Новая идея для книги. Читайте - критикуйте.

Я умерла осенью. Я перестала быть нужной. Жизнь моя на этом закончилась. Дочери я нужна была только чтобы уложить спать. Все остальное она с удовольствием делала с бабушкой, папой, тетей, даже с соседкой она шла гулять охотнее, чем со мной. Мужу я была нужна для того, чтобы греть ужин и носить чай по вечерам. Все это я осознала на дне рождении. Своем дне рождении. Я дожила до 25 и никому не нужна. Только в качестве няни и прислуги. Если бы меня сейчас не стало – меня бы заменили наемным персоналом, и никто бы не заметил разницы. В жизни любимых людей ничего бы не поменялось, даже если меня не станет. Поэтому в свой день рожденья я сидела у подруги, заканчивала первую бутылку мартини за 3 года и плакала. Тихо так. Она даже не заметила, что я плачу. Интересно, а ей я зачем нужна?

1

Я абсолютно обычная домохозяйка. Уже даже можно сказать толстая. Я не люблю глупые российские сериалы, поэтому про доктора с тростью диск засмотрен до дыр; я не люблю готовить, поэтому в моем доме есть все достижения техники, чтобы все готовилось само; я не пересматриваю свои старые фото – я там худая и красивая; поэтому я и в магазины одежды не хожу – одни джинсы 3 футболки – этого достаточно. И так. Я самая обычная. За исключением снов.

Сны пришли ко мне как раз после этого мартини. Тут же – у подруги на диване. Я бежала по городу. По своему любимому городу, откуда я уехала к мужу. Я точно знала где я – на этих улицах я знаю каждое дерево, каждый куст. Меня звали: «Приди». И я бежала, но этот голос был так далеко. Я бежала. Чувствовала холодный асфальт под ногами. Прыгала через лужи. Странно как то прыгалось – легко, высоко. Вот я пробежала один квартал, другой. «Приди». Впереди мост, железная дорога – я бегу под ним, оступаюсь прямо в лужу и вижу свою ногу – нет не ногу – темную лапу. Вот тут я и проснулась. Таких реальных ощущений не было давно. Я вскочила с дивана и не могла перевести дыхания. Легкие горели, как будто я действительно бежала. Душно. Жарко. И страшно.

Кто сказал, что дети – это счастье. Счастье наверное наблюдать за матерью с ребенком, когда мать выспавшаяся, отдохнувшая, ребенок в хорошем настроении. Тогда мы сидим в саду. Дочка приносит мне листочки, а я ей рассказываю обо всем на свете. Или мы сидим дома, если дождь и читаем книжки. Не долго правда. Она переворачивает страницы со скоростью света, а я называю ей все подряд, особенно кошек. Счастливое «кися» звучит громко и разноситься по всем комнатам. Но это если мама выспалась, а ребенок в хорошем настроении. А если нет. Раскиданные игрушки, вещи, посуда. Перевернутая мебель иногда. Зато довольный, счастливый ребенок смотрит мультики, а мама спит чутким сном, придерживая рукой свое чадо. , чтобы в нужный момент открыть глаза и снова бежать за ним по комнатам, успевая спасать от всевозможных опасных мест и вещей. Кто сказал, что дети – это счастье? Тот кто не бывает с ними 24 часа в сутки. Свое счастье ощущаешь примерно раз в 3 дня. Засмотревшись, как ребенок с удовольствием роется в шкафу с вашей одеждой, вы вдруг вспоминаете – о точно, я же счастлива.

Я бегу по любимому городу, помню каждое название улицы. По этим улицам можно изучать историю – сначала царская Россия. Улицы, названные в честь царей, князей, крупных мануфактурщиков и фаворитов, закручены в плотную улитку вокруг конного памятника. Во многих городах так же, только памятник иногда стоит. Дальше улицы с революционными названиями. Висельники, беглые каторжники, ставшие в одночасье вождями и двигателями революции. Фамилии, фамилии, фамилии. Дальше тоже фамилии, только детей, которые пожертвовали собой на войне взрослых. В честь кого называют улицы сейчас? В новых районах я не бывала. Да и не за чем. В этот раз я вижу свои лапы. Да лапы. Покрытые шерстью. Короткой, черной, блестящей шерстью. Мягко перепрыгивая через лужи, я ощущаю холод асфальта под ними. Шершавый и неровный асфальт слегка покалывал. А ЗОВ тянул все дальше и дальше по улицам. Не давал остановиться и отдохнуть. Легкие уже горели, дыхание сбивалось, тянуло лечь на жухлую мокрую траву. Но ЗОВ до боли в висках заставлял бежать, тянул невидимыми пальцами куда-то на север города. Мимо сидящего Ленина, мимо стоящего Ленина. Мимо проспекта им Ленина. Перебегая дорогу, я выскочила перед машиной. Визг тормозов.

Визг тормозов разбудил меня. Муж резко тормознул машину, выворачивая руль. Пять тонн металла еще раз дернулись и встали.