Пилат принимает решение...

В Символе Веры упоминается эта историческая личность- Понтий Пилат.

С одной стороны, имя правителя позволяет точно привязать евангельские события к определенной точке во времени и пространстве, а с другой – именно он принял окончательное решение о распятии Иисуса. Да, Его смерти хотели совсем другие люди – но это было не в их власти. Решение принял Пилат, и так он вошел в историю.

В евангельские времена Палестина находилась под властью Рима, и в 26 году н.э. Понтий Пилат был назначен в Иудею прокуратором, то есть римским наместником. Из многих древних источников мы знаем, что он высокомерно относился к евреям, был жестоким правителем и пролил немало крови. Подотчетен он был, по сути, только императору.

Собственно, главным для Пилата было сохранить расположение начальства, прежде всего, императора. Самое дурное, что могло произойти, – это бунт, который придется подавлять силой римских легионов. Пока всё спокойно, до Рима доходят только благоприятные известия, но если прольется кровь легионеров, Пилата накажут. Поэтому он был заинтересован в сохранении «стабильности» ничуть не меньше иудейской верхушки.

Синедрион, верховный совет иудеев вынес Иисусу смертный приговор, но утвердить и привести его в исполнение мог только Пилат – право утверждения смертных приговоров оставалось за ним. Поэтому Иисуса сразу после суда доставили к римскому наместнику. Но его еще предстояло убедить, ведь это для Синедриона главным было обвинение в богохульстве, а для язычника Пилата всё это богословие не имело никакого значения. Чтобы убедить его в необходимости казни, нужно было доказать: Иисус опасен для Рима как смутьян и мятежник. И тут как-то очень кстати пришлись слова о Царствии, про которое Он говорил буквально в каждой своей проповеди… Если Он хочет установить Свое Царство, так он мечтает свергнуть власть римского императора!..

Пилат не торопился с решением, сначала ему нужно было допросить Узника. Иоанн так описывает этот допрос:«Пилат опять вошел в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему:
– Ты Царь Иудейский?
Иисус отвечал ему:
– От себя ли ты говоришь это, или другие сказали тебе о Мне?
Пилат отвечал:
– Разве я Иудей? Твой народ и первосвященники предали Тебя мне; что Ты сделал?
Иисус отвечал:
– Царство Мое не от мира сего; если бы от мира сего было Царство Мое, то служители Мои подвизались бы за Меня, чтобы Я не был предан Иудеям; но ныне Царство Мое не отсюда.
Пилат сказал Ему:
– Итак Ты Царь?
Иисус отвечал:
– Ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего.
Пилат сказал Ему:
– Что есть истина?
И, сказав это, опять вышел к Иудеям и сказал им:
– Я никакой вины не нахожу в Нем».

В этом разговоре Пилату крайне важно установить истину – он честный судья и не хочет выносить неправедного приговора. Является ли Иисус претендентом на царский трон? Из Его ответов Пилат делает вывод: нет, не является, поэтому не представляет никакой опасности и может быть отпущен. Но Иисус-то говорит о другом… Признать Его Царем может каждый, и это добровольный выбор человека – может быть, и Пилат тоже сделает его? Для Пилата истина – некий установленный факт, а для Иисуса – то, что рождается в личном общении. Он Сам стоит перед Пилатом, он есть Путь, Истина и Жизнь – и Пилат может это принять или отвергнуть. А Пилат этого просто не замечает, он мыслит другими категориями.

А дальше всё было просто. Пилат пытается договориться с иудейскими вождями, чтобы всё-таки отпустить Иисуса. Раз уж не удалось признать Его невиновным, то может быть, удастся амнистировать ради праздника по обычаю? Но толпа (теперь уже вся толпа, а не только вожди) требуют отпустить разбойника Варавву. Тогда Пилат идет еще на одну уловку: он подвергает Иисуса жестокому бичеванию, после которого человек оставался едва живым… но всё-таки живым. Может быть, толпа, увидев Его окровавленным и обессиленным, удовлетворится этим? Можно будет просто отпустить его, а раны от бичей, что ж, они затянутся через несколько недель или месяцев. Но и это не помогло.

Пилат сначала признал Невинного виновным на словах, потом подверг Его наказанию – и вот он уже должен приговорить Его к смерти. Матфей описывает сцену, как Пилат умывает руки и говорит: «Невиновен я в крови Праведника Сего; смотрите вы». Он принимает решение, но возлагает ответственность за него на толпу, которая это решение подсказала. Толпа, впрочем, не против. Выражение «умыть руки» стало с тех пор крылатым и означает «снять с себя ответственность за происходящее». Но значит ли это, что совесть Пилата чиста? Совершить страшный грех можно по горячему собственному желанию, как первосвященники, из расчета, как Иуда, по настроению, как толпа. Или под давлением обстоятельств. Именно это произошло в случае Пилата, и он ничуть не лучше прочих.

Матфей повествует, как сразу после распятия первосвященники и фарисеи пришли к Пилату и попросили его выставить стражу у гробницы Иисуса, «чтобы ученики Его, придя ночью, не украли Его и не сказали народу: воскрес из мертвых». Они, собственно, предчувствовали, что так и повернутся события, – видимо, тоже помнили о пророчествах Иисуса. Пилат ответил: «Имеете стражу; пойдите, охраняйте, как знаете». С него было довольно, он не желал больше иметь никакого касательства к этой истории.

(...)

А в истории он так и остался автором одного-единственного приговора, который он так не хотел выносить – и все-таки вынес.

Андрей Десницкий

Источник: Православие и мир