Не ломайте детям крылья. Если Вы однажды поняли, что Ваш ребёнок не такой, как все...

Вот как то Кошка-Морошка написала: «Вы бывшая балерина? Как интересно. А можно пост?» Да можно… Но, прости, Морошка, это будет грустный пост.
 

НЕ ЛОМАЙТЕ ДЕТЯМ КРЫЛЬЯ!

На написание, на самом деле,  вдохновил… (слово какое то не то — какое уж тут вдохновение) — пост одной женщины, мамы 11 летнего мальчика,  скорее саданул по старой, так и не залеченной временем, ране… Её сын с раннего детства увлечённо занимался баскетболом. Бесплатно! В спорткомплексе на гос обеспечении. В школе учился хорошо, но в спортзал… просто летел, парил — это была его отдушина, его «прелесть».  Мама не нарадовалась — как хорошо, что у кипучей энергии подростка такой полезный и позитивный выхлоп. Далее вечная фраза всех грустных историй — но счастье оказалось не долгим. У группы сменился тренер… Точнее, на его место пришла тренерша. Отношения как то сразу не заладились… Для тех, кто не в теме — вообще, спорт — штука жёсткая. Тренеры частенько употребляют и острое словцо, и прикрикнуть могут, даже чем нить залепить!)) Для раззадоривания эдакой здоровой спортивной злобы и азарта. Спортсмены (и взрослые, и юные) прекрасно понимают и чувствуют — когда это делается в сердцах, любя,   -  чтобы подхлестнуть, поддержать, вдохновить… А где идёт намеренная травля — делаются замечания и комменты, унижающие достоинство, игнорируются успехи, подчёркиваются неудачи и недостатки… — с целью деморализовать, чтобы человек совсем пал духом и САМ ушёл из коллектива.  Граница тонкая. Со стороны не сразу видимая, но глобальная.  Вот и тут был подобный случай. Просто выгнать мальчика было не за что — звёзд с неба не хватал, был не самый сильный игрок, так скажем, но и далеко не самый слабый. Не хватало природных данных, что с лихвой компенсировалось трудолюбием, старательностью и страстной влюблённостью в своё дело. И с предыдущим тренером они чувствовали др друга, и это самое дело двигалось вперёд.  Были падения, но и взлёты, от которых кружилась голова, а сердце захлёбывалось  радостью… И ради этих полётов мальчик жил -  от тренировки до тренировки, потел, терпел боль и травмы,  но неумолимо держал курс к своей звезде, своей мечте… Но что теперь. Новая тренер совершенно по-новому смотрела на спортивный потенциал мальчика. Она в него не верила. И тратиться на мальчишку не считала нужным.  И вела себя соответственно — по схеме, описанной выше.… Стал приходить домой сначала какой то растерянный… Потом расстроенный, подавленный, пришибленный… Наконец, не пошёл на тренировку, сказавшись больным. — ??!!  Ушёл в свою комнату, повернулся к стене и укрылся одеялом с головой. На расспросы испуганной мамы по-началу не отвечал, а позже сказал, — что на тренировку больше  не пойдёт, спорт бросает… но не знает, КАК теперь жить. Естественно, эта женщина встречалась с тренером, пыталась разговаривать по душам… Вариант перевода в другой, платный, спорткомплекс не рассматривается — нет средств. Вот так. Враз. Жизнь стала тусклой. Сирой.  Да-да… конечно, жизнь — она больше, чем спорт, — богата и прекрасна… Когда нибудь он это поймёт.  Быт захватит и закружит суетой и заботами, другими радостями и огорчениями, встретятся и уйдут любимые, найдётся другое  «важное»  и, надеюсь, больше никуда не денется… Но эта рана — она никогда не заживёт. Лишь  со временем затянется тоненькой хрупкой плёночкой и будет всю жизнь тихонько болеть.  И беспощадно, до полного отчаяния, жечь, чуть задень её неловким воспоминанием ( чужим постом)   Уж я то знаю...

Моя история в чём то ещё более печальна.  В самый важный этап меня не поддержал, напротив, перекрыл кислород – самый близкий и дорогой человек на свете, моя Мама… Начну сначала.
Первый раз меня взяли на балет, когда мне было 3 года. Нет, не для приобщения к высокому с раннего возраста. Банально – оставить было не с кем, а сходить на спектакль моей маме очень хотелось… Вот она и рискнула – «Если что – в любой момент можно уйти…» Результат сей авантюры превзошёл все ожидания, даже ошеломил и насторожил. Сама не помню. По рассказам мамы: «Ребёнок, (т.е. я) просмотрел всё на едином дыхании, с открытым ртом, а когда Спартака в конце подняли на копьях – громко заревел и… обписился». Второй раз, это была «Жизель», я уже напросилась сама. Мама подумала, что там, вродь, всё тихо, мирно и интеллигентно – никто никого не линчует, на копья не поднимает. Ну а сюжет 3х годовалому дитяте не понять, даже если рассказать, а уж тем более на языке танца. И это впечатление я уже помню… Сказать, что спектакль мне очень понравился, задел за живое, вдохновил…   – ничего не сказать. Всё, что я понимала, чувствовала о прекрасном, чистом, добром, вечном… — воплотилось здесь, в этом храме искусства. Абсолют. Которого в «этой» жизни нет. Помню как я лепетала маме после окончания – «Почему я не ТАМ, среди них… девушек в прозрачных юбках?..» Наверно, именно с этого момента – ТА жизнь, которая происходила на сцене, стала для меня настоящей и стОящей. А по эту сторону – лишь закулисная суета… О погружении в подобное состояние есть отличный фильм «Танцующие призраки» — когда жизнь вне балета становится призрачной – блеклой и не настоящей, а балет, театр – смыслом существования. Вот так: для зрителей виллисы «Жизели» кажутся танцующими призраками, а для балерин   призраки — это Вы, зрители…   И по-другому не получается. Высокое искусство требует полной эмоциональной отдачи и погружения в стихию. Вначале мама моё увлечение поддерживала. Отдала в детскую хореографическую студию при томском университете, где на данный момент училась. Сперва меня не хотели брать по возрасту. Мне было 3,5, а брали вобщет с 5ти, ну… если очень приспичит, могли и с 4х, но чтобы в трии… В общем, разрешили пока посетить пару пробных занятий… После чего я там и осталась. Когда мы переехали в Новосибирск, мама перевела меня в подобную студию при ДКЖ. В 9 лет я направила свои стопы в хореографическое училище…  — «Ну-ну…» — Сказала мама – «Во-первых, там берут с десяти лет. Во-вторых, у тебя небольшие проблемы со зрением. В-третьих, у тебя далеко не идеальные данные, а там конкурс прим 800 человек на место!!! Ну и в-последних, училище – это жить в интернате, забыть про детство, вообще, про молодость и лж… изнуряющий труд, не факт, что будешь прима, и на пенсию в 40 лет…» — «Я знаю» — был ей ответ. «Ну-ну…» — снова сказала мама. В то, что меня возьмут, она верила слабо. Точнее, очень надеялась, что НЕ возьмут. Дело в том, что я у мамы – единственная дочь. И не только… Я – очень похожа на отца, которого она очень любила и с которым рассталась практически сразу, как забеременела мной. Терять меня она не хотела… не могла. Я прошла… Я прошла! Я прошлааа!!! Ещё долгое время эхом отдавалось в душе. Счастью и ликованию не было предела!!! Были удачи – когда моё трудолюбие и понимание поставленных задач ставили в пример. Были и первые трудности. В период подросткового созревания большинство сталкиваются с проблемой «формы»   — т.е., лишнего веса. Обыватель, конечно, ничего не заметит, скорее посмеётся: «Ну какой там лишний?))) Не понятно в чём душа держится!» Но намётанный взгляд преподавателей то и дело отслеживал малейшие изменения – делались строгие замечания, снижались отметки. Каждую неделю нас взвешивали и замеряли. Эта проблема при определённых усилиях и регулярных занятиях (а по-другому и быть не могло) с возрастом сглаживалась сама собой. Случаи отчисления именно за форму были крайне редки, и чаще всего прикрывали какую то иную — истинную причину. И вот, на майском экзамене по классике, мне сильно снизили оценку именно за форму. Ну, не мне одной – к примеру, моя соседка по станку тоже получила приличный разнос за «неприличные» бёдра. Соседку, кста, звали Ирина Шаболда (танцует сейчас в Париже…). Я была в горе и бешенстве. Полна решимости посвятить тренировкам все летние каникулы. Мама поговорила с преподом (с весьма определёнными надеждами, полагаю…) – Та ей ответила (как мама призналась позже) «Да что Вы?! Даше надо танцевать! Не у неё одной счас такие проблемы. Возраст такой…» Но, понятно, КАК результаты беседы были преподнесены мне. — Конечно, плясать мне надо, но не профессионально… Зачем столько усилий –   примой я никогда не буду… Когда мама поняла, что её острые злые слова ранят моё сердце, наполняют глаза слезами, но ничуть не убавляют решимости… — она произнесла последний аргумент. Тихо и вкрадчиво. «Если ты не уйдёшь сама – я повешусь». Гром. Молния. И стало так тиииихо, как в гробу. Мимо проходили люди, бежали возбуждённые дети, проезжали машины… — я ничего этого не слышала. Шшш…. Только какой то лёгкий шум в голове. Наверно, что то похожее чувствуют во время кантузии.
Год после этого я не ходила в школу. В основном, проболела – пневмонии, бронхиты… С высокой t… Поначалу слёз и не было. Потом их прорвало… Их было очень много. Потом я танцевала в студии пластики при нашем тюзе, ныне глобусе… Всё не то.
Я поняла и простила маму. Именно так – мне, как всем домашним гусям, в знаменитой саге про Нильса Хольгерсона, подрезали крылья – чтобы не улетела далеко от отчего дома… Я не буду говорить, что жалею и хотела бы изменить прошлое – как я могу?! Ведь тогда не появились бы на свет Марго, Элли, Делинка, Борис… Просто больно. Невыразимо больно. Когда обрезают крылья – это больше, чем смерть…

И ничто души не потревожит,
И ничто ее не бросит в дрожь, -
Кто любил, уж тот любить не может,
Кто сгорел, того не подожжешь. 
В этой жизни… помереть не трудно.
Сделать жизнь… значительно трудней. Сергей Есенин…

И, если Вы однажды поняли, что Ваш ребёнок не такой, как все… Умоляю, не торопитесь с решениями. Может, это   ПРИЗВАНИЕ? — Когда любимое дело становится смыслом, солью, светом, всеми цветами существования. Дано не всем. И хотя обещает больше боли и страданий, нежели головокружительных успехов – наделённые этим чувством по-другому просто не умеют жить.   И, если в силу каких либо жизненных обстоятельств становится невозможным  следовать избранной стезе,   –   человек оказывается как птица с обрезанными крыльями, как рыба выброшенная на песок, как дикое животное, запертое в клетке… — растерянным, подавленным, смертельно раненным…  Не пережив подобное, никогда не понять, какими глазами эти люди смотрят на мир после своей утраты. Но я попробую рассказать какими глазами… Представьте:  Вы едете в битком набитом чужими людьми с постными лицами душном троллейбусе, а кусочек мира по ту сторону мутного, заляпанного грязью окна, совсем не манит будущими остановками, похожими одна на другую, как близнецы – те же постные лица, та же серость, та же грязь… Ужас. Но таких людей совсем немного. Их единицы. Помните фильм про Шерлока Холмса (советский)? Когда Ватсон был поражён столь узкой направленностью, чисто в пределах необходимого для дела, — недюжих мозгов и способностей Холмса, — Холмс, в конце концов, ответил: «Мистер Ватсон,  я  могу вас утешить. Дело в  том,  что таких людей, как я,  в мире не  очень много, может быть даже я такой один..."