война с детьми

Война

Давай честно признаемся — не дети начинают войну с родителями, не они ее объявляют.

Их поступки — всего-навсего поступки, которые требуют родительского анализа, помощи ребенку в осознании причин их поступков. Но родители — грубостью, критикой и осуждением запускают агрессию, развязывают войну, которая рано или поздно оборачивается против них.

Мы воюем с детьми, это надо признать. Воюем и возмущаемся ребенком, который с нами воюет. Но давай также признаем, что сначала мы сами (из лучших побуждений!) ополчаемся против ребенка. Но чего мы ждем от него, если в наших отношениях нет любви, а есть ополчение?

Одна из причин того, почему наши отношения с детьми принимают иногда характер войны — их подавленные и требующие своего выхода негативные чувства, которыми они наполнились за годы общения с нами.

Говоря о каждом из методов, я обращала твое внимание на то, что чувствует ребенок при таком педагогическом воздействии. И ты сам видел, сколько негативных чувств и эмоций испытывает ребенок, зачастую не имея возможности их проявить, показать. А сколько их накапливается за годы его детской жизни?

Часто эти негативные чувства, поток негативных чувств прорывается в подростковом возрасте. Ребенок начинает хамить, дерзить. Как говорят сами родители: ты ему слово, а он тебе пять слов. Но откуда в нем взялись «пять слов»? Они давно ждали своего часа, они уже давно вертелись на языке, он просто не мог, боялся их произнести.

Но становясь взрослым, он перестает скрывать свои настоящие чувства и начинает выражать их. В ответ на твою нотацию он демонстративно уходит из комнаты. На твой удар кулаком по столу он хлопает дверью. На твое требование быть вовремя он приходит за полночь. И начинается период под названием «трудный ребенок».

И сколько раз я сталкиваясь на тренингах с жалобами родителей: «Просто взбесился», «не слушает, что ему говорят», «хамит на каждое слово», «специально, назло делает то, что неприятно», — я удивлялась их искреннему недоумению — откуда это в нем? Откуда? Ведь был такой милый, послушный ребенок! Ведь был такой воспитанный, с хорошими манерами, а тут валяется на постели в ботинках, ест и чавкает, специально, зная, что я терпеть этого не могу, постель не застилает, чуть что: «Мать, ты достала…» Он никогда не позволял себе такое! Что с ребенком?!..

И как сложно мне бывает мягко и сочувственно объяснить, что, может быть, мать действительно «достала» и просто ребенок больше не прячет своих чувств и не хочет изображать из себя воспитанного мальчика?

Есть еще одна важная причина наших «военных» отношений с детьми. Которая объясняет большинство случаев детских бунтов, войны, трудных отношений с детьми.

Методы воспитания, о которых мы говорили, основаны на подавлении личности. И та огромная потребность в самоутверждении, о которой мы говорили в этой главе, и является причиной их «военных» действий по отношению к нам.

Мы не признавали в них личности. Не замечали в них личности. Иногда — просто подавляли их личности своим авторитаризмом. Поэтому дети просто вынуждены нам доказывать, что они личности.
Им нужно, чтобы мы их признали. Чтобы подтвердили их право хотеть или не хотеть чего-то, соглашаться или нет, право выбирать самим. И они начинают нам доказывать это — непослушанием, отстаиванием своей позиции, упрямством, даже плохими поступками — курением, беспорядком в комнате, «ужасной» одеждой или ужасными манерами.

Они требуют, они отстаивают свое право на самостоятельность, свою «главность» в их жизни, чего мы не давали им ощутить.

Но самое удивительное, что такое поведение ребенка, которое, по сути, является следствием наших «военных» методов воспитания, расценивается нами как отвратительное поведение ребенка. И это —высшая родительская манипуляция — самому (пусть и неосознанно!) довести ребенка до состояния войны, а потом возмущаться этим чудовищем, которое так безобразно себя ведет.

Одна из женщин рассказала мне о дочери подруги, на которую напали бесы.

— Как напали? — удивилась я.

— Вот так. Дочь — семнадцатилетняя девушка, просто взбесилась. Подружилась с каким-то парнем, который весь покрыт татуировкой. Сделала себе татуировку. Вставила себе в ухо три серьги. Остриглась чудным способом. Начала слушать какую-то бешеную музыку. Мама ищет какого-нибудь экстрасенса или целителя, чтобы бесов изгнал.

— Как мило! — только и сказала я на это описание «взбесившейся» девочки.

Как легко свалить все на «бесов», которые взяли вот и напали на ребенка! Мама — просто ангел небесный, — она ни при чем! Все проклятые бесы! Только почему эти бесы заставили девочку делать все то, что так не нравится именно маме? То, что бесит маму?!

Если ребенок знает, что маме это не нравится и делает именно это — может быть, надо в первую очередь задуматься — откуда в ребенке такое сильное желание бесить маму? Не потому ли, что мама всю жизнь бесила дочь своим обращением — и вот пришла пора, когда эти чувства вырвались наружу, и теперь направились против самой мамы! Тогда — чьи это бесы? Не мамины ли? Не она ли причина такого бешенства? И сколько она должна была «бесить» свою дочь, если получает теперь такой поток «бешенства!» И конечно же, давайте позовем целителя, который бесов изгонит! Только вот из кого их надо изгонять? Не из нас ли, взрослых?

Давай признаемся честно — когда мы любим своих детей, выражаем им свою любовь — ими тоже руководит любовь. Когда мы их не принимаем, не понимаем, отвергаем их — ими руководит обида, злость, желание отомстить. И это не дьявол их раздирает. Это не бесы в них вселяются. Это мы сами вселяем в детей злость, заставляя их мстить, быть вредными, разрушать все вокруг. Может быть, нам все же пора изменить наше отношение к детям — чтобы не получать потом в ответ то, что мы не хотим от них получать?

Дети действительно возвращают нам полученное от нас. Они отвечают на наши воздействия своими воздействиями.

И возможностей, разновидностей, вариантов их ответов нам — множество. Мы сами иногда подсказываем детям наши слабые места. Ребенок уже знает, на что нажать, чтобы вернуть тебе агрессию. И делает именно это. А иногда из чувства протеста, из неосознанного желания мстить делает все наперекор.

Как говорила мне одна мама о своей дочери: «Я ей всю жизнь говорила — придешь брюхатая — на порог не пущу!» Ее дочь сделала именно это, доставив матери столько стыда за свою «гулящую» дочь.
И как часто дети «отвечают» нам такими вот нежеланными для нас действиями!

• Мой окрик — не разбей — вызывает в ребенке неосознанное желание разбить.

• Мой запрет — не бери это, не трогай мои вещи — вызывает в нем желание взять ее и «нечаянно» испортить.

• Мое требование хорошего поведения — приводит к плохому поведению.

А потом мы возмущаемся детьми, которые доставляют нам столько неприятностей, столько боли! Но — сколько неприятностей от нас они испытали? Сколько боли мы им доставили, если сейчас это возвращается к нам? И кто тот первый, кто это запустил?

Я повторяю — не дети начинают с нами воевать. Это мы, видя в них лишь материал для перевоспитания, начинаем их переделывать, перекраивать, давить на них, задевая их личность. Что ж, пришла пора получать все это обратно…

Наши воздействия друг на друга всегда одинаковы — хочешь ты или не хочешь — но это вселенский закон. С какой силой и знаком ты действуешь на ребенка — с такой силой ты получаешь ответ, отпор.
Наши агрессивные методы вызывали их агрессию, которую они годами не могли выпускать. И они начинают выпускать ее на нас. И не только на нас. На других людей — учителей и сверстников, просто на чужих людей в транспорте или на улице.

Сколько таких «ужасных» детей видел каждый из нас на улицах города! И каждый раз находится кто-то, кто возмущается, — откуда только такие уроды берутся? Этих «уродов» делаем мы сами, иначе откуда бы они взялись — они такими уж точно не рождаются!

И эти «уроды» потом громят телефонные будки или режут обивку в салонах автобусов, они исписывают грязными словами стены подъездов. «Бедные дети, сколько в них агрессии!» — каждый раз думаю я, видя такие вот следы проявлений этих «отвратительных» детей. И когда в ребенке — чистом по своей природе, дружелюбном и открытом — начала появляться эта агрессия? Не тогда ли, когда мама его в сердцах шлепнула, или оставила, непонятого и одинокого, стоять в углу или грубо оттолкнула — уйди с глаз, не хочу такого чумазого видеть…

А заканчивается это иногда так страшно — «уроды» ходят по улицам и угрожают нам, мирным гражданам, которые, конечно же, тут ни при чем…

Но при всей нашей ответственности за то, что иногда именно так и происходит, я опять хочу повторить — мы не виноваты в этом!

Мы действительно именно это часто и создаем. Но мы, даже создавая это — не виноваты в этом.
Никто из нас не хотел этого для своего ребенка. Никто не хотел воспитывать непримиримых, вредных, агрессивных или мстящих нам детей. И мы не хотели таких последствий для себя.

Мы этого не хотели, но не наученные никем, — ошибались в выборе и использовании методов воспитания.

И теперь у нас есть прекрасная возможность больше так не делать. И изменить стиль воспитания. И осознать другие способы педагогического воздействия, основанные на любви и поддержке. Об этом — в следующей главе книги и в других книгах этой серии.

Маруся Светлова.