Интересное размышление о любви

Когда говорят о любви, христиане обычно вспоминают текст апостола Павла из Первого послания к Коринфянам, но реальные истории из жизни часто совсем не похожи на апостольское послание. У меня есть друг, который как-то рассказал одну поучительную историю. Я передам ее в своем изложении и потому — от первого лица.

Ночь. Окраина Москвы. Снег за окном. Долгий разговор о самом главном. Ощущения острые до дрожи, до забвения, до потери времени, до желания умереть с криком: «Остановись мгновенье, ты прекрасно».

Начиналось все буднично. Приехал к девушке отдать книгу, поговорили о разных вещах. Потом она взяла гитару и начала петь:

Твои самолёты — им никогда не взлететь;

Твои горизонты чисты, твои берега не знают прибоя.

На улицах много людей, но тебе не сказали, что это такое,

Ты бросаешь им золото — тебе не сказали, что это медь;

Из тех, кто был здесь сначала, с тобой остаются лишь трое —

Но, королева, кто позволит им петь?

Это был БГ. «Рождественская песня». Потом будет чтение Маяковского, разговоры с ощущением, как будто два человека балансируют по лезвию ножа. Потом пройдет время, появится семья, произойдет новое свидание с Маяковским, которое вымотает все жилы, заставит переоценить многое в жизни, но не будет песен под гитару и таких ночных разговоров. Не будет мучительного ожидания автобуса с бешено стучащим сердцем, не будет лихорадочного поиска примет и подсчета ступенек, дневников, брошенных в мусорное ведро букетов, опозданий на последнюю электричку, возвращений в пустом вагоне метро и разрыва, который переживаешь больше семи лет.

Ничего этого не будет. Бог умнее человека, ты кричишь Ему высохшим от волнения ртом какие-то молитвы, ты просишь Его об одном, а Он, затаившись и выждав паузу, отвечает Тебе так ясно и убедительно, что это превосходит все твои ожидания.

От той любви останутся твои дневниковые записи, одна украденная и одна подаренная фотография, кассета с записью ее голоса. Впрочем, голоса тоже не останется — кассета куда-то затеряется, и прошлое будет возвращаться в виде снов, номера телефона, по которому ты никогда не позвонишь, но помнишь его до сих пор. Этот номер невозможно забыть. Семь лет, как только перестаешь контролировать себя, ты набираешь этот номер, слышишь ее голос и теряешься, как мальчишка. «Прости, я ошибся». Что-то слышишь в ответ и — до следующего случайного звонка. Думаешь, что набираешь телефон друга, а попадаешь все в то же заколдованное пространство квартиры, где дверь с надписью, непередаваемый запах, гитара. Набираешь эти строки — взрослый мужчина, «тридцать с хвостиком», — а сердце колотится и в ушах опять стихи:

Лошадь упала

Упала лошадь…

Ты чувствуешь себя этой лошадью, читаешь, а точнее хриплым голосом бормочешь в ответ:

Послушайте.

Если звезды зажигают,

Значит это кому-нибудь нужно?

Звезда зажглась и погасла, человек ушел в собственную крепость, из которой его невозможно достать. Ты штурмовал замок, искал обходные ходы, пытался сыграть роль Бога, который лучше знает, что нужно другому. Роль Бога не удалась. Произошел разрыв, осталось мучительное ощущение, что ты видел сияние человека, с которого сняли всю грязь, ты сохранил его в своей памяти. Ты считал шансом появление этого нового человека, но ты сам хотел стать шансом и купался в этом ощущении. Плаванье окончено. Ты выброшен на берег, твой мозг повторяет, как заевшая пластинка: «Я, правда, сделал все, что мог, правда?».

Проходят годы, но вновь и вновь тебя преследует ощущение комнаты, в которой ты сам попытался стать комнатой из «Сталкера», куда надо войти, чтобы желание исполнилось. Через 15 лет ты открыл эту дверь и перешагнул порог, но оказалось, что теперь нужно совершенно иное. Чтобы БГ стал просто БГ, Маяковский просто Маяковским, а пение под гитару — пением под гитару. Прошлое должно, наконец, стать прошлым. Однажды ты просыпаешься, открываешь глаза, вдыхаешь полной грудью воздух, и понимаешь, что та встреча, то пение, та девушка остались в какой-то другой жизни. Ты умер и воскрес, ты начал жить реальностью, и на смену представлений о любви пришла настоящая любовь. Вместо образа человека рядом с тобой появился человек, вместо игры в Бога в дверь постучала реальность, которая гораздо важнее игр.

День, центр города, лето. Никакой музыки, никаких стихов, никаких ночных разговоров. Возможно, все это еще когда-то будет, но для этого не нужно играть чужих ролей, вытаскивать людей в комнаты и насильно выполнять собственные желания под видом их желаний. Мы часто принимаем за любовь что-то совсем иное. Кто-то назовет это неврозом, кто-то дурманом, кто-то сведет все к гормонам, это не так уж важно. Важно другое: настоящие отношения не выстраиваются за одну встречу, не вырывают из жизни 15 лет и не заставляют становиться на место Бога. Настоящая любовь светит во тьме, о ней не хочется говорить, потому что нельзя говорить о воздухе, которым ты дышишь. Им нужно просто дышать.

Снег под ногами, холодный воздух в лицо, пробуждение в сосновом бору, а в голове звучит уже совсем другая поэзия:

Валит снег; не дымят, но трубят

трубы кровель. Все лица, как пятна.

Ирод пьет. Бабы прячут ребят.

Кто грядет — никому не понятно:

мы не знаем примет, и сердца

могут вдруг не признать пришлеца.

Но, когда на дверном сквозняке

из тумана ночного густого

возникает фигура в платке,

и Младенца, и Духа Святого

ощущаешь в себе без стыда;

смотришь в небо и видишь — звезда

Автор: Андрей Зайцев