Дело было в той же комнатушке в общаге.
Лежим мы, муж, как всегда, плотненько прижался и давно смотрит сны, а я, как всегда, задумалась о чем-то и уже вот-вот, почти засыпа-а-аюююю.
И тут: чух-чух-чух, меня мой любимый по животику почесал. Я выныриваю из полусна в ожидании, типа, ну? И что дальше? А дальше тишина…. Думаю – привиделось ему что-то во сне. Опять выключаю внутренний све-е-ет… Чух-чух чух! Опять по животу. Проснулась. И чё? Что-то намечается?
Потерлась об него, что бы не боялся, что разбудит – не сплю я, вся в ожидании… А он – чух-чух чух за коленку! Причем длина его рук вполне позволяет почухать меня в где угодно. Только было успокоился – чух-чух-чух за бок, помедлил минутку и, уже с большим нажимом- в районе груди- чух-чух-чух-чух.
Да, что ж за беда-то?! И не пристает – только чухает и заснуть не дает! Игру что ли затеял какую? А он, чем дальше, тем больше, да все в разным местах, мне чух-чух-чух, чух-чух-чух, ЧУХ-ЧУХ-ЧУХ!!! Я уже и не рада, что он там затеял, сердится начинаю. Чего ты меня чухаешь, что я вшивая, что ли?
Попыталась отодвинуться, куда там, ширина кровати позволила отсунуться сантиметров на 5. И опять меня чух-чух-чух, чух-чух-чух. Да в таких местах, что у меня и не чухались никогда! Только я собираюсь развыступаться, типа, что я тебе, котенок уличный, что ты меня везде чухаешь, как до меня доходит – это у него чухается!
Ну, ды- к и чухал бы себя!
Еще не много и у него получится- таки себя ЧЕРЕЗ меня почухать, уже пол тела поцарапано!!! Надо бы встать и разбудить, но меня пробивает на смех, и с каждые новым его чух-чух-чух, я смеюсь все сильнее, пока мои сотрясения не вытаскивают его из сна.
– Нат, ты чего? – а сам на автомате МЕНЯ – чух-чух-чух.
А я смеюсь, уже и возможности нет ответить, так меня скрутило… И каждое его новое «чух-чух-чух» только добавляет приступов, хоть уже и тело болит…
– Нат, ну чего ты смеешься? Спать же мешаешь?
Я, давясь от смеха.
– Ты, ты … у тебя что-то чешется?
Секундное непонимание в глазах, а потом утвердительный кивок.
И опять меня чух-чух-чух. Как я нашла паузу между приступами- не знаю, наверно инстинкт самосохранения сработал- не умру от смеха, мня зачухают насквозь.
– Так чего ты меня-то чухаешь?
– А у тебя не чешется?
Нет, я сегодня таки умру.
– Нет, НЕ-е-ет! У МЕНЯ НЕ ЧЕШЕТСЯ!.
– Ну и ладно. – обиженно, и опять меня: чух-чух чух. – А у меня чешется. – чух-чух-чух.
– И как? Помогает? – интересуюсь я вытирая слезы об подушку.
– Нет… почему-то.
– А ты попробуй СЕБЯ почесать, вдруг поможет.
– А я кого чешу?
– Меня.
– А у тебя, что, чешется?
– Не-е-еет – уже обессиленная от смеха, я отодвигаю его, резко отставляя попу, так, что он почти падает с кровати.
– У ТЕБЯ ЧЕШЕТСЯ! СЕБЯ и ЧЕШИ! Пожа-а-алуйста… или я, таки, сегодня от смеха умру… и… и ты меня зачешешь до смерти- и-и-ии…
– Так я что …тебя?? Чесал??
– Да-а. – выдыхаю я. – Исцарапал всю…
– Ну, извини…. Правда тебя?
– Да.
– Давно?
– Можем свет включить, сам оценишь.
Еще минут 10 мы не могли успокоиться – пришла его очередь смеяться, ну и я, за компанию… подвизгивала…
Перед самым засыпанием я попросила мужа
– Знаешь, поставь себе где-нибудь, на заметочку: ПРЕЖДЕ ЧЕМ ЧЕСАТЬ СЯ, ПОВЕРНУТСЯ КО МНЕ СПИНОЙ. Хорошо?
Он кивнул. И через минуту, мы, слава богу, спали.
