история про 8 марта… я плакала

давно прочитала эту историю, плакала, сейчас отыскала ее в инете, чтобы поделиться с вами

Ранее утро…8 марта. Будильник зазвенел,  и  даже не  успев,  как следует начать свою песню,  умолк под натиском моего пальца. Почти в  темноте оделся,  тихо прикрыв входную дверь,  направился к  базару. Чуть стало светать. Я  бы  не сказал,  что погода была весенней. Ледяной ветер так и  норовил забраться под куртку. Подняв воротник и  опустив в  него как можно ниже голову,  я  приближался к  базару. Я  еще за  неделю до  этого решил,  ни  каких роз,  только весенние цветы… праздник  же весенний. Я  подошел к  базару. Перед входом,  стояла огромная корзина с  очень красивыми весенними цветами. Это были Мимозы. Я  подошел, да  цветы

действительно красивы.

—  А  кто продавец,  спросил я,  пряча руки в  карманы. Только сейчас, я  почувствовал,  какой ледяной ветер.

—  А  ты  сынок подожди,  она отошла не  на  долго,  щас вернется,  сказала тетка,  торговавшая по  соседству саленными огурцами.

Я  стал в  сторонке,  закурил и  даже начал чуть улыбаться,  когда

представил,  как обрадуются мои женщины,  дочка и  жена.

Напротив меня стоял старик.

Сейчас я  не  могу сказать,  что именно,  но  в  его облике меня  что-топривлекло. Старотипный плащ,  фасона 1965 года,  на  нем не  было места, которое было  бы не  зашито. Но  этот заштопанный и  перештопанный плащ был чистым. Брюки,  такие  же старые,  но  до  безумия наутюженные. Ботинки,  начищены до  зеркального блеска,  но  это не  могло скрыть их  возраста. Один ботинок,  был перевязан проволокой. Я  так понял,  что подошва на  нем просто отвалилась. Из  — под плаща,  была видна старая почти ветхая рубашка,  но  и  она была чистой и  наутюженной. Лицо,  его лицо было обычным лицом старого человека,  вот только во  взгляде,  было  что-то  непреклонное и  гордое,  не  смотря ни  на  что.

Сегодня был праздник,  и  я  уже понял,  что дед не  мог быть не  бритым в  такой день. На  его лице было с  десяток порезов,  некоторые из  них были заклеены кусочками газеты. Деда трусило от  холода,  его руки были синего цвета… его очень трусило,  но  она стоял на  ветру и  ждал.Какой-то  не  хороший комок подкатил к  моему горлу. Я  начал замерзать, а  продавщицы все не  было. Я  продолжал рассматривать деда. По  многим мелочам я  догадался,  что дед не  алкаш,  он  просто старый измученный бедностью и  старостью человек. И  еще я  просто явно почувствовал,  что дед стесняется теперешнего своего положения за  чертой бедности. К  корзине подошла продавщица. Дед робким шагом двинулся к  ней. Я  тоже подошел к  ней. Дед подошел к  продавщице, я  остался чуть позади него.

—  Хозяюшка… милая,  а  сколько стоит одна веточка Мимозы,  — дрожащими от  холода губами спросил дед.

—  Так,  ану вали отсюдава алкаш,  попрошайничать надумал,  давай вали, а  то… прорычала продавщица на  деда.

—  Хозяюшка,  я  не  алкаш,  да  и  не пью я  вообще,  мне  бы одну веточку… сколько она стоит? —  тихо спросил дед.

Я  стоял позади него и  чуть сбоку. Я  увидел,  как у  деда в  глазах стояли слезы…

—  Одна,  да  буду с  тобой возиться,  алкашня,  давай вали отсюдава,  — рыкнула продавщица.

—  Хозяюшка,  ты  просто скажи,  сколько стоит,  а  не  кричи на  меня,  — так  же тихо сказал дед.

—  Ладно,  для тебя,  алкаш,  5 рублей ветка,  — с  какой-то  ухмылкой сказала продавщица. На  ее  лице проступила ехидная улыбка.

Дед вытащил дрожащую руку из  кармана,  на  его ладони лежало,  три бумажки по  рублю.

—  Хозяюшка,  у  меня есть три рубля,  может найдешь для меня веточку на  три рубля,  —  как-то  очень тихо спросил дед.

Я  видел его глаза. До  сих пор,  я  ни  когда не  видел столько тоски и  боли в  глазах мужчины.

Деда трусило от  холода как лист бумаги на  ветру.

—  На  три тебе найти,  алкаш,  га  га  га,  щас я  тебе найду,  — уже

прогорлопанила продавщица.

Она нагнулась к  корзине,  долго в  ней ковырялась…

—  На  держи,  алкаш,  беги к  своей алкашке,  дари га  га  га га,  — дико захохотала эта дура.

В  синей от  холода руке деда я  увидел ветку Мимозы,  она была сломана по  середине.

Дед пытался второй рукой придать этой ветке божеский вид,  но  она, не  желая слушать его,  ломалась пополам и  цветы смотрели в  землю… На  руку деда упала слеза… Дед стоял и  держал в  руке поломанный цветок и  плакал.

—  Слышишь ты,  сука,  что  же ты,  ***,  делаешь? —  начал я,  пытаясь сохранить остатки спокойствия и  не  заехать продавщице в  голову кулаком.

Видимо,  в  моих глазах было  что-то  такое,  что продавщица  как-топобледнела и  даже уменьшилась в  росте. Она просто смотрела на  меня как мышь на  удава и  молчала.

—  Дед,  а  ну  подожди,  — сказал я,  взяв деда за  руку.

—  Ты  курица,  тупая сколько стоит твое ведро,  отвечай быстро и  внятно, что  бы я  не напрягал слух,  — еле слышно,  но  очень понятно прошипел я.

—  Э… а… ну… я  не  знаю,  — промямлила продавщица

—  Я  последний раз у  тебя спрашиваю,  сколько стоит ведро?

—  Наверное 50 гривен,  — сказал продавщица.

Все это время,  дед не  понимающе смотрел то  на  меня, то  на  продавщицу. Я  кинул под ноги продавщице купюру,  вытащил цветы и  протянул их  деду.

—  На  отец,  бери,  и  иди поздравляй свою жену,  — сказал я  Слезы,  одна за  одной,  покатились по  морщинистым щекам деда. Он  мотал головой и  плакал,  просто молча плакал…

У  меня у  самого слезы стояли в  глазах.

Дед мотал головой в  знак отказа,  и  второй рукой прикрывал свою поломанную ветку.

—  Хорошо,  отец,  пошли вместе,  сказал я  и  взял деда под руку.

Я  нес цветы,  дед свою поломанную ветку,  мы  шли молча.

По  дороге я  потянул деда в  гастроном. Я  купил торт,  и  бутылку красного вина. И  тут я  вспомнил,  что я  не  купил себе цветы.

—  Отец,  послушай меня внимательно. У  меня есть деньги,  для меня не  сыграют роль эти 50 гривен,  а  тебе с  поломанной веткой идти к  жене не  гоже,  сегодня  же восьмое марта,  бери цветы,  вино и  торт и  иди к  ней, поздравляй.

У  деда хлынули слезы… они текли по  его щекам и  падали на  плащ,  у  него задрожали губы. Больше я  на  это смотреть не  мог,  у  меня у  самого слезы стояли в  глазах. Я  буквально силой впихнул деду в  руки цветы, торт и  вино,  развернулся,  и  вытирая глаза сделал шаг к  выходу.

—  Мы… мы…45 лет вместе… она заболела… я  не  мог,  ее  оставить сегодня без подарка,  — тихо сказал дед,  спасибо тебе…

Я  бежал,  даже не  понимая куда бегу. Слезы сами текли из  моих глаз…
С сайта