Глава 19. Я это сделала.😂

Все это было бы смешно, если не было бы так грустно...
К чему я это!
В какой-то момент, незнакомец решил сократить расстояние между нами. Не смелыми движениями молодой человек спустился с танцпола и решительно двинулся в мою сторону.
Я не на шутку перепугалась, правда. Еще бы секунда и я мчалась бы в объятия Мусы за защитой, сломя голову, но незнакомец меня окрикнул.
— Стоять!
Я послушно остановилась, почувствовав в ногах скованность и зажмурив от страха глаза, ждала самого худшего исхода.
— Работаешь? — строго интересовался мужчина.
Я гордо молчала, стиснув зубы, в попытке замаскировать дрожь.
— Молчишь! Пойдешь по статье у меня 228, усекла! Ты хоть понимаешь, что твоей гадостью половина молодежи отравлена! Говори, кто поставляет наркоту!
Я молчала. Мне было страшно и жутко стыдно попасться этому неизвестному человеку, но думать о том, что произойдет, если я скажу, хоть слово, было еще ужасней..
— Руки давай, арестована! — твердил голос и требовательно хватал мои запястья.
Я растерялась, а может слишком была напугана, поэтому вместо того, чтобы беспрекословно подчиниться молодому человеку, жалобно заплакала.
А молодой человек в это время неожиданно усмирив свой пыл, перестал гореть желанием меня арестовывать и скинув со лба крупные капли пота, истерически залился смехом.
— Ты повелась что ли? — смеялся инкогнито.
— Вы вообще кто? — испуганно спросила я, от чего, тот рассмеялся еще сильнее.
— Хорошо меня загримировали! — хватаясь за живот, отвечал молодой человек. — Ну ты Ершова даешь!
И этим было все сказано! Я только потом поняла все! И честно сказать вам, этого несчастного инкогнито, убить готова была страшным, самым ужасным методом.
Голос принадлежал Ульянову… Я не имею ни малейшего понятия, как я не узнала его сразу, но когда отчетливо осознала, что рядом со мной сейчас стоит именно он, от сердца отлегло мгновенно. Значит он рядом, значит все же ситуацию лейтенант держит под своим контролем.
— За такие шутки, Ульянов, я тебя накачаю сейчас ***… — осознав, как я выглядела буквально минуту назад, закатилась смехом.
— Ладно, что у тебя по делу? — попытался сосредоточить на мне серьезный вид, Ульянов.
Я тяжело вздохнула и пожав плечами, проговорила.
— Пока информации очень мало. Я ничего не знаю еще толком, понимаешь. Они все слишком загадочные и непредсказуемые. Пока известно только, что Грач к теме распространения не имеет вообще никаких дел.
— Что-нибудь удалось узнать о поставке наркотиков? — задумался Ульянов.
— Нет! Я на деле второй раз! — возмутилась я. — Грач явно ведет какие то скрытые дела еще, но о них пока говорить слишком не разумно, потому как, повторюсь еще раз, я слишком мало времени нахожусь рядом с Грачем.
— Ирина, мне нужно чтобы ты была на связи! Грач слишком опасный человек и так рисковать находясь рядом с ним, очень не взвешено!
— У меня нет связи!
— Я это уже понял! — поник Ульянов. — Вот что, в следующую встречу, я обязательно приготовлю для тебя телефон, пока постарайся каким-нибудь очень безопасным методом мне позвонить, я дам инструкцию, по которой ты будешь работать, чтобы как можно быстрее вычислить все грязные дела Грача!
— Ты ненормальный! — возмутилась я. — Ты хоть понимаешь, что будет со мной, если меня кто-нибудь поймает за разговором с тобой! Да у Грача не то, что стены с ушами, у него там воздух с глазами и микробы с огромными слуховыми аппаратами. Он меня, как букашку раздавит и разотрет в мелкие крупинки на подобии своего опиума!
— Ира, я понимаю! — попытался успокоить мое разбушевавшееся возмущение. — Но и ты пойми нас! За тобой, так или иначе, наблюдение установлено… Ты просто не можешь этого увидеть, но поверь мне, ты в полной безопасности у Грача!
— Правда!? — вновь усмехнулась я. — Ульянов, иди отсюда к чертовой матери пока наш с тобой разговор кто-нибудь не услышал! Иначе тебе придется искать другого агента, а найти общий язык с Грачем, поверь мне, ой как не просто… Не всем дано.
— Надеюсь, ты меня услышала!?
— Услышала! — прикрыв глаза, согласилась я. — Только знаешь, за все время нахождения в доме Грача я поняла очень важную вещь. Мне с ним ссориться нельзя, он миролюбив.
— К чему ты это? — не понял меня мужчина
— Я позвоню тебе тогда, когда посчитаю нужным! Когда появиться информация о его бизнесе, и я четко смогу направить твое внимание на определенные факты, а пока, прости меня Ульянов, рисковать своей жизнью, я не готова.
Ульянов, как ни странно со мной согласился и вскоре удалился на последок шепнув...
— Ирка, береги себя, ради Бога!
Он ушел… Но самое главное теперь я точно знала, Ульянов всегда рядом.
Утром мы вернулись домой, точно так же как и совсем недавно. Грач точно аналогично бродил в холе из стороны в сторону, нервными шагами, измеряя квадратные метры, а когда мы осмелились войти в дверь, просто бросился нам на встречу.
— Ну? Все нормально? — поинтересовался он у Мусы.
А тот отчего-то рассмеявшись, ответил.
— Грач, да она круче меня барыжит.
Грач как то несмело перевел на меня взгляд и состроив на лице недоверчивую гримасу, произнес.
— Говорил тебе… Далеко пойдешь девочка!
Я так и шла… С каждой новой выполненной задачей, чувствуя за спиной одобряющие глаза Грача. Он в какой то момент перестал смотреть на меня, словно на врага народа и смирился с моей странностью и любопытством, как с должным. Он старался меньше обращать внимания на мои выкидоны и всецело мне доверять. Только вот от такого доверия наше дело с Ульяновым все же не сдвинулось с мертвой точки. Мне было известно ровным счетом… ничего… Я лишь, как марионетка вечерами по приказу Грача выходила на дело со свертком *** и распространяла его, с огромным грузом на душе. Я понимала — это плохо. Я ради Дена сейчас гроблю жизнь тысячам людей, но остановить меня уже казалось не простой задачей. Я упертая, я цели своей несмотря ни на что добьюсь, жаль, что этой криминальной шайке о моих планах мало, что известно.
В отличии от моих успешных начинаниях в распространении, в доме, где я жила последнее время творился полный каламбур и беспорядок.
Я отчетливо понимала, что виной всему хаосу мое появление в доме, но спустить на тормоза происходящее было уже не в моих силах.
Влад отстранился от меня. Он очень редко находился в доме и все меньше обращал на меня внимания. Он уже не старался случайно оказаться со мной рядом, он уже не использовал передо мной свои глупые шуточки, которые порой доводили меня до истерики и поднимали настроения на несколько недель вперед. Он не заботился обо мне и все меньше в наших встречах использовал свой незримый шарм. Он отдалялся от меня и я это подкожно чувствовала.
Муса… Муса присутствовал при мне постоянно. Мы по прежнему не сдавались друг другу и играли в какую то невидимую игру, где однозначно победителей отыскать трудно. Мы цепляли друг друга глазами, тем самым создавая трепетные моменты, и желание броситься друг к другу в объятия, но в одночасье приводили в чувства, наш помутневший рассудок по моей инициативе.
Я слишком хорошо усвоила уроки Грача… Нам не быть с Мусой, ведь если все же я когда-нибудь смогу сдаться и пустить на самотек, такую бурю чувств к нему, Грач это мгновенно намотает на ус А это значит, что не смотря на наши с ним довольно налаженные отношения, которые строились не один день, может случиться оплошность, как с моей стороны, так и с стороны наркобарона. И я из этой ситуации победителем не выйду явно. Грач раздавит меня одной только своей могучей лапой, раздавит, морально ссылаясь на чувства к Мусе.
Я, честно говоря, была зависимо от Мусы. Этот человек затмил мое сознание еще с того самого раза в квартире Дена и теперь ежесекундно крутился в мыслях, непристойно отказываясь из них уходить. Я терпела, терпела эту злосчастную боль, томившуюся в глубине своей пропавшей души, а по ночам стиснув зубы, о многом мечтала.
Я любила мечтать. Мечтать о теплом лете, о прохладных дождливых днях. Я мечтала о свободе, о свободной прогулке босой по асфальту. Я мечтала о настоящих чувствах с человеком, о котором тоже приходилось мечтать. Я мечтала о свежем воздухе, который осторожно проникает сквозь полуоткрытое окно, а на том самом окне колыхает букет полевых ромашек. Я мечтала о нежности, о любви. Я мечтала о свободе и настоящем женском счастье, но каждый раз открывая по утрам глаза, с ужасом понимала… Я не в сказке, а все надуманное от бессонницы ночью, всего лишь воображаемый плод фантазий…
Бессонница у меня была тоже не спроста… Я таким мучительным образом старалась избавиться от бесконечных терзающих чувств к Дену. Он не отступал. Каждую ночь, приходил в мое задремавшее сознание, улыбаясь виновато и стряхивая с себя капли надоедливого дождя шептал.
— Прости!
Я не могла простить. Изо дня в день проклинала его и тот злополучный перекресток, где однажды соприкоснулись наши сердца.
— Уходи! – кричала я и просыпаясь, плакала.
Плакала, а потом просыпалась.
И так три месяца.
Во двор уже маленькими неуверенными шагами, прокрадывалась весна, стирая пушистый снег в серые нелепые комки. На улице дышалось свободней и каждую минуту хотелось жить… Жить и верить, что однажды этот сущий ад придет к своему логическому завершению.
Но ад не завершался… Ден терзал меня, разрывая на куски, то самое сердечко, маленькое, принадлежащие лишь ему, на части.
— Уходи!- кричала я.
И однажды он в последний раз виновато улыбнувшись ушел.
— Настрадаешься еще! – тогда промолвил он, а потом, развернувшись исчез.
— Плевать, не возвращайся главное! – равнодушно кричала я.
Он и не возвращался. Я перестала видеть его. Перестала вскакивать в слезах, перестала плакать. Я начала только дышать…Через три месяца… Весной….
— Ирка, ты чувствуешь этот запах? – восклицает довольная чем-то Женька.
Таких как она смерть не приберет себе никогда. Женька вполне здорова и в отличии от меня в доме Грача, прибывала в прекрасном расположении духа. Она хоть и реалистка, прекрасно понимающая, в какой засаде мы оказались, от чего-то не перестает твердить.
— Мы справимся, подруга!
Она простила меня не сразу… Нам потребовалось очень много времени, чтобы Женька перестала считать меня предателем. Да, я согласна с ней в корне…Я предатель и очень счастлива, что в какой то момент подруга надо мной сжалилась.
Она боролась за жизнь долгие четыре недели., постоянно меняя свое состояние и заставляя меня содрогаться от ужаса при каждом визите в госпиталь. Врачи не давали надежд, совсем никаких. Да и Грач, честно говоря, уже подыскивал ей место на общем кладбище, но ровно через месяц ее тяжелое состояние начало приходить в норму. Я проводила с ней каждую свободную минуту, говорила с ней, когда совсем не хотелось одиночества, прекрасно понимая, что она меня вряд ли слышит. Я плакала, я молила ее о прощении. Но Женька молчала…
— Ты меня никогда не простишь? – плакала от отчаянья, я.
Женька не отвечала. Прикрывала глаза, полные от горючих слез и не смела издать ни звука.
Чуть позже, когда подруга привыкла к моему вечному присутствию, она перестала косить на меня ненавидящие глаза и отнеслась ко мне более благосклонно.
Она уже не отводила от меня взгляд, а прямо, глядя в мою непорочную душу, прожигала меня на сквозь.
— Женька, ну сколько можно! – продолжала рыдать я. – В конце концов, ты сама виновата…Зачем же было в лицо плевать Грачу!? Он наркобарон, авторитет…А ты ему…
— Ты сама меня предала! Я не по своей воле тут оказалась! – впервые тогда ответила Женька.
— В этом и есть моя вина! – отчего-то расплывшись в улыбке, отвечала я. – Прости, но у меня кроме тебя, больше и нет тут никого!
Эти слова Женьку не на шутку встревожили. И теперь с каждым днем она познавала жизнь в доме Грача с помощью меня, тем самым становясь слишком от меня зависимой.
Мы провели вместе очень много времени и отныне считались неразлучными подругами.
Ее выписали в конце холодного февраля, поселив в одном из гостевых домиков. Теперь Женька живет совсем рядом. Только вот подруга числилась у Грача на особом контроле, выполняя все самые мелкие и непристойные поручения, после которых между прочим можно было загреметь и за решетку. Наше общение с ней в какой-то момент стояло под большим запретом, но вскоре авторитет, заметив мое поддавленное состояние, дружить нам все же разрешил.
— Весна! – довольно просунув лицо на улицу, улыбнулась я.
— Как ты думаешь, мы, когда-нибудь выйдем на свободу! – недоверчиво спросила Женька.
— Конечно! – неуверенно отвечала я. – Мы обязательно выйдем на свободу, и могу тебе с уверенность пообещать, что, то время, за пределами этого дома, мы будем проживать, как никогда. Каждый миг ценить будем.
— Интересно! – рассмеялась Женька. – Чем тебя прежняя жизнь не устраивала?
— Я слишком разменивалась по мелочам! Не ценила ту жизнь, которая у меня были, только моя понимаешь. Та жизнь, в которой я ни от кого не зависела! – говорила я. – Вот, к примеру, ты когда-нибудь задумывалась посмотреть мир, ты хотела когда-нибудь послать к черту все неотложные дела и рвануть в какое-нибудь райское местечко!?
— Нет! – развела руками Женька. – Моя участь дорогая, это фруктами торговать в лавке и шнырять по карманам зевак.
— Вот! – заметила я, и сделав умный вид выставила указательный палец вперед. — - Вот как только выберемся отсюда, сразу рванем в то самое райское местечко.
Женька была со мной не согласна. Отчего-то брезгливо махнув на меня рукой, проговорила.
— Ты что не понимаешь, что нас отсюда никто не выпустит! Вот отработаем свои долги перед наркобароном, искупим перед ним свою вину и все…
— Что все? – не понимала я.
— Все! Посадят нас на наркоту и единственным раем для нас будет полный шприц ***, ну или долгая мучительная смерть.
От слов Женьки толстым слоем пробежали мурашки. Не хотелось верить в такой исход, но как говориться знать бы, где упадешь….
— Мы выберемся Женька! – прикрыв глаза, уверила я, но кому как не мне было известно о той колее, в которую мы не по воле своей попали и выбраться из нее пока возможности абсолютно нет. У меня, конечно, имеется преимущество. Я прибываю в данном месте под чутким контролем полиции и если мой план все же не осуществиться, выбраться я отсюда смогу, безусловно.
В тот день, Грач пригласил меня зайти к нему, отложив все свои дела и заботы. Голос его звучал слишком настороженно и не сдержано, от чего в голове сразу закрутились неутолимым вихрем, самые страшные предположения.
Я прибыла к нему немедленно, и вскоре уже преодолев привычный маршрут, стояла на его ковре и ждала новых поручений.
— Что случилось? – поинтересовалась я, едва моя нога коснулась дорогого ламината в его кабинете.
Грач, как уже было принято, сидел ко мне спиной, нервно перебирая трубку в зубах, и задумчиво глядел в окно.
— Сегодня я отправляю вас на слишком ответственное задание, которое может закончиться плачевно! Ты готова к этому? – прохрипел Грач, повернув ко мне лениво голову.
— Зачем же тогда рисковать? – не понимала я.
— Я думаю, ты справишься! – хохотнул барон.
— От чего такая уверенность?
— Не задавай глупых вопросов, детка! – улыбнулся мужчина. Поднялся, опираясь на ручки увесистого кресла и подойдя ко мне слишком близко, расплылся в довольной улыбке. – Ты справишься! На тебе долг, помнишь.
— Прекрасно помню, только не понимаю, отчего ты подвергаешь меня опасности попасть за решетку!? – съежилась от страха я.
— Потому что ты сделаешь все возможное, чтобы туда не попасть! – усмехнулся Грач. – К тому же, хочу сделать тебе небольшое поощрение, если ты провернешь все от начала до конца слажено!
— Неужели отпустишь из своего заточения! – наигранно обрадовалась я.
— И не мечтай! Ты отсюда не выйдешь, пока не аннулируешь долговой счетчик Дена… А вот отпустить на денек повидаться с родней отпущу… Под чутким контролем Мусы.
— Смешно! – опечалилась я, казалось бы, такой радостной новостью. – Ты Мусу от меня отцепишь когда-нибудь? Я уже не маленькая в суть дел твоих полностью внедрилась!?
— Как же он без тебя! Вы с ним, как единое целое! Правда ведь? – улыбнулся довольно Грач, понимая, что своими словами делает мне больно.
— Абсолютная ложь! – равнодушно ответила я, спрятав глубоко-глубоко, все чувства, которые Грач вызвал своими словами.
— Ладно, с твоими отношениями мы разберемся потом, а пока послушай, пожалуйста, что от вас требуется в новом деле.- Грач на мгновение перестал говорить, устремив свой холодный, заставляющий тело дрожать взгляд, на меня. – У нас случился форс мажор, который может сыграть с нами злую шутку в дальнейшем.
— Давай ближе к сути! – не терпеливо простонала я, сгорая от любопытства.
— Вам с Мусой нужно съездить на конференцию с поставщиками новой партии наркотиков. Она должна прибыть ровно в то же время, что и сама встреча…
— В чем сложность?
— Хм… — усмехнулся мужчина. – Такие встречи обычно сопровождаются облавой полиции и в случаи одного неверного шага, вы тут же попадаете впросак?
— Грач, почему мы? Почему ты не можешь отправить на встречу кого-то другого? Сам ведь знаешь о возможной опасности! — возмутилась, крайне недовольным голосом.
Я хоть и понимала, что данная задача немного сблизит меня с внутренними делами Грача, но от чего то привлекала она меня сейчас меньше всего.
— Потому что вам можно доверить это дело! – устрашающе усмехнулся Грач. – Тот, кто обычно занимался этим делом, сегодня ночью скончался от передоза!!!
— Перспективно! – вздрогнула я, вспомнив слова Женьки о нашей дальнейшей судьбе.
— В общем, не пудри мне мозги, сегодня выезжаете на встречу! От тебя требуется лишь милая улыбка поставщикам,, Муса сам обо всем договориться.
— Почему бы ему одному не провести эти страшные переговоры!
— Ира, очень важна в этом деле слаженность! Это намного сложнее, чем просто распространение наркоты. Там еще и мозгами поработать надо! – закричал Грач. Зрачки его заметно расширились от злости и казалось бы, не предвещали ничего хорошего
— Вот же! – вздохнула я, в сотый раз проклиная Дена.
— Муса заедет в обед, будь пожалуйста готова к встрече! – приказал Грач и дал понять, что разговор окончен.
До встречи с Мусой я ходила потерянной. Я не осознавала толком, что от меня требуется на этой опасной встрече и зачем на нее идти, если она опасная! Почему это дело нельзя доверить тому, кто действительно в этом деле ас. Почему я, неотесанная девчонка, теряющая рассудок на воле, должна вести разговор с очень важными людьми по поставке крупной партии наркоты. Почему я не могу в это время работать в баре или спокойно смотреть сновидения в своей уже такой родной кровати.
— Ирка, ну что там? – прокричала Женька, едва моя нога перешагнула порог своего домика.
— Полный каламбур! – испуганно вздрогнув, ответила я. – Грач совсем с катушек слетел!
— Очень интересно!
— Ничего интересного! Отправляет нас с Мусой, на какую то встречу с поставщиками, где мы должны обсудить очень важные моменты…
— И? Что тут сложного? – Женька как то по-детски усмехнулась, вполне серьезно меня не понимая.
— Что сложного? Во первых, я не имею никакого понятия, что говорить этим дилерам, во вторых это очень опасно, потому как по словам Грача такие встречи контролирует полиция и в третьих сбыт наркотиков будет происходить на наших глазах,, после того, как мы обо всем договоримся с поставщиками.
Женька на секунду замолчала, сделав вид, словно она глубоко ушла в себя, а затем не рассудительно собрав свои мысли, выдала.
— И чего бояться? Ты ведь с Мусой!
— Меня этот факт совершенно не успокаивает!
— Эх, Ирка! – рассмеялась подруга. – Ну когда ты свою гордыню перед ним выключишь? Ведь видно же, невооруженным глазом заметно, что ты сохнешь по нему, как комнатное растение без влаги! Ну чего мучить себя, объясни.
— Глупости это все! – отмахнулась я, всем своим видом показывая, что Женька не права, но мои багровые, огненные щеки и глупый виноватый взгляд, казалось бы выдавали все истинные чувства с потрохами.
— Ну и дура! – пробурчала Женька.
— Не дура! Я между прочим головой своей, прежде всего думаю! Это же какой идиоткой надо быть, что бы закрутить роман с сыном наркобарона, которого собираешься посадить!
— Ну а развлечения ради? – развела руками подруга, давая понять мне, что в моих словах ничего ненормального не прозвучало. – Я вот бы покрутила роман, с каким-нибудь сумасшедшим сыночком наркобарона! Будет что вспомнить!
— Тогда тебе к Владу! – нервно засмеялась я.
— Обязательно воспользуюсь твоим советом!
Дальше разговаривать стало некогда. Буквально через несколько минут после нашей девичьей беседы с Женькой, в домик ворвался разъяренный чем-то, Муса и небрежно опрокинув на нас с Женькой свой взгляд, заявил.
— Поторопись со сборами, выезжаем скоро.
— Я почти готова! – сглотив внезапно возникший от появления мужчины комок, прошептала я и совсем смущенно опустила взгляд вниз, не желая встречаться глазами с Мусой.
Он снова сводил с ума своим появлением. Он снова бессовестно заставлял отводить от него взгляд и покрываться краской, превращаясь в спелый томат. Он снова манил меня своим нежным, твердым голосом и желанием беспрекословно подчиняться ему. Он снова стоял рядом. И я снова держалась из последних сил.
— Не задерживайся. Я жду в машине! – отчеканил Муса. И словно не замечая моего стеснения, равнодушно развернувшись, ушел,
Не могу сказать, на сколько не комфортно он ощущал себя в обществе со мной, но из последних вместе проведенных встреч, казалось бы, ему становилось глубоко плевать.
Он разговаривал со мной четко… по делу…без лишних слов… Что собственно не могло не бить по моему самолюбию.
Люди любят, когда их любят и я в этом случаи не исключение.
— Давай подруга, я жду от тебя рассудительных действий! – наставляла на выходе Женька. – Собери свою гордость со всех уголков души и запусти ее к чертовой матери подальше от себя. Не терзай уже сомнениями парня!
— Эх, Женька! – рассмеялась я, не в силах ей протестовать.
Ведь она права. Она изрядно права.
На удивление Муса ждал меня в машине, на которой мы обычно передвигались исключительно по делам, за водительским сидением.
— Мы сегодня без водителя? – поинтересовалась я, едва заметив необычную картину.
— Все верно! Сегодня поведу я! – не многозначно подтвердил Муса. – Садись, дорога дальняя ждет.
Я села молча, не издав не единого звука, забралась на заднее сиденье и прикрыв за собой дверь, отвернулась к окну.,
— Я не кусаюсь! – усмехнулся Муса.
— Я бы так не сказала!
— Как знаешь! – пожал плечами мужчина и в следующий миг завел мотор, после чего машина послушно тронулась с места.
Дорога и правда оказалась слишком утомительной и долгой. Я, как и все прошлые разы, проведенные с Мусой в машине, старалась держать свой язык за зубами и не смела произнести не слова, лишь ворочаясь с боку на бок, мучительно вздыхала. Да и взгляд Мусы сквозь, зеркало заднего вида, прожигающий меня, спокойно сидеть не давал.
— Ты боишься чего то? – нарушив тишину, поинтересовался Муса, Я нервно усмехнулась, открывая пошире окно и набрав в легкие побольше свежего весеннего воздуха,, промолвила.
— Я боюсь лишиться жизни и свободы!
— Ты не думай об этом!
— Скажи, а много людей в подчинении Грача сидят на наркоте!? – отчего-то спросила я.
Эти слова, прозвучавшие сегодня дважды, слишком сильно тревожили меня и буквально ежеминутно вызывали огромную панику.
— Не много! – довольно спокойно отнесся к вопросу Муса.
— Странно! Как Грач допускает таких работников к ответственным делам?
— В том то и дело, что Грач слишком строго относиться к употреблению *** в его группировке и каждый кто провинился по этой причине, мгновенно получает передоз и на следующий день оказывается уволенным по собственному желанию.
— Так поэтому…. – прикрыв рот ладонью, простонала я.
— Поэтому! – ответил Муса, прикрыв свои жгучие глаза в знак согласия.
— А много тех, кто как я отрабатывали долг за родственников? – вновь задала я вопрос в полной уверенности, что ответа на него я не получу никогда.
Но мужчина был настроен на беседу.
-Достаточно!
— И где они?
— Они милая, там, где должны быть!
— Это слишком поверхностный ответ! Я так понимаю, ничего хорошего с ними не случилось, верно? – отчего-то не сумев сохранить спокойный тон, закричала я.
— С тобой такого не произойдет! – слишком уверенно отвечал Муса, чем заставлял меня снова и снова ему верить.
— Я не совсем понимаю, о чем ты?
— Грач тебе доверяет на удивление. Поверь мне, тот срок, в который тебе удалось заполучить хорошее расположения Грача, заслуживает занесение в книгу рекордов.
— Это же не значит, что как только мой долг будет считаться отработанным, он легко меня отпустит!
— Может и не отпустит. – пожал плечами Муса. – Но поверь мне, ничего плохого Грач себе не позволит. Скорее всего, ты останешься на него работать за деньги, если конечно не провинишься однажды.
— А если я этого не захочу? – развела руками я, совершенно не вникая в суть сказанную Мусой.
— Значит, выйдешь за меня замуж и будешь в его домке хозяйкой!- засмеялся тот, от чего я пришла в глубочайшее бешенство.
— И не мечтай! Я лучше за деньги работать буду, чем еще раз свяжу свою жизнь браком!
— Как знаешь! Ты бы не рубила с плеча!
Я больше не ответила Мусе. Желание послать его к черту и выпрыгнуть из машины на ходу, возрастало с каждой минутой, поэтому во избежание глупостей с моей стороны, замолчать было просто необходимостью.
Я вновь устремилась в полуоткрытое окно, наблюдая, как на воле, дороги покрываются слякотью. Снег тает на глазах, оставляя свою грязь на ботинках прохожих. А прохожие вновь, как и в прошлые разы, закутавшись в воротник своих необъемных пуховиков, опустив голову вниз, не имея ни капли жевания поднять свой взгляд, брели по неотложным делам. В них казалось бы не было жизни, желания жить не было. Они измученные своим бытом и кучей семейных проблем, совершенно забывали о прекрасном!
— Так хочется на свободу! – шептала я себе под нос, совершенно позабыв о том, что вслух сейчас мечтать не время.
— Ничего! – отвечал Муса… — Все лучшее у нас еще впереди!
Я не сразу поняла, о чем он. Тогда услышав его реплику, реагировать на нее не видела смысла, поэтому вновь замолчав, сохранила тишину до самого приезда на встречу с поставщиками.
Место для встречи, по моему мнению, было выбрано совершенно не разумным.
По неизвестным причинам, она состоялась в дорогом, людом отеле, который однозначно удивлял своим гигантским масштабом.
— Не удивительно, что вас тут могут подловить менты! – выходя из машины, заметила я.
— Здесь безопасно! – заверил Муса. – Неприятности нас могут поджидать при сбыте товара.
Я вновь ничего не ответила. Страх перед выполнением поставленной задачи беспощадно сковал все тело, и теперь было трудно даже двигаться, не говоря о разумном мышлении.
В отеле, как ни странно нас приняли на ресепшене без особых вопросов и подозрений и в скором времени, проводили к лифту.
— Мы куда сейчас? – поинтересовалась я у Мусы, который в отличии от меня вел себя слишком невозмутимо.
— В конференц-зал. Нас уже ждут люди.
— Мне очень страшно! – прикрыв глаза, прошептала я.
А Муса неожиданно заключив меня в крепкие объятия, от которых в одночасье стал тепло, заверил.
— Ничего не бойся! Я рядом!
Меня будто током прошибло. Тело, которое еще мгновение назад, отказывалось двигаться, несомненно, оживало, а на лицо пробивалась едва заметная улыбка.
Как же приятно однако, осознавать, что ты за каменной стенной… Сильной, непробиваемой и не равнодушной к тебе, не смотря на все обстоятельства.
В зале, где должна была проходить встреча, все казалось слишком простым и незамысловатым. Круглый стол, удивляющий своей длинной, несколько человек, чем то напоминающие деловых партеров по производству чайников и ни намека на сход по поводу поставки опиума.
— Добрый вечер! – поприветствовал мужчин Муса, расплываясь в довольной улыбке. – Сегодня на переговорах по определенным причинам будем присутствовать мы. Прошу вас приступим к делу.
Мужчины недоверчиво оглядев нас с головы до ног, немного привстали с места.
— А где старый переговорщик? – требовали незамедлительного объяснения поставщики.
— Он к сожалению на некоторое время выпал из строя. – пояснял Муса, используя самый ангельский голосок. – Если вы в чем-то сомневаетесь, вы можете связаться с Сергеем Станиславовичем лично, он развеет ваши сомнения.
Мужчины отчего-то притихли и к великому моему удивлению, убеждаться в нашей правде не осмелились.
Уселись по местам в полной тишине, а в следующую минуту в зале началось, что-то слишком не понятное для моего маленького несмышленого мозга.
В зале стали доноситься тихие уравновешенные голоса всех присутствующих мужчин и Мусы в том числе. Я слушала их не моргая глазом, пытаясь уловить, что то очень важное для себя.
— Груз прибудет через пару минут, вы готовы к выгрузке товара? – задавали Мусе вопросы.
— Разумеется! – отвечал он. – Расчет будет на месте.
Дальше происходило, снова что-то очень не понятное. Мужчины говорили…
Говорили о поставке товара, о сбыте его, о финансовых трудностях и о сложностях в последнее время переправлять наркотрафик через границу.
— Надо повышать ценник! – возмущались поставщики.
— Этот вопрос я решить не в силах!
Дальше снова общие фразы, которые от вновь появившегося волнения я вырывала из памяти насильно.
Суть была в том, что поставщики, которые сидели напротив меня половину времени, что Грач провел в наркобизнесе, с ним сотрудничали, а это означало, только одно. Они виноваты во всем!!! Они и злосчастный Грач.
Поставки осуществляли теми самыми способами, о которых мне однажды поведал Ульянов. Самолетами, морским транспортом и тому подобным. Поставку делали сразу на несколько месяцев вперед, естественно сбывая огромные партии. А самое интересное отследить их почему то никому из вышестоящие органов не имелось возможности.
Дальше разговор зашел о безопасности, которую гарантировала каждая из сторон встречи.
— Я думаю, можно на этом закончить! – наконец-таки услышала я заветные слова поставщиков.
Честно говоря, присутствовать на данной встрече было безумно интересно, да и информацией для Ульянова я все же наконец-таки обзавелась, маленькой правда, не точной, но зато очень, даже полезной, но что то подсказывало мне, кричало словно, что ноги удирать отсюда стоит как можно скорее.
— Думаю, можно! – улыбнулся Муса.
В тот миг, протянув руку поставщику. Мужчины обменялись рукопожатием, но затем последовал необычный вопрос.
— А груз кто-то встречает? – поинтересовался унылый поставщик, который абсолютно не соответствовал своей неуклюжей внешностью, интересному хобби
— Разумеется! – кивнул Муса. – У нас все под контролем… А… — Муса хотел сказать что то еще, но неожиданно дверь конференц-зала распахнулась и в нее в буквальном смысле влетел раскрасневшийся юноша.- Муса там…
— А вот собственно и он! – еще не почувствовав надвинувшихся проблем, улыбнулся мужчина, глядя парню в глаза.
— Там менты облаву устроили! – объявил парень, едва выговаривая слова, сквозь сбившееся дыхание.
— И? – заметно вздрогнул Муса.
— Заложили нас! – закричал юноша. – Сейчас беда будет!
С той минуты, спокойная встреча, устроенная в связи с переговорами о поставке наркотрафика, превратилась во что то ужасное.
Поставщики, покрывшись потом, сталкивая друг друга с пути, предпочли скрыться. А Муса глядя мне в глаза, и явно ощущая мою надвинувшуюся истерику, принуждал не паниковать.
— _ Ира! – кричал он. – Все пол контролем.
Как только зал опустел, Муса схватил меня за руку и быстрым шагом потащил в неизвестном направлении, а я от чего то не в силах произнести не единого слова, послушно плелась за ним.
— Сейчас на лифте на первый этаж, потом через черный вход! – командовал Муса, явно обращаясь к тому самому парню, который сообщил нам об облаве.
— Отель окружен! Мы вряд ли выберемся!
— Значит ты идешь первым и сдаешься в лапы ментов! – прокричал Муса. –Будто в первый раз!
Парень не ответил, лишь послушно развернувшись, бросился по лестнице вниз.
— Его же посадят! – возмутилась я.
— Он для этого и существует у нас. – усмехнулся Муса.
Как ни странно, путь от лестницы до черного хода мы преодолели без особых препятствий, а выйдя на улицу, показалось, что неприятности уже где-то позади.
— Я же говорил, что все хорошо будет! – улыбался Муса, глядя на меня слишком трепетно.
— По-твоему это хорошо? Нас Грач уничтожит по приезду!
— Мы не причем! – развел руками Муса. – Огребет тот, кто присутствовал на выгрузке товара!
Затем повисла тишина…Спокойная, не напрягающая больше тело и не заставляющая от нее избавиться. Мы смотрели друг другу в глаза, не имея никакого желания моргать. Сердце мое, измученное от собственных страданий таяло. Я сейчас была согласна душу дьяволу продать за бесценок, лишь бы вновь оказаться в объятия этого человека и создать ощущения крепкой непорочной стены.
— Руки? — вдруг послышалось, откуда то, заставляя нас отвлечься от этого прекрасного мгновения.
— Бежим! – тихо шепнул Муса, совершенно отказываясь поддаваться полиции.
— Они нас пристрелят!
— Подольше оставайся на месте, как пить дать, пристрелят.
Муса сделал шаг вперед, а я от чего то обернувшись увидела пулю. Маленькую, хрупкую, на вид казавшуюся безобидной, не способной никому навредить. Но кому, как ни мне знать, что она может сотворить с человеком, едва проникнув ему под кожу. Она его уничтожит! Заставит умереть и навечно предаться сырой земле.
— Муса! – крикнула я понимая, что пуля летит в него.
Я крикнула так громко, что в ушах отдался собственный крик. Но Муса не повернулся.
Я не могла допустить его смерти. Я не могла лишить его жизни. Не могла.
Я за его спиной встала.
А уже через секунду ощутив пронзительную боль по всему телу, бездыханно повалилась на сырую, вымоченную дождем почву.