Последние месяцы старец почти все время лежал. Говорил редко, а если что-нибудь скажет, то только на пользу душам: «Не забывайте, что первая евангельская заповедь призывает нас к покаянию: „Покайтесь и веруйте в Евангелие“, — вот слова Самого Господа (Марк. 1, 15).
Приобретайте добродетели противоположные грехам. Уныние — это палач, который убивает энергию, необходимую для получения в сердце Духа Святого. Унылый теряет молитву и умирает для подвигов.
Ни в коем случае и ни при каких обстоятельствах не унывайте». Болезнь старца была так ужасна, что другой бы просто кричал от боли и непрестанно жаловался, а старец Захария терпел молча, воздавая благодарение Богу за все, посылаемое Им.
Лицо старца сделалось иконописным, видимо, он весь ушел в глубокую и тайную молитву.
К приходящим к нему он относился с таким материнским вниманием и любовью, как будто бы его страждущего тела не существовало. Душа его обнимала Божественной любовью каждого, обращающегося к нему, совершенно забывая о себе.
Однажды старец, едва державшийся на ногах, встал с постели, подошел к иконам и с каким-то особенным благоговением перекрестился. Потом, обратившись к нам, сказал: «Почаще осеняйте себя крестным знамением. Помните: крест воздвижется и падают духов воздушных чинове. „Господи, оружие на диавола крест Твой еси нам“. К прискорбию моему, видел я, что некоторые просто машут рукой, не касаясь даже лба и плеч. Это прямо издевательство над крестным знамением. Вспомните, что говорил преподобный Серафим про правильное крестное знамение. Прочтите это его наставление.
Чада мои, вот, как надо накладывать, с молитвой, которая есть воззвание к Пресвятой Троице. Говорим: во имя Отца, сложив три перста вместе, показывая этим, что Господь един в трех Лицах. Прикладывая сложенные три перста ко лбу, мы освящаем свой разум, возносясь молитвой к Богу Отцу, Вседержителю, Творцу ангелов, неба, земли, людей, Творцу всего видимого и невидимого. И затем, касаясь нижней части груди этими же перстами, мы поминаем все муки Спасителя, за нас потерпевшего, Его распятие, нашего Искупителя, Сына единородного, от Отца рожденного, несотворенного. И освящаем сердце свое и все чувства свои, вознося их к темной жизни Спасителя, нас ради и нашего ради спасения сшедшего с небес и воплотившегося. Затем, вознося персты на рамена (плечи), говорим: и Святого Духа. Просим третье Лицо Пресвятой Троицы не оставить нас, освятить нашу волю и милостиво помочь нам: все силы наши, все действия наши направить на то, чтобы стяжать Духа Святого в сердца наши.
И, наконец, смиренно, благоговейно, со страхом Божиим и надеждой, и с глубокой любовью ко Пресвятой Троице, заканчиваем эту великую молитву, говоря: аминь, то есть истинно, да будет так.
Эта молитва навсегда соединена с крестом. Вдумайтесь в это.
Я сколько раз с болью чувствовал, что многие совсем механически произносят эту великую молитву, будто не молитву, а нечто такое, что принято говорить перед началом молитвословия. Так вы никогда не поступайте. Это грех.
Ничего из дел на земле более важного, чем молитва, нет. Молитва рождает прочие добродетели. Много бы я мог вам сказать, да нет у меня уже сил», — произнес старец, едва дойдя до кровати. Когда он лег, то казалось, что уже мертв… Кто-то из нас заплакал.
Старец сразу же, едва слышным голосом (видно, ему трудно было говорить) в утешение нам сказал:
«Чада мои, я после смерти буду гораздо более жив, чем сейчас, так что не горюйте после моей кончины, бойтесь излишней печали — она может приблизить вас к унынию… Помните только крепко, что ваше старание стяжать Духа Святого, ваша любовь к Спасителю, Господу Иисусу Христу, и старание исполнить все Его заповеди, ваше трепетное благоговейное преклонение пред Богом Отцом в страхе и величайшем смирении, радостью будет наполнять все сердце мое, ведь я же ваш духовный отец. Благословляю вас всеми силами стараться достичь этого».
