Вот, я сижу с утра в поезде, и у меня руки чешутся отвязаться от телефона, замереть в пространстве, включить фильтры и ждать. Я смотрю вникуда и плыву через пространство-время, а точнее пространство-время проходит через меня, как сквозь сито. В сите остаются неровности этого мира. Вот одна из них.
Вагон. Я в самом конце вагона. С противоположной от меня стороны в вагон заходят люди. Все сиденья заняты, но места тут и там есть. Все люди, как люди, залетают в вагон и оседают. Но тут зашел человек-великан. Он обычный, совсем посредственный, но его голова задевает потолок вагона. Рост у него, я думаю 2 метра с лишним. Может 2.10...
Он идет медленно, и как бы вынюхивает пространство, куда сесть. Почти на каждое сиденье он решается, но в последний момент передумывает и двигается дальше. Перед тем, как продвигаться дальше, на доли секунд на его лице проскальзывает выражение раздраженной боли. Он прошел весь вагон. Место рядом со мной – была его последняя возможность приземлиться. Ему не хотелось идти в другой вагон, поэтому он решился.
С прохода между рядов сидений он задвинулся по направления ко мне, в промежуток между сиденьем, куда он намеревался сесть, и сиденьем, что впереди. Потом он занес свой зад на спинку сиденья и плотно прижав его к нему, съехал по нему, и сел. Его колени впились в сиденье напротив. Двухметровый человек сложил себя в положение сидя. Это был единственный способ усесться.
Не наклоняя корпуса, просто опустив руку вниз, он поставил на пол стаканчик с чаем. Это был кофейный стакан из которого болталась этикетка чая. Если что, то утром в Австралии, в поездах пьют только кофе. Я никогда никого не видела, кто с утра пил бы чай.
Человек открыл телефон, экран засветился вывеской «Library». Человек замер, погрузившись в экран. Через несколько минут он вытащил из кармана большой носовой платок и со звуком слонового клича он высморкал свой хобот. Платок проследовал в карман. Чуть позже вынырнула записная книжка. Человек достал ручку и характерно выставив локоть, стал что-то выписывать из телефона левой рукой. Он писал, переворачивал страницы, потом возвращался, перечитывал, сверял. Он жил...
Это был самый обычный человек. Ну да, он весь из прошлого столетия, почти как я. Наверное поэтому мой мозг вычленил его из канвы окружающей жизни и присвоил себе. Мой мозг считал его, законсервировал и положил хранить на стелажи памяти. Я знаю, он там останется навсегда.
Вагон. Я в самом конце вагона. С противоположной от меня стороны в вагон заходят люди. Все сиденья заняты, но места тут и там есть. Все люди, как люди, залетают в вагон и оседают. Но тут зашел человек-великан. Он обычный, совсем посредственный, но его голова задевает потолок вагона. Рост у него, я думаю 2 метра с лишним. Может 2.10...
Он идет медленно, и как бы вынюхивает пространство, куда сесть. Почти на каждое сиденье он решается, но в последний момент передумывает и двигается дальше. Перед тем, как продвигаться дальше, на доли секунд на его лице проскальзывает выражение раздраженной боли. Он прошел весь вагон. Место рядом со мной – была его последняя возможность приземлиться. Ему не хотелось идти в другой вагон, поэтому он решился.
С прохода между рядов сидений он задвинулся по направления ко мне, в промежуток между сиденьем, куда он намеревался сесть, и сиденьем, что впереди. Потом он занес свой зад на спинку сиденья и плотно прижав его к нему, съехал по нему, и сел. Его колени впились в сиденье напротив. Двухметровый человек сложил себя в положение сидя. Это был единственный способ усесться.
Не наклоняя корпуса, просто опустив руку вниз, он поставил на пол стаканчик с чаем. Это был кофейный стакан из которого болталась этикетка чая. Если что, то утром в Австралии, в поездах пьют только кофе. Я никогда никого не видела, кто с утра пил бы чай.
Человек открыл телефон, экран засветился вывеской «Library». Человек замер, погрузившись в экран. Через несколько минут он вытащил из кармана большой носовой платок и со звуком слонового клича он высморкал свой хобот. Платок проследовал в карман. Чуть позже вынырнула записная книжка. Человек достал ручку и характерно выставив локоть, стал что-то выписывать из телефона левой рукой. Он писал, переворачивал страницы, потом возвращался, перечитывал, сверял. Он жил...
Это был самый обычный человек. Ну да, он весь из прошлого столетия, почти как я. Наверное поэтому мой мозг вычленил его из канвы окружающей жизни и присвоил себе. Мой мозг считал его, законсервировал и положил хранить на стелажи памяти. Я знаю, он там останется навсегда.
С таким удовольствием читаю ваши посты)) напишите книгу) рассказ про жизнь этого мужчины.
Спасибо вам, что читаете!
❤️
Удалили? Не нашла
Вам бы книги писать