…Виктория наконец-то перестала плакать и заснула, по-детски беззащитно раскидав ручонки в разные стороны. «Бедная моя девочка»,- подумал Олег, глядя на спящую заплаканную дочку. Как же трудно принимать болезнь малышей, водить их по врачам на всякого рода необходимые экзекуции-обследования. Одну из таких им сегодня пришлось пережить вместе с женой Натальей и трехлетней дочкой. Малышку в очередной раз осматривал офтальмолог. И в очередной раз надежда на ошибочный диагноз становилась все призрачней. Оставался еще один самый важный анализ, сделать который можно было только под общим наркозом. И Олега, и Наталью очень тревожила эта ситуация. Пока врачи дали им время на передышку. До осени. «Только по результатам анализа будет понятно, насколько точен диагноз»,- сообщил врач. Небольшой перерыв в череде стрессовых для дочки походов по врачам одновременно и радовал, и волновал Олега.
…Они жили в съемной квартире. В купленном недавно собственном жилье шел затянувшийся ремонт…Жена ушла на кухню. Там у окна у нее был небольшой уголок, заставленный иконами и какими-то пузырьками с маслом. «Пошла молиться»,- с легкой то ли досадой, то ли неприязнью подумал Олег, а вслух вырвалось: «Толку-то!». Не сказать, что он был совсем неверующим, иногда в храме ставил свечку. По настоянию жены освятил купленную два года назад машину. Но в трудных жизненных ситуациях не уповал на Бога в отличие от Натальи. Если она тут же бросалась в храм, заказывала сорокоусты, еще усерднее вычитывала утренние и вечерние молитвы, то Олег рассуждал иначе: да, что-то «такое», безусловно, существует там, наверху, но на земле человек сам творец-кузнец своего счастья. И если уж он не может что-то выковать своими руками, то какой-то невидимый Бог и подавно не в силах ему помочь.
Так и жили, вроде бы и разные, а вроде и родные друг другу. К слову сказать, это был его второй брак. Первая семья распалась, оставив о себе на память зарубку на сердце: большеглазого смышленого пацана Витю. Рослый не по годам, добрый и внешне вылитый он, Олег. Их отношения всегда были ровными, немного скупыми на отцовскую любовь, но постоянными и доверительными. «Витя и Вика – «В» в квадрате»,- любил шутить Олег…
Дочка всхлипнула во сне, и его сердце сжалось. С Викой почему-то все было иначе- то ли потому что девчушка, то ли потому что повзрослел он для отцовства, но каждый раз видя ее улыбчивое личико и тянущиеся к нему ручки, которые складывались теплым невесомым облаком-объятием вокруг его шеи, сердце Олега таяло от неведомой нежности…
Покурить бы, да нельзя, бросил. Наталья, будучи беременной Викой, не выносила табачного запаха. Вот и бросил, куда ж деваться.
Нужно было ложиться спать. Завтра ждал трудный день. За последние полгода каждый из них стал почему-то трудным: собственный бизнес шел туго и не в гору. То подрядчик подведет, то разгулявшаяся природа своим форс-мажорным настроением сорвет график работ, то вскроется нечистый на руку прораб. Шишки-проблемы так и сыпались на Олеговы плечи, оседая тяжким грузом раздражения от непонимания, что не так. А теперь вот еще и дочка. «Нужно отдыхать»,- подумал он, да и усталость взяла свое: Олег провалился в «вязкий» неспокойный сон, словно внутренне ожидая каких-то неприятных новостей или событий.
…Около полуночи тишину разорвал телефонный звонок. Еще в полусне Олег понял, что случилось что-то ужасное. Ведь практически всегда всё самое страшное происходит по ночам или под утро. Бывшая жена, Ольга, билась в истерике: «Витя! Витенька! Как же это?! За что же?!» Не сразу Олег понял из конвульсивных хрипов Ольги: Виктора сбила машина, сильно повреждена рука. Требуется срочная операция, иначе подросток может остаться инвалидом. В какой-то момент для Олега эти крики стали звучать еле слышно, словно из какого-то бункера, глухо и издалека, а перед глазами все поплыло. Витька…Сын… Авария, инвалид…Ему же всего пятнадцать! Почему ОН? Разговор длился несколько минут, но для Олега прошла словно вечность.
…Сейчас, сидя в больничном коридоре, он стал смутно вспоминать, как добрался до места аварии, как тряс за плечи бьющуюся в истерике Ольгу, стараясь ее успокоить, как метался загнанным волком с телефоном в руках, пытаясь найти среди ночи и знакомых хорошего хирурга в местной больнице…И вот все позади. После многочасовой сложнейшей операции врачи спасли сыну руку. Теперь оставалось уповать на время, молодой здоровый организм подростка и на Бога.
Ни разу в жизни Олег столько не молился. Истово, горячо и со слезами. Ни разу в жизни не просил так искренне о помощи Того, в Чью Спасительную Силу и Любовь практически не верил…И снова мысли невидимой ниточкой потянулись в прошлое…
Чуть больше года назад его дела в бизнесе шли неважно. Жена Наталья тогда сказала ему как-то за обеденным столом: «Попроси Бога помочь, а когда помощь придет -отблагодари». Слова почему-то запомнились, и он попросил, дав обет, если все наладится, пожертвовать приличную сумму на доброе дело, например, помочь деткам-сиротам или местному храму. Спустя несколько недель его фирма заключила несколько важных перспективных сделок. А вот с обещанием Богу как-то не сложилось: поначалу были деньги, но не было времени его исполнить, затем появилось время, но кончились деньги. Так и «задвинул» Олег свой обет в самый дальний уголок души. А потом и совсем уверил себя в том, что всё это — обычное совпадение. И успех в бизнесе – исключительно его заслуга.
Наталья раз-другой напомнила ему про обещание, да прекратила, встречая в ответ раздражение и злобу со стороны мужа.
Схожая ситуация случилась и на крестинах младшей, Виктории. Священник – достаточно молодой мужчина, ровесник Олега — никаких расценок за Таинство не назначал, сказав лишь пожертвовать на храм сколько не жалко. Воодушевленный таким безкорыстием, Олег поначалу мысленно расщедрился и помимо финансовых пожертвований задумал еще прислать рабочих с одного из объектов проложить две асфальтовых дорожки к храму. Чтоб другие люди добирались с комфортом к святому месту, а не по вязкому бездорожью.
Довольный своим замыслом, Олег покрестил дочку, бросил в ящик для пожертвований несколько купюр и со временем снова «задвинул» обещание в тот же дальний уголок «на потом»…
Почему-то именно сейчас, в обшарпанном коридоре областной больницы возле палаты недавно прооперированного сына, почему-то именно сейчас Олегу вспомнились те события. Словно кадры из фильма, за который было стыдно. Оперевшись локтями на колени, он сжал голову руками. «Господи! Прости меня! Прости мою семью! Детей невинных! Сжалься, Господи!». Внезапно кто-то коснулся его плеча, и Олег вздрогнул от неожиданности. Рядом с ним стоял священник, крестивший Викторию, и заплаканные Наталья с Ольгой. Батюшка отвел Олега в сторону от женских слез и очень долго с ним о чем-то говорил. Олег слушал молча, глядя куда-то в пол, изредка кивая головой и иногда словно щуря глаза от попавшей соринки, пытаясь скрыть мужские слезы. Они были ровесниками, но со стороны казалось, что это отец терпеливо разговаривает с сыном, пытаясь объяснить что-то очень важное своему недорослю.
А потом священник повел Олега в самый дальний отсек больницы, где была небольшая комнатка, напоминавшая то ли домовую церковь, то ли келью. Иконы, свечи, запах ладана и слова отца Бориса действовали на Олега успокаивающе. То ли разговор, то ли исповедь продолжились…
Потом, приходя навещать сына, Олег каждый раз заходил в этот больничный храм, подолгу простаивая перед иконой Спасителя…
С тех пор прошло полгода. Виктора выписали из больницы, и Олег отправил его в реабилитационный центр под Краснодаром. Врачи давали неплохие прогнозы насчет будущего сына. Виктории поздней осенью сделали тот самый важный анализ, результаты которого обрадовали и врачей, и родителей: диагноз не подтвердился. Олег и Наталья повенчались и ждали еще одного малыша. А к храму в честь Целителя Пантелеимона, где служил отец Борис, с разных сторон вели две чудесные асфальтовые дорожки. Прямые и освещенные. Чтоб не сбиться человеку с пути даже поздним вечером… Даже глубокой ночью…
Хорошо, что герой рассказа вовремя вразумился...
