Можно ли крестить детей с именами, которых нет в православных святцах? Нужно ли давать ребенку при крещении «второе» имя, чтобы защитить от так называемого «сглаза»?

Отвечает протоиерей Вадим ЛАПИЦКИЙ, клирик Свято-Петро-Павловского кафед-рального собора г. Гомеля, преподаватель епархиальных библейско-богословских курсов:


– В Русской Православной Церкви существует традиция нарекать человеку, принимающему Таинство Крещения, имя какого-либо святого. Эта практика известна с самых первых времен христианизации славянских народов (болгар, сербов, русичей), чьей матерней Церковью была греческая (византийская) Церковь, передавшая им этот благочестивый обычай. Так, святая благоверная княгиня Ольга в Крещении была наречена Еленой, святой равноапостольный князь Владимир – Василием и т. п. Однако, эти святые прославили старое языческое имя, которое носили до крещения, своей праведной христианской жизнью, потому Церковь и прославляет их с этими именами и нарекает их теперь другим людям при Крещении.

Важно отметить, что еще в дохристианское время перемена имени человека связывалась с какой-либо важной, существенной переменой в его жизни. А Таинство Крещения с самого начала воспринималось в Церкви как таинство нового духовного, благодатного рождения человека, начало новой, обновленной жизни во Христе.
Конечно, в первые века жизни Церкви Христовой ситуация с наречением имени при Крещении была иной. Но это вполне понятно. Не крестить же апостолам уверовавших во Христа язычников (сирийцев, греков, римлян) с именами неизвестных для тех (язычников) ветхозаветных святых! А ведь самого этого «лика святых» Нового Завета, т. е. почитаемого множества новозаветных святых, во времена апостолов попросту еще не существовало, они только еще начинали появляться и прославлять своей святостью свои обычные имена, с которыми их обыкновенно и крестили.
Можно вспомнить, что первые, кто принимал Крещение от апостолов, сами были иудеями, часто уже носившими до этого по два-три имени (как, например, апостолы Симон-Петр, Иуда-Леввий-Фаддей и т. п.). Правда, иногда уверовавший во Христа мог принять после своего обращения (не обязательно в Крещении) другое имя, которое он не носил ранее. Так молодой фарисей Саул-Савл стал апостолом Павлом («малым»), а юный врач Пантолеон («над-всеми-лев») – Пантелеимоном («всемилостивым»).
Потому общепринятая в Церкови практика наречения имени при Крещении вполне применима. Что плохого в том, что ребенок (или взрослый), принимающий Крещение, получит возможность иметь своим небесным покровителем, молитвенником и ходатаем перед Богом своего святого «тезку»? Если же почему-то при рождении человеку было дано имя, прямых аналогов которому в православных «святцах» (списках имен святых) не оказалось, тогда у такового появится второе имя (оно может быть, а может и не быть, созвучным «основному») – «христианское», как это было исстари у наших предков-славян. В таком случае право выбора этого имени остается за родителями крещаемого младенца или за самим крещаемым, если он уже взрослый. И это, по-моему, тоже неплохо.
Совсем другое дело, что к наречению имени в Крещении, равно как и ко всем церковным таинствам, священнодействиям и молитвам, не следует относиться по-язычески, суеверно. А с этим, к сожалению, неоднократно приходилось и, увы, вновь приходится сталкиваться. Приносят, бывало, родители в церковь крестить свое дитя, которое уже нарекли в рождении «святым» именем и заведомо просят (хорошо еще, если не требуют!) окрестить младенца с каким-нибудь другим – «еще более святым» именем, чтоб, дескать, колдуны потом по его имени «порчу» не навели… Тут уж, как говорится, без комментариев.