В начале беседы о. Алексей производил впечатление простенького сельского батюшки, и эта чрезвычайная простота особенно чувствовалась в его словах. Не было ни тени чего-то натянутого, чего-то надуманного и это сообщалось собеседнику.Но по мере того как разговор продолжался, собеседник начинал ощущать, что перед ним простота, сродная той, которую Церковь называет мудростью, проникался всё большим почтением, поражался силе веры, широте взглядов Батюшки.
Глубоко было воздействие на душу человека прозрения в ее тайники. С первых же вопросов и ответов пришедший начинал замечать, что его внутренняя жизнь со всеми ее ошибками и проступками известна Батюшке до конца, и совершенно бесполезно таиться от этого проницающего взора, а также почти не приходится самому говорить о себе.
… Батюшкино провидение не вызывало страха, так как было согрето бесконечной любовью.(...)
Опытнейший знаток человеческой души, он умел лечить греховные язвы людей, понимая, как сам говорил, без слов чувства обращавшихся к нему. Хорошо зная человеческие слабости и никогда не потворствуя им, в то же время, как-то особенно осторожно, деликатно прикасался к душе каждого.
Никогда не показывал он вида, что удивляется проступкам кого-либо, не укорял грешника, а старался незаметно доводить его до сознания вины и раскаяния, изображая перед ним яркие случаи людских ошибок и заблуждений. Из приводимых примеров сам пришедший должен был вывести для себя надлежащий урок. Эти примеры на первый взгляд, казалось, не имели к тебе никакого отношения… Но потом, вспоминая его слова и заглядывая в свою душу поглубже, можно было ясно увидеть, что его рассназы имели прямое отношение к тебе, и становилось понятно, какой новый путь он намечал в твоей жизни.
(...)
Свою глубокую, внутреннюю, напряженную работу Батюшка скрывал под внешней легкой и непринужденной манерой, открываясь каждому лишь в меру его способности вместить. И никогда и никем он не был охватываем до конца.
(...)
Как правило… он не призывал бежать от мира, каждого оставлял в его обычной обстановке со всеми ее заботами; благословлял и учиться, и устраиваться на работу. Но эту повседневную жизнь он постепенно освещал иным светом, человек незаметно начинал усваивать иное, высшее понимание вещей. Совет же его часто заключался в одной-двух фразах, но в них была вся суть намеченного им для человека пути.
Многие только спустя много лет должны были убедиться в том, как правильно понял их о. Алексей и какой мудрый он дал совет. И это потому, что слово его, наставление, совет- шли не от человеческого разумения и не из книг, а о духовного помазания свыше. Преступить его слово значило обречь себя потом на горькое раскаяние. Много было тому примеров.
Источник: Жизнеописание московского старца отца Алексея Мечёва
