прочитала стих аж слезы на глазах…

Я вчера ошиблась этажом
В здании тридцатой горбольницы —
(Это ветхий, очень старый дом,
Где скрипят тоскливо половицы).

— Как пройти отсюда на массаж?
— Выше. Выше: прямо и направо,
Лестничный пролет. Второй этаж.
За стеклом хирурги-костоправы.

Все не то: А это что за вход?
(Осторожно дверцу открываю).
— Девушка, у нас сейчас обход.
Не мешайте! — (я и не мешаю).

— Вы к кому?
— Да, в общем, ни к кому…
— Ах, наверно, Вы из меценатов?
— Из кого? Простите… не пойму…
— Проходите в первую палату!

Ладно: отчего бы не пройти,
Раз уж так активно приглашают?
Господи, куда твои пути
Приведут сегодня? Я не знаю.

В коридоре сумрачная тишь,
Ожиданье придавило плечи.
Вдруг, смотрю: застенчивый малыш
Осторожно вышел мне навстречу.

(Гoда два ему, а, может, три).
Застеснялся… поспешил обратно…
— Стой, хороший мой. Не уходи!
Но мальчонка убежал в палату…

— Девушка, не стойте у дверей!
Проходите и располагайтесь.
Здесь пятнадцать отказных детей.
Поиграйте с ними: не стесняйтесь.

— Что сказали вы? Мне не понять:…
«Отказных»? Что значит это слово?
— Господи, ну бросила их мать!..
(Надо ж быть такою бестолковой!)

— Бросила? Как это?
— Да вот так!
Вы как будто первый день на свете!
Ведь в России форменный бардак —
(Все мы, в чем-то, брошенные дети):

Надо мной разверзлись небеса —
Как во сне я шла по коридору,
И упрямо горькая слеза
Застилала свет, мешала взору…

Пять кроваток к ряду у стены —
(В них лежат трехмесячные крошки).
Дети спят… возможно, видят сны…
Тихо солнце льётся из окошка.

Медленно на цыпочки встаю:
Кто там плачет?
— Ладушка проснулась?
Успокойся… Баюшки-баю:
Ах, как сладко-сладко потянулась.

Я беру на руки малыша:
— Так… штанишки мокрые: бывает :-)
Ну не плачь, — шепчу я, чуть дыша, —
Мы сейчас пеленки поменяем.

— «Доченька», хорошая моя, —
Подношу к губам твои ладошки, —
Мама здесь… сегодня мама — я…
Всё по правде, всё не понарошку…

Девочка глядит в мои глаза,
И в улыбке растянулся ротик…
Я молчу: не знаю, что сказать,
Робко глажу спинку и животик.

Маленькими ручками дитя
Обхватило вдруг меня за шею
И прильнуло с нежностью, любя.
(Я собою больше не владею).

Не могу сдержать горячих слёз,
Поправляя сбитую подушку,
Задаю бессмысленный вопрос:
Где же мать — беспечная кукушка?

Милая, ну, как же ты могла?!
Как? Ребенка подарила миру,
Чтоб затем, лишив его тепла,
Укатить транзитным пассажиром?

Не виню… Поверишь??? Видит Бог:
Знаю все о женской трудной доле:
Мир безумен, мир порой жесток —
(Сердце разрывается от боли...).

Вот вошел в палату карапуз,
Ножками едва передвигая:
— Стоп: не падать! Господи Иисус!
Что мне делать с вами? Я не знаю…

Сколько здесь печальных добрых глаз!
Как согреть вас всех, помилуй, Боже:
— Я иду, бегу к тебе… сейчас:…
— Как его зовут?
— Его? Сережа…

— Ну, Сергунька, ты уже большой…
Нам ходить давно пора учиться!
Дай мне ручку: шаг, теперь второй,
Так, еще, а ну-ка не лениться!

Молодец! Серега, ты герой…
Скоро будешь бегать — не догонишь:
Леночка, не плакать: я с тобой…
Не вертись! — бутылочку уронишь,

Пей, моя родная, молочко:
Подрастай — и будь всегда здорова:.
Знаю-знаю: это не легко.
Ну-ка пей! — уважь труды коровы…

… Я вчера ошиблась этажом
В здании тридцатой горбольницы.
Ночь… Гроза… И первый майский гром…
(Мне сегодня слишком плохо спится).