивные и манящие фотки, в моих глазах все равно явно читалась боль. Объявление получало отклики, где каждый второй замечал это. С одним из ребят я сильно сблизилась, подружилась, и только у него находила поддержку, и хотя он потом в меня влюбился, а потом пережил мой отказ, несмотря на это мы с ним до сих пор хорошие друзья и я его очень люблю. Спасибо тебе, Мишка, ты был моей поддержкой и раз за разом вытаскивал меня из трясины, и я настолько благодарна тебе, что этого не описать словами...

Затем у меня начался период приключений. Для тех, кто не может этого понять, скажу лишь только, что я, потеряв от боли голову, отчаянно искала того, кто может заменить мне хотя бы одну сотую часть человека, которого я любила. И не находила такого...

Сначала у меня случилась ничего не значащая интрижка с красивым атлетом по имени Миша (это был другой Миша). Ему было 32 года, и он никогда не был женат. Я удивилась: красивый такой, не пьет, почти не курит, работает… Когда мы шли рядом, все на нас пялились. Это было приятно, и я была почти влюблена!!! Но потом оказалось, что он не вполне адекватен. Он пытался со мной поссориться из-за малейшей фигни. Поссорившись, обкладывал меня матом, разворачивался и уходил к себе домой, несмотря на то, где мы в этот момент были, сидели ли в кафе, или ехали с тяжелыми сумками на пляж… потом извинялся… Я не вытерпела его и месяца, и сбежала, очередные его извинения просто не приняв.



Потом я начала встречаться с парнем по имени Лёня. Он был влюблен в другую, которая жила в другом городе и не хотела его знать; был очень галантен со мной, у него была крутая красная Хонда Прелюд с обалденным гоночным мотором внутри, в которую я была влюблена намного больше, чем в него самого, и мы прекрасно и весело провели некоторое время. Но когда я начала становиться к нему неравнодушна, меня стало напрягать, что он все еще страдает по другой. Причем он отказывался оставить ее в прошлом, все время переписывался с ней, созванивался каждый день. Я начала замечать, что он обманывает меня по поводу нее. Я написала ей вконтакте, мы разговорились, и выяснилось, что он обеим врет. Она возмутилась и вывела его на откровенный разговор по телефону. Я сделала то же самое в реале. Он признался обеим, что окончательно заврался. Ей сказал, что порвет со мной. А у меня осторожно спросил, осталась бы я с ним, если бы он порвал с ней. Я ответила: возможно. Хотя к тому времени мне было уже наплевать – я не успела привязаться к нему. Подумав сутки, он сказал мне свой вердикт: «Я не смогу быть с тобой, не обманывая тебя». Я ответила: а я не смогу быть с тобой, зная, что ты обманываешь. На этом мы и расстались.



Потом был красивый атлет-охранник Ваня. Он был моложе меня, сначала в меня влюбился, но потом напугался наличия ребенка и ответственности, которую это влечет, и сбежал сам.

А потом вдруг… мне пришло сообщение от Дани. Спустя два месяца после того, как он ушел. Он прислал мне фразу, которую когда-то я отправила ему: «Если вдруг станет скучно, добавь меня в друзья снова. Может быть, случится чудо, и мы сможем общаться, как раньше, по-дружески… до того, как переступили черту»… и поставил несколько знаков вопроса. Я была удивлена. Ответила: «Думаю что сможем». Он замолчал на несколько дней, а потом робко начал со мной общение – с нуля. Спросил, как поживает ребенок. Я ответила что неплохо. Попросил передать привет. Я отказалась: «Она только-только перестала плакать о тебе, не хочу напоминать». Он ответил, что это правильно. Потом какое-то время мы переписывались лишь по делу – я просила у него помощи по компьютеру, он единственный из моих друзей работал в техподдержке моего инет-провайдера. Общение стало более менее стабильным. Мы как бы вышли на новый уровень, встречающийся в природе очень редко: дружба после любви. Это была странная дружба: иногда он вел себя так, будто я его чем-то задела, и прерывал общение на время. Через пару дней всегда появлялся снова. Я мало обращала на это внимания, вела себя спокойно и корректно, меня занимала собственная личная жизнь, которая уже не имела к нему отношения. Однажды я прямо спросила его: «Что такое? Тебе тяжело со мной общаться как друзья, или...?» Он загадочно ответил: «Если ты имеешь в виду слово на букву Л, то тогда „или“… Я написала, что не поняла. Он ответил: „Да люблю я вас по-прежнему, жаль что я это понял лишь спустя два месяца“. Я наугад спросила: „Забавно, а Алена об этом знает?“ Он вспыхнул, его задел этот вопрос. Он объяснил, как так получилось, что Алена поехала с ним в Коми. У нее был тяжелый период в жизни, она поссорилась с матерью, была в депрессии, и сама попросила, чтоб он взял ее с собой. Он без задней мысли ее взял, чтоб было не скучно ехать одному, они же друзья. Когда они были там, она сказала ему, что вдруг поняла, что он ей нравится не только как друг, а как мужчина. И они стали встречаться.

Я не знаю, насколько это правда, но мне не было особой разницы, пусть будет так, как он рассказывает. Он рассказал, что и сейчас пытается встречаться с ней, но из этого ничего хорошего не выходит, потому что она тусовщица и любит где-то клубиться, и не может с ним часто видеться, а он наоборот не может сидеть один. Он давит на нее, чтобы чаще встречаться, но ей от этого некомфортно. А ему некомфортно встречаться с той частотой, с которой предлагает она. Он хочет семейных отношений, теплых, домашних, таких, которые были у нас с ним. А она не может этого ему дать, ей нужно где-то шляться, орать, дурачиться и „страдать фигнёй“, она еще слишком юная и не готова к семье. Он написал: „До меня только теперь дошло, насколько мелочны были мои придирки к тебе. Когда мы расстались, и когда я был там в Коми, я каждый день думал, что сделал ошибку, и хотел вернуться, как только приеду в Питер. Если бы не Алена, я бы вернулся к тебе сразу как приехал. Я нужен ей, ей нужна моя помощь, поддержка в постоянных конфликтах с матерью и бабушкой, там у них как на фронте. Я не хочу сделать еще одну ошибку и разбить еще одно сердце, поэтому буду делать все, чтобы не потерять эти отношения“. Я лишь пожала плечами… было очевидно, что они не созданы друг для друга, и она ему самому нужна гораздо сильнее, чем он ей. Но убеждать его в этом я не стала, он должен был получить свой урок.

Они расставались и снова сходились, он старался делать что-то, чтобы оживить их отношения, а она твердила, что не создана для семьи. Он пытался смириться с редкими встречами, с ее тусовками без него на концертах и в клубах, но это было для него противоестественно, и смириться не получилось. Он продолжал мне обо всем этом рассказывать по переписке, он наконец понял, что чувствовала я во время его отлучек без меня. Начал потихоньку давать понять, что скучает по мне и по ребенку...

А я все еще не могла найти в себе силы его простить, и в омут с головой занималась своей личной жизнью, теша себя надеждой найти кого-то, кого я смогу полюбить и кто не предаст, и кто сможет заменить мне его, помочь мне его разлюбить до конца… У меня появился еще один лучший друг – Дима, и влюбленный в меня до щенячьего визга кавалер – Вова. Вова был опять тем типом мужчин, к которым я питаю слабость – красивый, не пьюший, добрый, щедрый. Не получались с ним две вещи: общение – он оказался просто не развитым человеком, ничем не интересующимся в жизни кроме своей работы, а работал он водителем газели; и секс, когда выяснилось, что он не выносливый физически, не умелый, скучный, не умеющий доставлять удовольствие. Сначала два этих недостатка я не воспринимала, но со временем они становились все значимее, мне стало неинтересно с ним, даже поговорить не о чем, и я начала понимать, что он не для меня.



Мой друг Дима был его противоположностью. Очень начитанный и развитый, многогранный, он мог часами болтать со мной о чем угодно и где угодно – в аське, по телефону, при встрече в кафе, дома за чашечкой чая. Он очень весело играл с моим ребенком и отлично с ней ладил. У него был сын от первого брака, которого он обожал, и вообще прекрасно относился к детям. Для него не существовало запретных или интимных тем, он мог с удовольствием перетирать всё на свете.



Через какое-то время такой дружбы мы с ним стали влюбляться друг в друга, и однажды я изменила Вове с Димой. К тому времени я для себя решила, что уйду от Вовы. Но была проблема. С самой ранней юности у меня есть один комплекс: я не умею бросать мужчин. Если есть повод – любой, хоть самый маленький – я разверну из него скандал и уйду, или сделаю так, чтобы неугодный мне мужчина сам меня бросил. Но если повода нет, я не могу просто так на пустом месте сказать человеку «между нами всё кончено», и ничем мне себя не пересилить.

А Вова в меня был влюблен без оглядки. Он был готов носить меня на руках, покупать мне все, что я прошу, сдувать с меня пылинки. Если он видел, что я не в духе, он боялся мне даже слово сказать. Я искала повода, чтоб поссориться с ним, вела себя как последняя стерва, с этой стороны моей личности я не была знакома и даже не подозревала, что я могу быть такой, – а он предупреждал каждую ссору, был терпеливей и спокойней всех на свете. И я не могла уйти.

Я изменила ему с Димой раза три. Это очень плохо, но я не чувствовала перед ним вины. Мои чувства после ухода Дани изменились, я стала холодней, циничнее… И меня уже не волновала эстетическая сторона вопроса, не мучила совесть.

Однажды у нас с Димой порвался презерватив, и все содержимое оказалось утрамбовано глубоко в меня. Заметили это мы не сразу, только когда закончили. Я пошла промыла внутренности душем. Он предложил принять Постинор. Я ему предложила самому принять Постинор, и ответила, что своего ребенка убивать не буду, рожу, даже если тебе это не нужно. Он ничего не сказал.

Через пару недель Вова дал-таки мне долгожданный повод: я запрещала ему, но он кончил внутрь меня, причем трахнул меня спящую, без моего согласия. Я надавала ему пощечин и приказала выметаться. Он ушел, хотя очень не хотел, но считал себя сильно виноватым передо мной. Если бы я его хоть немного любила, я бы только обрадовалась тому, что он сделал, – но он был мне не нужен, поэтому я обрадовалась тому, что он наконец ушел и перестал раздражать меня.

А еще через неделю я сделала тест и узнала, что беременна. Врачи мне поставили срок на тот день, когда у нас с Димой порвался презерватив. У меня пошло кровотечение, отслоение плаценты, меня положили на сохранение. С ребенком моим в это время сидели бабушки. Ко мне в больницу ездили по очереди все трое: Дима, Вова и Даня. Причем Вову я не приглашала. Он начал названивать моей бабушке (у него был ее номер) и ныть, что он без меня не может. Она и сказала ему, в какой больнице я лежу (за что потом получила от меня люлей).

Даня вел себя как мой друг. С Алёной как раз в это время он окончательно расстался, ему надоели ее бесконечные гулянки, насчет которых она принялась уже ему врать. Мы с ним беззаботно болтали и смеялись, как раньше, когда еще «не перешли черту» – дружили, и не были друг в друга влюблены.

А Дима все больше мрачнел с каждым днем. Когда я спрашивала его, чего он мрачнеет, он говорил, что у него проблемы на работе. Я говорила ему, что скорее всего ребенок от него, а не от Вовы, потому что сроки по УЗИ показывают зачатие на тот день, когда порвался презик. Но кто знает, не кончал ли Вова в меня и раньше, а я могла и не знать (например он малую каплю упустить мог). Чей ребенок, стопроцентно мы узнаем только, когда он родится. Об аборте речи быть не может. Я слишком ценю свое здоровье, и слишком люблю детей, особенно СВОИХ детей.

Потом меня отпустили домой. Дима перестал ко мне приезжать, лишь переписывался со мной вконтакте и изредка звонил. По переписке с одним из общих с ним друзей я узнала, что мрачнеет он по той причине, что думает, что ребенок Вовин. Уверяет, что меня все еще любит, но если ребенок Вовин, то мы ему тогда не нужны. Я пришла к выводу, что значит, не так уж и сильно любит, и рассталась с ним тоже. Это решение далось мне легко: моя влюбленность к нему прошла так же быстро, как и началась.

А Даня продолжал приезжать. Он, как в старые добрые времена, занимался тем, чем он любит заниматься: помогал и поддерживал. Я уволилась с работы, а он защитил диплом и нашел работу. Выписался из общаги, т.к. окончил обучение, и стал снова жить у нас на кухне на диванчике.

Отдельная история, как его встретила моя дочка, впервые, когда увидела у нас дома. Я ее не предупреждала, что он придет. В тот день бабушка забирала ее из садика, а я была дома с Даней. Она входит в дверь, а он собирается уходить – хотел уйти до ее прихода, да не успел. Она глазки вытаращила и не может оторвать от него взгляд. Вошла, стоит и на него смотрит. А он смотрит на нее. И она говорит: «А я тебя помню. Ты был моим папой!» И эта фраза… Как я слёзы удержала – я не знаю. Она обняла его, а он обнял ее. И быстренько попрощался и ушел. Потом писал мне, что тоже чуть не расплакался...



Он стал часто приезжать к нам, я занялась врачами и своей беременностью, а он жил в нашей кухне – готовил, убирал, отводил ребенка в садик, забирал ее. Мы стали ближе, чем просто друзья. Я стала замечать, что у меня возвращаются к нему чувства. У него они давно проснулись, вернее они и не уходили, просто он это скрывал – боялся, что я не прощу, не приму обратно. Он писал мне: "Я не выдирал любовь из себя, она никуда не уходила, я ее просто начал замещать Аленой, потом уже Алене захотелось большей свободы, чем я ей мог дать и тогда я понял свою ошибку в наших с тобой отношениях – я эгоист и думал о себе, послушался своей молодости. Вы были и остаетесь для меня самыми близкими людьми в этом городе".


И вот мы с Даной позвали его смотреть вместе с нами какой-то ужастик, и нам после фильма было страшно одним спать. Дана решила, чтобы он спал вместе с нами, я была не против )) Он лег скраю, ребенок между нами на нашей большой двуспальной кровати, и так мы и заснули. Потом на следующую ночь. На третью ночь мы с ним засыпали уже вдвоем, а ребенок в своей кроватке. Где-то через три-четыре ночи мы, перед тем как заснуть, свободно шепотом о чем-то болтали (прямо детский сад)… Потом у меня заболел беременный животик, и я попросила его погреть рукой. Он положил руку на мой живот, и мы так заснули. А на след. ночь мы засыпали обнявшись. А еще на следующую у нас был секс. Нежный, робкий, как первый раз…

И любовь вернулась. Я сначала боялась раскрывающихся чувств. Но с каждым днем было все лучше, все легче, все приятнее находиться рядом… и страх ушел.

Мне до сих пор больно, когда я думаю о том, как он год назад от меня ушел. Я помню каждое его слово, помню его взгляд, помню свою боль, и наврядли когда-нибудь забуду. Он знает, что совершил ошибку. Еще когда мы с ним только начали общаться, он писал: «Я не знаю, как я выдержал тогда на диване. За те твои слезы я готов рвать на себе волосы». Он говорит, что будет растить второго моего ребенка как своего, в наказание за ту ошибку, за ту боль, которую причинил мне, считает, что вся эта моя история с Димой и с Вовой случилось из-за него. Типа он не ушел бы – и ничего этого бы не было.

Я не знаю, что будет дальше, что будет, когда малыш родится. Но пока, сейчас, в данный момент, мне хорошо, и я почти счастлива, когда обнимаю его, целую, когда вижу его улыбку, когда его карие глаза глядят на меня и я вижу в них любовь – такую же, как тогда.

Чтобы быть счастливой не «почти», я должна полностью ему поверить и простить тот уход. Я стараюсь, и думаю, что однажды у меня получится...







P.S.
Эту историю я писала, будучи беременной. В животике была Иветта.
Сейчас, спустя полгода, приоткрою завесу тайны: она родилась, как две капли воды похожая на Вову. Он не только не умел нормально заниматься сексом и предохраняться, он, как выяснилось, еще не умел и контролировать себя.
Мне противно вспоминать о нем, поэтому, глядя в её личико, я почти каждый раз делаю над собой усилие, чтобы он не всплывал перед глазами.
Я полюбила ее не сразу. Сейчас я начинаю любить ее, и мой негатив к нему постепенно угасает. Я думаю, вскоре черты ее лица из ненавистных станут любимыми.

Даня очень бережно относится к ней, любит ее. Придя с работы, первым делом подхватывает ее из кроватки, и непременно сам. Называет себя ее папой, целует в головёнку. Она ему первому из всех нас стала улыбаться.
Однажды, когда я начала бурчать что-то злое про Вову, он сказал: «Ну хватит. Вова хороший».

Я думаю, что он не испытывает негатива ни к Вове, ни к Иветтиным чертам.

Я надеюсь, что у нас всё будет хорошо. :)















P.P.S.

Сегодня 6 ноября 2012 года.

С последних описанных событий прошел почти год.
И Даньке снова надоел быт.
Он снова меня разлюбил, стал злым и раздражительным, старался поссориться по любой мелочи. Потом решил переехать к другу на время пожить, чтобы отдохнуть от нас. Стали видеться раз в неделю. Не помогло, все равно находил к чему прицепиться в каждый свой приезд. Я не выдержала, предложила расстаться, хотя в душе надеялась, что он не захочет. Он обрадовался и согласился, пообещал, что все равно будет нам помогать.
Я осталась одна, со старшей дочкой и младенцем на руках, без работы,  без денег, без помощи на съемной квартире.
Я попросила его заплатить за квартиру хотя бы за этот месяц, в течение которого я работу найду или перееду жить к маме (которая снимала однушку и тоже фиг знает сколько за нее не платила, тоже работа не идет).
Он сначала согласился заплатить.
Потом передумал и сказал, что даст только половину денег.
Что ж, вторую половину я собрала по друзьям и здесь, размещала пост с просьбой о помощи, рассказывала ситуацию… А когда пришло время платить, и я попыталась до него дозвониться и достучаться вконтакте — он исчез. В контакт перестал заходить, на телефон не отвечал.
Я набрала в поиске по людям его дату рождения и нашла его левую страницу вконтакте. Он создал ее еще весной. На этой странице у него были незнакомые мне девочки в друзьях, а еще… та бывшая, Алёна, с которой он спал. О которой он клялся что даже не вспоминает. Я просмотрела странички всех друзей (их было немного), и на одной из них нашла сердечки от него и цветочки-граффити… Это девочка с его работы. Стройная, молоденькая, без детей. В ее фотографиях я увидела, как он катается с ней на яхте и сидит с ней рядом, и копается у нее в волосах. И как они с ребятами с работы сидят в кафешке и он ее обнимает за плечики. И еще много фоток с ребятами, и везде он непременно стоит и сидит рядом с ней.

Хозяйка выкинула меня в три дня на улицу с детьми, с мебелью детской, с вещами без сожаления и без понимания. Я отправилась к маме. Как мы втиснулись в ее однушку (заполненную мебелью и вещами) со своим скарбом, я не буду рассказывать, это очень печальное зрелище. Мне было просто страшно. Она пила сутками, она пивная алкоголичка. Парой скандалов с битьем посуды я все-таки отучила ее прикладываться к бутылке. Она еще какое-то время покупала пиво втихаря от меня, но я каждый раз находила запах или чеки и устраивала ей вальпургиеву ночь снова. И вроде она прекратила совсем.
Потом и из ее однушки нас выкинули. Я устроилась на работу, и мы переехали поближе к моей работе на новую съемную квартиру, мне пришлось взять вперед зарплату за месяц, чтобы заплатить за квартиру… Но я проработала только месяц, руководители решили меня заменить на свою знакомую. Сейчас я снова без работы и снова нечем платить за съемную квартиру…

Когда Даня снова вышел на связь и я спросила у него, как же так, где деньги, которые ты обещал мне дать? Он ответил: прогулял. Он сказал, что разлюбил меня еще зимой (расстались мы 1 июля). Про эту девочку с работы я не спрашивала. Незачем, все и так понятно...

Зная как мне тяжело, зная, сколько всего нужно моему ребенку, он ни одного раза не проявил желание как-то помочь. Вы скажете, и не должен, так как дети не его?.. Может и так...

Хэппи-эндов не существует, девочки...