«Если бы кто-нибудь послушал разговор этой компании, то решил бы, что очутился среди кулинаров высшей поварской школы или на курсах продавцов гастрономических магазинов».
Превосходная цитата из Ярослава Гашека всплывает в моей голове ежегодно на первой неделе Великого поста, когда я открываю сайты православных и светских СМИ.
Кажется, что жизнь в нашей Церкви замирает. Если верить некоторым православным, пишущим и говорящим о посте, то в этот момент люди прекращают любить друг друга, читать книги, ходить в гости, смеяться, ждать прихода весны. Почти на 50 дней мы превращаемся из христиан в рестораторов, кулинарных критиков, диетологов и немилосердных судей для своих мало- или непостящихся ближних.
Православные и светские издания придумывают все более изысканные рецепты, которые должны помочь уставшим после работы или учебы людям убедить себя в том, что блюдо из макарон, круп и картошки должно удовлетворить все потребности нашего организма, который почему-то все время хочет жрать.
Простите мне это грубое слово, но любые другие синонимы не могут передать тот непередаваемый ужас, который я переживаю, читая публикации в прессе на первой неделе поста.
Из года в год меня пытаются убедить в том, что необходимо соблюдать телесный пост по очень строгому даже для монахов уставу лавры преподобного Саввы Освященного. Известные священники рассказывают мне о том, что за год можно научить любого человека строго поститься, а некоторые при этом еще и доказывают, что строжайший иноческий устав – это снисхождение к немощам человека по сравнению с тем, как постились первые христиане. В этой кулинарной вакханалии попросту тонут верные замечания о необходимости института поста как такового, о праве человека выбирать себе ту меру ограничения, которую он способен понести, забываются Евангельские слова о необходимости «поститься тайно».
В результате Великий пост у нас часто превращается либо в ярмарку тщеславия, когда православные обмениваются кулинарными рецептами и изобретают все более и более сложные блюда, формально являющиеся постными, либо в повод для лицемерия и семейных ссор, когда жена хочет накормить мужа соевыми котлетами. Все эти разговоры о том, что соевая котлета по вкусу и калорийности практически не отличается от мяса, приводят лишь к простому и логичному выводу о том, что честнее есть обычное мясо, чем обманывать организм его заменителями.
На первой неделе поста мне очень жалко батюшек, которые из года в год отвечают на одни и те же вопросы. Вместо нормальной исповеди и бесед с прихожанами о Христе они вынуждены постоянно давать разрешение на пост с рыбой, молоком, яйцами. Число комбинаций продуктов бесконечно, и всегда найдется прихожанин, желающий узнать допустимость того или иного сочетания.
Типичный вопрос на популярных православных сайтах в первую неделю поста звучит примерно так: «Батюшка, скажите, а можно ребенку такого-то возраста/ юноше/девушке/многодетной матери/бездетному мужчине в самом расцвете сил, который занимается изготовлением фигурок из моржового клыка/ водит такси/ пишет статьи/ сидит с детьми, есть в пост бутерброд с черной/красной икрой/ морской коктейль/ устрицы/гречневую кашу с молоком, или это грех? Любой ответ священника не сможет удовлетворить пытливый русский ум, всегда находящий сочетание продуктов, еще формально не описанное на популярных православных и светских сайтах.
Если судить о происходящем только по текстам СМИ, то пост превратился для нас, христиан, в увлекательную игру, цель которой вкусно накормить себя, не разгневав при этом Бога, духовника или единоверцев.
Каждый год мы с упоением спорим о том, можно ли смотреть телевизор или пользоваться социальными сетями, ходить в кино, концерты, спортзал или на выставки. Об этом написаны уже терабайты текстов, но с каждым новым Великим постом меня все больше охватывает скорбь от бесконечного «дня сурка», переживаемого Церковью, а точнее — каждым из нас.
Я смертельно устал от всех этих кулинарных рецептов и советов о том, как поститься, которые раз за разом пишут все новые и новые авторы.
Первое православное или светское интернет-издание, которое на первой неделе Великого поста вместо публикации кулинарных рецептов и выписок из устава наконец-то сможет объяснить читателю, как пользоваться собственной головой и поисковыми системами, совершит революцию и сделает счастливым лично меня.
Тогда в Великий пост наконец смогу прочитать рассказы о настоящих чувствах и людях, о том, что православные не залезают на время поста в берлогу как медведи, не вычеркивают из своей жизни почти полгода постных дней и не играют в постмодернизм, уверяя окружающих, что можно прожить сорок дней, питаясь только чаем и гречкой с луком, даже на постном масле.
Я хочу прочитать о том, что невозможно совмещать работу в офисе или на предприятии, воспитание детей, ведение домашнего хозяйства с посещением всех без исключения великопостных служб даже на первой и Страстной седмицах.
Я хочу, чтобы мы, наконец-то, оторвались от холодильников, посмотрели вокруг и поняли, что напиваться до беспамятства, объедаться, оскорблять людей и совершать грех христианину нельзя не только во время Великого поста, но и круглогодично. Нельзя любить жену, маму или ребенка только 50 дней в году, нельзя следить за своим здоровьем только неполных 2 месяца, нельзя быть человеком лишь на какое-то время, превращаясь в остальные дни в животное.
Одним словом, я хочу, чтобы мы, по словам митрополита Сурожского Антония, сперва сделались людьми, а уж потом совершали христианские подвиги.
Если этого не произойдет, то медийный образ православных во время поста так и будет напоминать пациентов из «Похождений бравого солдата Швейка», которых считали симулянтами и лечили только голодом от реальных болезней.
Автор Андрей Зайцев
(взято из журнала «ФОМА»)
