Долгожданная поезда на Орон 30.07.07 началась с ужаса – катер «Заповедный»государственного заповедника «Витимский» оказался потрясающе мал и казалось, что ему не под силу 240 км водного пути вверх по реке. Мысли появились разные, а так ли я была права, когда рвалась на Орон первым рейсом, уверенна ли я, что устроилась на работу в то место и т.д. Когда прошли первые 60 км, стало спокойней, ведь двигатель работал хорошо и скорость была неплохая, к тому же спальные места нашлись всем. Погода стояла замечательная, дул легкий ветерок и основной задачей было наслаждаться видами природы, правда уже после 100 км начало казаться, что мы ездим по кругу – природа разнообразием не радовала, хотя и была прекрасна – многокилометровые песочные желтые пляжи, речки, немного похожие на водопады, огромные шикарные валуны на берегах разной формы (каждый представлял то, на что ему хватало фантазии, а она у нас разнообразная), множество небольших островков на протяжении всего пути и много других различных красот. Мы загорали, спали и ели. С катером все время что-то случалось, но не надолго и нам не сообщали, что происходит с двигателем, да и нас это не особо интересовало. Пару раз приставали к берегу – удалось искупаться. Вытащив камень из воды и перевернув его нижней стороной вверх, мы увидели разбегающихся в разные стороны личинок веснянок, обитающих в Витиме, нам удалось одну сфотографировать. Ночевали в пути два раза – первый на Синюге, то, что осталось от деревни Синюга (пара развалившихся строений), второй просто пристали к берегу, удалось нарвать стланика кедрового, я видела его первый раз, хотя говорят, что на Байкале его полно. Это очень оригинальное занятие пытаться расщелкнуть мелкие молодые орешки. И вот последние шевера (перекаты, завихрения рек) и открывается вид на первый кордон нашего заповедника – Амалык, мы все очень рады, но не знаем, чего ожидать, даже не сразу сходим на берег, как-то не хочется расставаться с катером, с которым сроднились за поход. Встречают нас две собаки и два инспектора данного кордона. Инспектора производят странноватое впечатление: один огромный с грубыми чертами лица и крупными руками, это Павел Иванович, другой очень не большой человек с поврежденной левой рукой, которая висит как плеть вдоль тела – Валерий Васильевич. Есть между ними и сходства – загорелые и обветренные лица. Собаки громко тявкают, но, как оказалось, от голода, стоило им дать кусок хлеба, и мы стали их друзьями. Собаки, как и инспектора – абсолютно не похожие друг на друга: первая небольшая шоколадная, включая нос, глаза и подушечки лап. Я первый раз видела такую окраску у дворняг и хотя мои кинологические знания не обширны, но и среди породистых я таких оттенков не видела, зовут ее тоже странно – Боба. Вторая больших размеров (в ее предках явно прослеживается ротвейлер) по имени прекрасной горы озера Орон – Казбек, которую я видела пока еще только на фотографиях. Минуты через три после высадки на Амалык стало ясно, что наш катер встал на мель, а ведь предстояло, еще перекинув меня через шевера (здесь были не просто перекаты, а воронки и торчавшие из воды обмельчавшие камни) реки Амалык высадить на пороге, где произойдет встреча с инспекторами моего кордона Орон, который и станет для меня на ближайший месяц домом. После криков, различных попыток с помощью туристов, случайно проплывающих мимо, столкнуть катер с камней, было принято решение отправлять меня на лодке «Крым» с простым мотором «Вихорь 30». Моя радость от того что было найдено решение о доставке меня и моего груза было омрачено расставанием с старшим инспектором с красивым именем Ярослава, ведь вдвоем девушкам проще держаться в незнакомом месте, а ведь она тоже первый раз выехала на территорию заповедника. За мной закрепили спасательный жилет и потребовали, что бы я его сразу же одела, что я и сделала. Свой любимый ноутбук я поставила себе под ноги сев рядом с инспектором Павлом Ивановичем, остальное свободное пространство лодки было забито моими коробками со снаряжением, продуктами и вещами. Отъехав от берега инспектор перекрестился и сказал сделать мне тоже самое. Мой ответ в этот момент звучал как обычно – «Я нахожусь вне религиозных концессий». На что мне было обещано, что это ненадолго – пока мы не доплыли до шеверов. … Дальше, что было дальше???? Я вспоминала всех богов и молилась им одновременно. Вспоминала всю свою жизнь, думала о том, как родители позволили мне сюда поехать, почему мой Анатолий отпустил меня. А происходило следующее: мы попадали из одной воронки в другую, глох мотор, нос лодки полностью уходил под воду и нас захлестывало через лобовое стекло с ног до головы. Так же в голове поселилась мысль о том, что я в жилете и фарш от моего тела выплывет, ведь выжить шанса нет – разобьет о камни… очень жаль было мой компьютер почему-то, хотя казалось совсем не о нем надо думать в эту минуту, я, конечно, молилась, всем богам, каких смогла вспомнить, но думала, что это не поможет. Я побывала во многих штормах и никогда так не боялась, ведь Байкал он мой и если он меня решит утопить, то значит так надо было, а вот в Витиме тонуть не хотелось… Волны на Байкале можно рассчитать и хоть что-то понять, а здесь все бурлит и кипит волны часто в обратную сторону от течения, воронки – кошмар… «Крым», на котором мы ехали, несколько раз с лобовым стеклом уходил под воду и вода захлестывала нас … Страх сковал тело и разум, даже не нашла в себе сил закрыть глаза. Мы причалили к огромному камню на котором нас встречали двое инспекторов с кордона Орон, с которыми я планировала жить, как минимум, 30 суток. Они с первого взгляда понравились мне гораздо больше, хотя и их «усталость» не обошла стороной. Одного, Михаила Алексеевича Рогова, я видела уже в конторе, когда только устроилась, второй Сергей Викторович Никишин – старожил заповедника работает уже более 10 лет – первое впечатление – непохож на фотографию, что показывали мне в его личном деле, но ведь борода многих меняет до неузнаваемости. Увидев их, как–то сразу стало понятно, что мне будет с ними спокойно и уверено жить на кордоне. Но я еще толком не понимала, что мне предстоит дальше. Было сказано, что необходимо выгрузить вещи и лодка пойдет назад за остальными вещами, а мы пока с Михаилом Алексеевичем должны унести часть вещей до следующей лодки, что стоит перед порогом – порог длиной около 1 км. Мы двинулись в путь вдоль прекрасного порога, вода стояла низкая и оголяла красивые камни, погода стояла ясная и жаркая, около 30 градусов, если не больше. Тропа проходила через пару ручьев, которые переходили вброд. Дальше начинался песочек, на котором раскинулись ивы, там за ними стояла наша лодка. Сгрузив вещи в лодку, пошли за следующей партией вещей. Второй раз уже не было такого наслаждения от перетаскивания вещей через порог. Жара и вес вещей давал о себе знать. Михаил Алексеевич отстал, думала, что он меня сейчас догонит. Дошла до песков и … этого мне и не хватало – весь песок истоптан следами медведя, а Михаила и не видно… Бегом бегу назад, выясняется Михаил подвернул ногу и дальше идти не может. Возвращается лодка с последними вещами и инспектором Сергеем Викторовичем. Сергей меня успокаивает, что следы вчерашние и не медведя, а пестуна, от чего мне лично спокойней не становиться. Делаем еще пару ходок и падаем без сил на песок – неимоверно хочется пива – ищу его в своих коробках – таким вкусным оно еще никогда не было – глоток счастья, ведь, что-то слишком много событий за этот день: знакомство с кордоном Амалык, шевера Амалычки, перетаскивание вещей через порог, первые следы медведя, когда я стою в одиночестве и никого нет рядом с ружьем… а ведь впереди еще дорога до Орона – 40км. Садимся в лодку, Рогов отказался ехать в Бодайбо и потихоньку доковылял до лодки на Орон. Допиваем мое пиво, принимаемся за пиво инспекторов, присланное с посылкой из Бодайбо. Дорога спокойная, вокруг огромные интересные скалы с непонятными блестящими выходами пород, чувствуется особый микроклимат данной местности, видимо благодаря высоким скалам, только вот старенький Вихорь иногда барахлит. На очередных небольших шеверах он окончательно перестает везти нас вверх, лишь стоит на месте, что утешает – так это то, что нас течением не сносит вниз, принимают решение причалить, чему я безумно рада, т.к. уже давно с пива хочу в туалет, а сказать стесняюсь. Мы и так шли вдоль берега, начинаем приближаться, уже даже бруснику на берегу можно разглядеть и тут выходит на берег медведь – глазам своим не поверила, ведь мотор хоть и барахли, но шумит, а медведю от этого только интересней, а какой он красивый, шерстинка к шерстинке, весь как будто только что вычесанный, глаза любопытные. Смотрел, смотрел, когда же его обед в консервной банке к берегу пристанет, переминался на лапах, возможно он решал плыть самому за нами или нет, а потом не торопясь развернулся и ушел… Мы все равно пристали к берегу метров 10 выше, того места, где он стоял, я – в кусты пообещав «если что – громко орать». Только выйдя к лодке я вспомнила про фотоаппарат и начала сожалеть о упущенной возможности, но страх не проходил у меня еще пару дней, когда на кордоне темнело, я начинала прислушиваться и приглядываться и без лишней нужды из дома не выходить. При въезде на озеро Орон множество огромных шикарных гор – вид великолепный. При этом очень четко видно, где Орон впадает в Витим – вода в этом месте прозрачная – очень прозрачная, я не знаю синонимов, которые могли бы это описать, даже на Байкале, таково никогда не видела!!! В прозрачности оронской воды мне удалость убедиться позже. Я не могла не похвастаться, что 13 лет из своих 25 занимаюсь погружениями на дно Байкала и данные, полученные от моего увлечения, помогли мне в защите диссертации, ведь ученый, занимающийся водными обитателями, должен понимать, как устроен мир под водой. Инспектора поймали меня на слове и предложили нырнуть, правда, без снаряжения, и достать утопленный винт. С лодки казалось, что глубина не больше 2,5 м. Решили немного подождать – пока вода немного спадет, но она только поднималась и становилась холоднее. Однажды после плотного обеда, я решила выполнить свое обещание. Сергей Викторович с лодки меня направлял к утопленному лодочному винту, а я плыла за лодкой, все больше осознавая прохладность воды и плотность обеда… Нырнув первый раз я промахнулась, т.к. не рассчитала течения, зато осознала, что глубина явно больше и составляла около 6 метров. Дна я, тем не менее, достала и в доказательство, что бы не опозориться показала сжатый кулак с песком. Второй раз много пришлось проплыть под водой – опять же течение меня немного сбило, но прозрачность воды, даже на такой глубине, мне позволила достать винт.
В целомкордон был очень уютный и милый. Рядом с кухней много кустов смородины увешанной гроздями спелой ягоды. Что очень удобно, так это то, что часть кустов уже поспели, а часть еще только зреют. Готовит на кордоне государственный инспектор Михаил Рогов, готовит вкусно и много. Мои идеи похудеть померкли после первого обеда. Домик мне дали отдельный, он располагается достаточно далеко от дома инспекторов и имеет две комнаты и что очень важно печь. Постоянного электричества здесь нет – вечером включают малую дизельную станцию, зарядки бензина хватает часа на три. За это время я как раз успевала посмотреть кино и улечься спать. По ночам мешает лай одной из четырех кордонных собак – Урик – почти лайка, ему еще только 1,5 года, названный в честь реки Урях, где в 40 км от этого кордона стоит еще один – третий и последний кордон в заповеднике. Историй о медведях здесь полно и как они на кордоны заходят в том числе. Так что пока не привыкнешь, каждый раз кажется, что Уря на медведя ночью лает (как потом оказалось не зря, в 1 км от кордона ходил старый медведь). Так же на кордоне есть гостевой пес (в пансионе на лето) старый каштановый Каштан, с жутким характером – сначала ластится потом внезапно кусает. Бедная домашняя собака привыкшая к колбасе вынуждена привыкать к комбикорму с сечкой и спать на улице. И две маленькие «шавки» – Линда и Маша-Даша-Дуня (кому как удобно и в зависимости от ситуации). Если Линда просто молодая собачка в родословной которой есть и овчарки и лайки, то Даша (для краткости) – никогда не будет большой – растет она в ширь и длину, но не в высоту (обеих еще малышками я видела в конторе). При этом Дуня имеет длинную шерсть замечательный характер, знает позывной «пузо» – переворачивается на спину и лежит так неподвижно, пока ей животик не почешут и вообще она больше кошку ласковую напоминает, чем и заслуживает всеобщую любовь. Возле кордона, где я любила гулять с Дашей, буквально в трех шагах (хоть вправо, хоть влево) заросли голубики – какая шикарная картина!!! После обустройства и исследования кустов с ягодой – которое длилось около суток, мне представилась возможность посетить самый дальний кордон – Урях. Как выяснилось для этого необходимо выезжать с озера, а ведь я думала, что он располагается верховьях озера Орон, нет – он вверх по Витиму. Получается два кордона, на которых появляются нарушители, первый это Амалык, туда поднимаются от города Бодайбо, второй Урях туда спускаются от Таксимо и других районов выше по Витиму. А вот на Оронский кордон редко попадают нарушители – ведь его еще надо найти, а это на реке Витим непросто, как оказалось. Только некоторые сплавляются по реке Сыгыкта и попадают в озеро Орон, а лишь потом в Витим. Большинство же, даже пытаясь найти озеро, проплывают мимо, если инспектора не предупреждены и не встречают их на реке. У некоторых туристов оказываются разрешения, их передвижения четко отслеживаются и из Бодайбо и инспекторами. Одна такая группа с разрешениями от администрации нашего заповедника произвела удручающее впечатление, они как раз отдыхали на Уряхе, когда мы туда приехали за бензином. Бензин здесь на вес золота, ведь очень сложна его доставка, особенно на Орон, те два кордона по краям и на один есть возможность завозить бензин зимой на машинах – Урях, а на Амалык – летом на катере, а вот на Орон его приходиться перетаскивать через километровый порог или спускать с Уряха, короче это проблема. Группа была из шести человек среди них только один взрослый, который раньше уже сплавлялся, и более менее взрослая женщина, остальные подростки – группа совершенно неподготовленная. Им уже на данном этапе не хватало продуктов и курева, а их резиновые лодки практически все спускали. Люди были уставшие или даже просто измотанные. А ведь они прошли еще только меньше половины пути и предстояло пройти еще около 320 км до Бодайбо!!!
Сам Уряхский кордон мне показался похожим на Амалытский кордон. И вообще я уже к тому моменту понимала, что есть мои инспектора и есть остальные. Два инспектора Уряха мало чем отличались от остальных – все они загорелые и неухоженные, да ведь они по году и больше не видят женщин – вот и распускаются… Кордон достаточно интересный – кедровая аллея и даже… сад камней, как в фильме «Особенности национальной охоты», после посещения данного кордона поняла, что мне повезло и с инспекторами и с самим кордоном. Дорога до данного кордона мне не показалась интересной – природа была сходна на всех 320 км Витима, что мне удалось увидеть, лишь на Ороне она выбивалась из общего пейзажа – тут был особый микроклимат и горы окружающие данную местность. На третий день обитания на кордоне я посмела войти в воду, а ведь меня предупреждали, что я не смогу купаться в виду низких температур самого озера. Но после купаний в Байкале на протяжении 24 лет (ведь в Байкал меня окунали еще в годик) мне вода показалась парным молоком. Возле кордона обитают местные уточки, как говорят инспектора в этом году, это уже второе поколение которое высиживает утка, это бывает, если погибает гнездо с первым выводком в виду перепадов уровня воды, а ведь в этом году не бывалые перепады – то слишком низкая, то наоборот все затапливает. Утят было трое абсолютно непуганые создания, когда я плавала на поплавке по озеру, так здесь принято называть спас жилет, они подплывали на безобразно близкое расстояние. Так же они без боязно крутились возле и под моторами наших лодок привязанных к лестнице ведущей на нашу кухню. Кухня (летняя) основное место на кордоне, где происходят основные события, здесь кушают, работают, общаются, пьют и т.д., т.е. здесь постоянно находятся люди, которые ходят, гремят и так далее, чем вроде должны отпугивать. Одну из этих доверчивых уточек в последствии поймал Урик, было очень жаль, ведь эти птенцы были фактически домашними. Для меня, как для гидробиолога озера Байкал, здесь все было необычным – мне нравилась прозрачность воды, но не нравилась его пустынность. Зато я, наконец, поняла почему приезжие не понимают в чем прелесть дайвинга на Байкале, они думают, что дно Байкала пустынно и только разбираясь в его обитателях можно понять насколько дно интересно. Для этого надо погрузиться с ними и провести подводную экскурсию. После таких погружений нет предела восторгу, который взывает биоразнообразие дна и толщи Байкала. Погрузившись, первый раз в 12 лет на Байкальское дно и увидев мир совсем с другой стороны – из под воды, я поняла, что буду «болеть» этим всегда. Моя профессия не случайно оказалась связанна с обитателями дна. Большую часть аспирантуры я проводила в экспедициях, где и погружалась с профессионалами (сотрудниками Байкальского Поисково – Спасательного отряда МЧС России) и могла себе позволить изучать, то, что мне интересно, не обращая внимание на страх, который естественен под водой. Это очень ценно, что я могла наблюдать изучаемых мной животных в их природной среде и в лаборатории. На Байкале и летом и зимой под водой всегда температура плюсовая. Под лед мне погружаться не позволяли, но в ноябре, когда кругом уже лед и снег мне удалось погрузиться – под водой было теплее, чем на поверхности. Смешно было то, что после выхода на поверхность замок моего гидрокостюма мгновенно покрылся ледяной корочкой и пришлось долго «оттаивать» в машине, что бы избавится от него. На Ороне вспомнив все это и не став бороться с ощущением пустынности дна, я до приезда ихтиологов работала в курье Гнилой, где в виду застойности воды гидробионтов было предостаточно, хотя для меня они были незнакомы, но тем интересней работа, чем больше незнакомого я находила, тем интересней было. Так же мысль о том, что мне необходимо прочитать лекцию о гидробионтах данного района школьникам, что приедут на Амалытский кордон в эко-лагерь не давала покоя и добавляла стимула к самообразованию. Основной недостаток Оронского кордона в наличии комаров, на остальных кордонах ветер спасает от их основного наплыва, а вот здесь их была тьма. Правда мне говорили, что этот год можно считать не комариным, но ведь важна индивидуальная переносимость – у меня она отсутствовала – я становилась похожа на «кабана бородавочника» после нескольких укусов, а многие обходились лишь легким почесыванием. Никакие репелленты от этого не спасали ни супер дорогие ни супер вредные – было ужасно, а расход репеллентов превышал все мыслимые пределы!!! Загорать не получалось… Однажды, мы после того как в лесной траве побеспокоили наиболее злобную «стаю комаров» я попыталась спастись от них в воде, но это было мало эффективно. Мое лицо вызывало у всех сочувствие – ведь голову надолго под воду не спрячешь, а меня комары особенно любили… К приезду эко-лагеря мне необходимо было присутствовать на Амалытском кордоне, но очень не хотелось переезжать шевера Амалычки вновь, но ведь надо!!! Пришлось идти пару километров по другой стороне берега через лес, что бы потом там уже забрали инспектора на лодке, но я была готова на любые километры лишь бы не эти шевера!!! Ждала я инспектора перед ручьем Купоркой – глубина достигала примерно шеи, температура не больше 3-4-х градусов, про скорость течения я промолчу… На Амалыке я столкнулась с бытовыми проблемами – оказалось, что некоторые думают, что женщины тоже должны носить воду по высоченным лестницам, колоть чурки и топить самостоятельно печь – проблемно все это… От такой жизни устаешь уже за сутки. Жизнь значительно улучшилась с появлением аспиранта изучающего мхи и лишайники обитающие на почвах. Аспирант Саша из Иркутска и было смешно смотреть насколько похожи наши с ним туристические вещи – были одинаковые куртки, ботинки, рюкзаки, «поджопники» и т.д. Как будто мы отоваривались в одних и тех же местах или были с ним друзьями старающимися походить друг на друга. Он был молод и полон «энтузиазма», я подумала, что во время аспирантуры напоминала его. Он был нашей палочкой выручалочкой – мог сделать все, о чем бы мы не просили!!! Растопить печь на кухне, дома, в бане, принести воды, дров, сварить покушать, развеселить в конце концов, ведь из-за погоды настроения не было. После прочтения лекции я была возращена в руки моих инспекторов. К этому моменту на кордон приехала группа (точнее ее часть) иркутских ихтиологов. Та часть, которая заехала на кордон первой, состояла из моего преподавателя из университета Матвеева Аркадия Николаевича и московского фотографа – Дмитрия. Они тоже сплавлялись, но у них был мотор и вода уже поднялась, так что течение в Витиме усилилось и сплав особых проблем не составил. Вот тут-то и началось мое основное знакомство с гидробионтами данного озера. Проб было множество, так что мне удалось исследовать и дальние уголки озера, а ведь оно протяженностью около 25 км. Работа была мне по душе – наконец-то я занималась то, на что меня учили и что мне нравилось, но я была права, что суетилась до их приезда, ведь у моего преподавателя уже был огромный накопленный опыт работы в данном районе, а каждая местность имеет свою специфику. Работы было много, но мне хотелось еще больше – приятно понимать и разбираться в деле, которым ты занимаешься. Брали пробы на исследование состава воды, изучали обитателей дна (около 100 проб) и толщи воды Орона (зоо- и фитопланктон, около 35 проб). Единственное, чем был прервано наше жесткое расписание проб – задержание нарушителей. Нам удалось задержать группу из 4 человек сплавлявшуюся по территории заповедника без разрешения администрации заповедника. Ребята родом из Челябинска сплавлялись на двух катамаранах. Они были гораздо лучше подготовлены, чем первая группа: катамараны новые, специальные костюмы, все вещи тщательно упакованы от попадания воды. Находясь на Ороне сложно задержать группу, но нам по рации поступила информация с кордона на Уряхе, что по реке сплавляются неизвестные туристы. Мы уже были готовы к выезду на пробы, но проигнорировать сообщение не могли – пришлось выезжать на Витим. Поехали двое инспекторов и меня взяли, как свидетеля. Нам пришлось потратить время и бензин для определения их местонахождения – были подозрения, что они уже где-то остановились на ночлег. Но вот они появились из-за поворота, мы как шпионы, старались не попадаться им на глаза раньше времени, даже наша лодка стояла так, что бы ее не сразу увидели. Было полное впечатление, что я участвую в задержании опасных преступников. Когда нарушители нас наконец увидели – подняли руки вверх и закричали «мы сдаемся»!!! Я даже насторожилась, ведь ранее не участвовала в ловле никаких преступников. Все оказалось гораздо проще, туристы пристали к левому, не заповедному берегу, мы следом за ними. Пока часть ребят разжигали костер и ставили палатки, инспектора составили на них протоколы о нарушении. Расстались мы почти друзьями, они обещали честно заплатить штраф, когда доберутся до Бодайбо. Дожди тем временем не прекращались, но зато появились грибы, да еще какие – подосиновики, маслята, подберезовики, белые и т.д. Я нашла себе развлечение, после работы – собирать грибы и обрабатывать их. Собирала много хватало на жареху, суп и мне посушить. После того как подсушенные грибы характерно запахли и из них посыпались червячки – научилась солить и мариновать. Так что скучать по вечерам не приходилось. Приехала остальная группа иркутян, как оказалось тоже с москвичами. Они приехали на сутки, помылись в бане, поели грибов и оставив нас в прежней компании удалились, правда, добавился один студент, он простыл и его оставили нам. Этот человек совершенно некстати вспомнил, что я ему преподавала на первом курсе, что заставило меня серьезно задуматься о возрасте…ведь вроде только 25… Пробы продолжались. Удалось много сделать, не смотря на непрекращающийся дождь. Но вот и эти люди уехали, оставив меня с инспекторами и заданиями. Вопрос в том, что в озере пропала рыба и где бы мы не ставили сети, по 6 штук за раз, нигде не было рыбы. Раньше мне не приходилось набирать сети, а теперь я умела набирать и в темноте. Наша задача была взять пробу на гидрохимию воды и продолжать основной сбор качественных проб зообентоса, который мог хоть что-то сказать об исчезновении рыбы. Погода продолжала нас разочаровывать, но вариантов не было…Вот прилетел вертолет, что привез продукты на зиму на Орон и посылки с большой земли. Была впечатлена вертолетом, до этого мне в такой близи их не приходилось видеть и ощущать на себе силу взлета –была уверена, что кепка не улетит, ведь у меня хвост придерживал ее – сорвало и кепку и резинку для волос, хотя мне казалось, что отошла на безопасное расстояние. Получила посылку от Анатолия – пиво и яблоки – это что-то недоступное на кордоне, все остальное вроде есть или смиряешься с их отсутствием, а вот пиво и яблоки – супер. Самое главное записка, ведь здесь чувствуешь себя абсолютно никому ненужным человеком – связи ведь нет… – мы ведь так привыкли к сотовым и Интернету… Мои уже любимые инспектора разбирали продукты привезенные на долгие месяцы зимы. Я как раз заболела и отлеживалась. Моя простуда начиналась скромно – появился герпес на губе, затем насморк и першение в горле, а вот к вертолету у меня уже вовсю бушевала лицевая невралгия, которая появилась еще во времена работы на Байкале и возможно из-за моего дайвинга. Потом нарвала брусники в лесу сделала морсик, вроде стало полегче. Дожди незаметно принесли с собой холода и осенних мух, может комаров и стало и поменьше, но их компенсировали кусачие мухи!!! А от мух вообще нет репеллентов. Холода стали ощутимы – про купаться я забыла давно, но вот теперь и в туалет невозможно сходить без предварительного утепления и оно уже не спасает… Ем яблоки и мне кажется, что не так уж я и далеко от этой «большой земли» на которую мне нестерпимо хочется. Остается пару дней, ведь мне нужно взять пробы 1.09.07 и я свободна, вопрос только с катером…. То, что холодно и невралгия мучает, это еще ерунда – вот то, что я соскучилась по своей половинке без которой я не чувствую себя целой – это отдельный вопрос. Который лишь еще раз мне напоминает, что я без своей половины ничего не стою в этом мире. Так не привычно не слышать его голос, хотя бы по сотовому… Я уже привыкла, что сотовый соединяет нас, тут нет даже его… Один раз посмела позвонить ему со спутникового иркутян – даже не узнал мой голос, а до этого вообще не отвечал на мой звонок – ужасно, все смелись, шутили над его шалостями пока меня нет – я улыбалась, а в душе скребли кошки и отходя на безопасное расстояние рыдала!!! Вот наступили последние кордонные дни. И вот 3.09.07 мы грузимся в лодку и едем на порог, затем на катер и в Бодайбо – я уже вся в ожидании. Напоследок природа показала мне еще одного любопытного медведя на берегу и шикарного взрослого рогатого оленя, он бежал вдоль реки параллельно с лодкой. Прощание с инспекторами прошло без слез, но тепло. Дорога по Витиму 240 км была скучна как никогда. 4.09.07, когда мы подходили к Бодайбо и появилась сеть, я, конечно, тут же позвонила Анатолию – он приехал к причалу нашего катера в рабочей одежде, что удивительно для щепетильного Анатолия, но мне было жутко приятно. Он отвез мои вещи домой, а меня закинули в контору, я написала заявления на отпуск за свой счет до понедельника и тем самым поставила точку в моем прекрасном путешествии.
p.s. Когда я писала этот текст я еще и не знала, что отпуск на пару дней за свой счет принесет мне сына, который родился через 9 месяцев после возращения из экспедиции!
