много букв(((… история не новая, на слух слышала, но как то не углублялась, а сегодня наткнулась на видео((( слёзы нон стоп((( это просто кошмар(… бедные малыши без мамы( а старший так вообще представить не могу как себя чувствует(((… ну и муж с мамой её(… видео к сожелению не на русском, хоть и есть моменты когда муж говорит с ней на русском и мама тоже…
а статью специально искала, чтобы всем было понятно что произошло… в видео именно об этом и говорится...
ссылка на видео :
news.nana10.co.il/Video/?VideoID=159451&typeid=10
Отец четырех детей не сдается: после рождения тройни Ольга в вегетативном состоянии
Осенью минувшего года все израильские СМИ обошла история 37-летней Ольги, которая впала в кому после родов посредством кесарева сечения. Тогда трагедия матери, так и не увидевшей своих тройняшек, потрясла всю страну. Но прошло несколько месяцев – и постепенно семья осталась со своими проблемами один на один.Как вспоминает отец малышей, Итиэль, роды прошли нормально, но затем у Ольги начались сильные боли. По его словам, медицинский персонал в течение многих часов не обращал никакого внимания ни на ухудшающееся состояние женщины, ни на жалобы ее мужа. Всерьез к происходящему отнеслись лишь к вечеру. Более чем через 12 часов после родов, сделав множественные перепроверки, пригласили врачей.
«Пока проверили и отправили на операцию, она истекла кровью, результат – клиническая смерть. Как оказалось, все это время продолжалось кровотечение. Потом – долгая реанимация, нехватка дополнительной крови. Глубокой ночью сообщили, что все позади, а к утру пришлось опять вернуть ее на операционный стол – кровотечение не прекратилось», – говорит Итиэль.
Как рассказал Итиэль корреспонденту NEWSru.co.il, только через много часов после этой операции медики поняли, что его жена перенесла обширный инсульт. Долгое время Ольга была в коме, сейчас находится в вегетативном состоянии. Несмотря на то, что улучшения в ее состоянии происходят крайне медленно, мужчина верит в лучшее и старается думать о хорошем.
«Сегодня она находится в минимальном осознании: различает день и ночь – спит ночью, бодрствует днем, когда она в лучшем состоянии, то реагирует на мои вопросы. Но разговаривать не может, и основную пищу и лекарства получает через зонд. Она реагирует на меня, на старшего сына, очень эмоциональна, когда я привожу малышей. Также узнает и медиков, которые постоянно работают с ней, остальные люди в медицинской форме вызывают страх. Я думаю, она все понимает, но не может выразить себя – тело пока еще не слушается. Ведь только в последние месяцы она прошла несколько операций на голове», – рассказывает он.
Несмотря на пессимистичные прогнозы врачей, сдаваться Итиэль не собирается: «Я все равно буду бороться, и сделаю все, чтобы вернуть ее к более полноценной жизни. Я верю, что Б-г даст нам такую возможность, что она вернется в семью, и мы будем получать удовольствие от жизни. Мы вместе с 1995-го года. Очень любим детей, после рождения старшего сына захотели большую семью. Б-г услышал наши молитвы и послал нам большой букет счастья. А теперь мне страшно представить, что я не смогу поделиться с ней этой радостью».
Младенцев выписали из больницы в феврале. Чтобы помочь Итиэлю, из Украины прилетели его мать и сестра. Пока мужчина находится в декретном отпуске и признается, что не знает, удастся ли ему вернуться на работу – ведь раньше он проводил на ней много часов. Теперь его распорядок дня вращается вокруг детей и жены.
«С утра встаю, отправляю старшего сына в садик, потом еду в больницу, прохожу с Олей все процедуры. Это, как правило, до двух-четырех часов дня, а в случае каких-то происшествий – иногда и до вечера. Потом забираю старшего из садика, идем домой, кружки, занимаюсь детьми, а потом опять еду к жене, остаюсь с ней, пока она не заснет. Убеждаюсь, что все более-менее стабильно, – и домой, заниматься домашними делами. Между этим еще и адвокатские дела, и социальные службы», – рассказывает он. Олина мама, Мария, практически круглые сутки находится рядом с ней.
Очень беспокоит семью вопрос, куда будет помещена Ольга после выписки из реабилитационного отделения: «Больничные кассы не хотят вкладывать большие деньги в лечение таких тяжелых малоперспективных больных. Обычно их стараются выписать через два-три месяца терапии. Нас тоже собираются выписать – мы тут более полугода, и придется либо поместить ее в какой-то дом престарелых или пансионат, либо забрать домой, где для нее пока нет никаких необходимых условий. А чтобы их создать, нужно много денег».
Семья, где работали и муж, и жена, оказалась практически без средств к существованию: «Через короткое время пособие на детей сократится до минимума. Сейчас живем благодаря поддержке друзей, коллег, знакомых – организован счет для сбора пожертвований, с той же целью открыта страница в социальной сети Facebook. Я готов потратить все силы, чтобы поднять детей и вернуть жену, но, честно говоря, не знаю, как мы продержимся. Тяжело выплачивать ипотечную ссуду – ведь ее страховка покрывает только случаи смерти, а не инвалидность. Нужно содержать всю семью практически одному. Вот так и живем – в непонятном настоящем и с неопределенным будущим».
Для того, чтобы подать иск против больницы «Бейлинсон», необходимо установить, что же на самом деле происходило в родильном отделении больницы в критические для Ольги часы. Здесь Итиэль столкнулся с трудностями – администрация не спешит передавать ему всю историю болезни. Он рассказал, что не были своевременно переданы документы и в реабилитационный центр, куда перевели его жену. Это мешало продолжению ее лечения. За документами ему приходилось ездить неоднократно, теряя время.
По словам адвоката семьи Рут Эран, документы из больницы поступают порциями, и каждый раз приходится вновь убеждаться, что и это не все, и запрашивать новые части истории болезни. Однако наша собеседница проявляет осторожность в формулировках, избегая утверждений, что администрация действует преднамеренно.
Не спешит она заявлять и том, что речь идет о врачебной халатности. «У нас складывается впечатление, что в первые часы после кесарева сечения Ольга не получила необходимого медицинского ухода. Ее состояние ухудшилось, чего, скорее всего, можно было избежать. Пока рано говорить о халатности, но возможно, подобное обвинение будет выдвинуто. Однако, учитывая данные, которыми мы располагаем, и на основании консультаций со специалистами, у нас складывается именно такое впечатление», – рассказала адвокат.
Расследованием того, что произошло в «Бейлинсон» 2 ноября 2011 года, занимается и комиссия министерства здравоохранения. Наша собеседница дала высокую оценку оперативности, с которой минздрав начал выяснять обстоятельства дела. В то же время адвокат сообщила, что действия комиссии ее не задерживают. «Скорее, мы работаем параллельно», – заявила Рут Эран.
«Если мы убедимся, что тяжелый ущерб, нанесенный здоровью Ольги, стал результатом врачебной халатности, то подадим гражданский иск в суд, чтобы семья как можно скорее получила причитающуюся ей компенсацию – это поможет ей справиться с тяжелой ситуацией, в которой она оказалась» – подвела итог адвокат.
Из больницы «Бейлинсон», куда обратился корреспондент NEWSru.co.il, был получен ответ следующего содержания: «Мы сожалеем о состоянии роженицы. Мы хотим поддержать семью, которая переживает нелегкие времена, и рады, что дети выписались домой в хорошем состоянии. Все материалы были переданы представляющим семью адвокатам. Что касается происшедшего – расследованием занимается специальная комиссия министерства здравоохранения».
ссылка на источник:https://newsru.co.il/israel/19jul2012/olga_201.html
и с другого ресурса=(
«Я верю, что она вернется домой...»
Краткое сообщение, поступившее в редакцию, заставило меня отложить все основные дела. «Семья репатриантов оказалась в труднейшем положении. Мать новорожденной тройни находится в тяжелом состоянии — после нескольких месяцев проведенных в коме, она пребывает в состоянии так называемых „минимальных реакций“, переведена из больницы „Бейлинсон“ в больницу „Шиба“, — говорилось в электронном сообщении. — Все это время муж мечется между женой и малышами, которым тоже требуется внимание медиков, поскольку они родились недоношенными»
Виктория Мартынова
У тройни, появившейся в семье А. — двух дочерей и сына — нет пока имен.
— Я не могу дать им имена без жены, — поясняет Этиэль, отец малышей. — Мы мечтали сделать это вместе! Даже сейчас, когда ее общение с миром свелось практически к нулю, она сумела отреагировать на мой вопрос, важно ли ей, чтобы она назвала детей, — просто закрыла глаза. Медсестра даже не поверила, услышав мой рассказ об этом, и тогда я, уже при ней, повторил вопрос. Находящаяся в коме Элия — раньше ее звали Олей — опять закрыла в ответ глаза. Так что будем ждать, когда она придет в себя.
Сегодня Этиэлю трудно поверить в то, что всего три месяца назад его семья жила обычными хлопотами и радостным ожиданием прибавления. А. давно мечтали о рождении второго ребенка. Семья у них крепкая, дружная. Оба привыкли добиваться всего самостоятельно. Родом они из Украины, но приехали в Израиль в разные годы и познакомились здесь совершенно случайно — в магазине. У них оказалось много общего, а самое главное — общий взгляд на жизнь.
Оба они нашли свою дорогу в новой стране. После окончания курсов по подготовке ювелиров Этиэль увлекся компьютерным моделированием украшений, а Элия устроилась в небольшую фирму секретарем. У них родился сын, но они постоянно думали о прибавлении в семействе, и вот это радостное событие произошло. Элия просто танцевала от счастья, узнав, что носит сразу трех малышей. Молодая пара приобщилась в Израиле к соблюдению традиций и мечтала о большой многодетной семье. Оба начали изучать каббалу. Хупу поставили в полном соответствии с еврейскими обычаями.
Правда, в самом начале новой беременности супругов предупредили: выносить и родить всех троих будет непросто, могут возникнуть осложнения. Им советовали даже избавиться от третьего плода и оставить двух, чтобы быть уверенными в благополучном исходе. Но родители не согласились на эту процедуру — она не вписывалась в их представления о ценностях жизни.
Чтобы получить моральную поддержку в своем решении, супруги обратились за советом к раввинам. Один сказал, что здоровье женщины превыше всего, поэтому стоит послушать врачей. (Насколько нам известно, согласно Галахе, жизнь матери превышает жизнь плода. — В.М.) Другой выслушал посетителей и сказал, что если женщина чувствует себя хорошо и проверки подтверждают, что все эмбрионы развиваются нормально, пусть все идет своим чередом, с Б-жьей помощью все сложится хорошо. И, обойдя нескольких специалистов, супруги нашли врача, который согласился вести такую сложную беременность.
Почти весь срок Элия чувствовала себе нормально, хотя, конечно, ей было нелегко. При этом родители, естественно, не обходили вниманием и первенца: старались не пропускать ни одного детского праздника, дарили сыну, как и положено, подарки…
Все шло хорошо до того момента, пока у Элии не появились признаки преждевременных родов. Шла 29-я неделя беременности, по медицинским канонам малыши считались уже вполне жизнеспособными. Но когда Этиэль и Элия приехали в больницу «Ихилов», им сказали: «Роды тройни требуют особых условий. У нас сегодня места для таких родов нет. Есть места в Нетании, Хадере… Хотите?» Супругам не хотелось уезжать далеко от дома, поэтому согласились на место в одной из больниц центра страны, в клинике «Бейлинсон».
А дальше был кошмар…
— Ночью, — рассказывает Этиэль, — жена позвонила мне и сообщила, что ее везут в операционную. На часах было четыре утра. Я вскочил с постели и помчался в больницу. Вскоре в специальных корзинках вывезли моих малышей — двух девочек и парня. Все, кто находился в комнате ожидания — мужья и родственники рожениц — бросились меня поздравлять. Я ждал, когда же вывезут жену, а ее все не было. Прошло больше трех часов. В комнате ожидания я остался один. Наконец ее вывезли и сообщили, что она очень слаба, ей пришлось дать много лекарств. Мы с тещей установили дежурство возле постели. Очень скоро Элии сказали, что она может вставать, хотя она постоянно жаловалась на очень сильные боли и у нее разбух живот. Я просил врачей обратить на это внимание, но меня никто не слушал. Говорили, что все идет как полагается. Позже выяснилось, что у жены тяжелейшее внутреннее кровотечение, а в первые сутки от нее требовали быть подвижной, самостоятельно со всем справляться. Ей вкалывали сильнодействующие болеутоляющие препараты.
На следующее утро ей стало совсем плохо, и тогда сбежались все врачи. Видимо, они поняли, что ситуация складывается не так, как они ожидали. Перед операционной Элия прошептала мне: «Все, прощай!» Это были последние слова, которые она мне сказала.
Как выяснилось, на операционном столе она действительно умерла, и врачи в течение почти целого часа возвращали ее к жизни. Мне сказали, что ее состояние очень тяжелое. Ей становилось все хуже. Потребовалась еще несколько операций, включая трепанацию черепа из-за нарушения деятельности головного мозга.
Наши шансы на возвращение к нормальной жизни уменьшались с каждой минутой. В какой-то момент ко мне подошел мужчина и сообщил, что он не медицинский работник, а психолог. «Зачем мне психолог?» — спросил я. Он ответил, что пришел побеседовать со мной о старшем ребенке — мол, ему следует сообщить о том, что мама может не вернуться домой, и он должен попрощаться с ней, иначе ему будет очень трудно потом.
Я согласился привезти старшего сына. Сказал ему правду. Его подвели к маме, он долго гладил ее руки… А на следующий день попросил: можно еще раз к маме? Я хочу ее увидеть...
Сам я не переставал думать о том, что еще можно сделать, чтобы спасти жену. Но нам, близким, не разрешали находиться долго рядом с ней. Однажды ее мама задержалась у постели дочери лишнее время, так ее пришли выпроваживать с охранником.
В общем, когда мы перевезли жену в «Шибу», медицинский работник, осматривавший больную, сказал, что примерно в таком состоянии находятся раненые после терактов.
Этиэль вспоминает те страшные часы снова и снова.
— Я верю, что если ее душа перестрадала так много, то это не напрасно, она должна к нам вернуться. Врачи сказали, что у нее был обширный инфаркт мозга, но я не теряю надежды, что найдутся методы лечения, которые ей помогут.
— Помогли ли вам социальные службы? — спрашиваю я.
— Поначалу мне сообщили, что проверяют, можно ли мне в нынешней ситуации доверить детей. Я как услышал это, меня буквально в дрожь бросило. Как это — передать моих детей в чужие руки?! Ведь это моя семья, мои родные дети! Мы с женой так ждали их рождения! Потом проверяли, как я справляюсь со старшим сыном… Но сейчас все позади. Все четверо детей при мне.
Наш разговор происходит под вечер. Этиэль только что вернулся домой, побывав у постели жены. Новости пока малоутешительные. Сейчас у нее обнаружилось воспаление легких, что, как говорят врачи, нередко случается, когда человек долго находится в коматозном состоянии. Как раз сегодня он собирался привезти к ней детей, но не получилось.
— Этиэль — человек мужественный и преданный. Ему приходится очень трудно, но он делает все от него зависящее, чтобы спасти жену, — сказал мне представитель организации СЕЛА Алекс Гершанов. — Мы тоже стараемся делать все, что в наших силах, чтобы облегчить его положение.
Министерство здравоохранения Израиля начало проверку, чтобы выяснить, была ли допущена медицинская халатность в процессе приема родов и в послеродовой период.
моя работа тожа связана с подобными случаями и если честно девочки никогда не думала что в нашем городе можно такое встретить