41. Дзэн Дзёсю
Дзёсю начал изучать дзэн, когда ему было уже шестьдесят лет, и проучился до восьмидесяти лет, пока не постиг дзэн. С восьмидесяти и до ста двадцати лет он преподавал.
Однажды ученик спросил его: «Если у меня уже ничего в голове нет7 — что мне делать?»
— Выбрось это из головы, — сказал Дзёсю.
— Но если у меня там уже ничего нет, как же я могу это выбросить? — продолжал спрашивать ученик.
— Ладно, — сказал Дзёсю, — тогда вынеси это оттуда.
42. Ответ мёртвого
Когда Мамия, ставший впоследствии знаменитым проповедником, пришёл к своему учителю за индивидуальным наставлением, тот попросил его объяснить звучание одной ладони.
Мамия принялся сосредоточиваться на том, чем же может быть звучание одной ладони. «Ты недостаточно усердно работаешь, — сказал ему учитель. — Ты слишком привязан к еде, богатству, вещам, и это мешает. Лучше б ты умер. Это бы решило задачу».
Когда Мамия вновь предстал перед учителем, тот снова спросил, как может он показать звучание одной ладони. Мамия тут же упал, как мёртвый.
— Мёртвый, что надо, — заметил учитель, — а как насчёт звучания ладони?
— Ещё не решил, — глядя снизу на учителя, ответил Мамия.
— Мёртвые не разговаривают, — сказал мастер. — Убирайся!
43. Дзэн нищего
В своё время Тосуи был знаменитым учителем дзэн. Он жил в нескольких монастырях и учил в разных провинциях. В последнем храме, где он выступал, собралось так много его поклонников, что Тосуи объявил о намерении прекратить лекции. Он посоветовал всем разойтись, кто куда пожелает. После этого никаких его следов никому отыскать не удавалось.
Спустя три года один из его учеников обнаружил его живущим вместе с нищими под мостом в Киото. Он тут же стал умолять Тосуи принять его в ученье. «Если сможешь делать всё то же, что и я хотя бы пару дней — приму», — ответил Тосуи.
Итак, бывший ученик оделся нищим и провёл с Тосуи день. На следующий день умер один из нищих. В полночь Тосуи и ученик вытащили его тело и похоронили на склоне горы. Затем они возвратились под мост. Остаток ночи Тосуи спокойно прохрапел, но ученику не спалось. Утром Тосуи сказал: «Сегодня еду просить не нужно. Друг нам кое-что оставил». Но ученик ничего не мог есть.
— Я же говорил, что ты ничего не сможешь делать как я, — сказал Тосуи. — Уходи и больше не приставай ко мне.
44. Грабитель, ставший учеником
Как-то вечером, когда Сичири Кодзюн читал вслух сутры, к нему вошёл грабитель с острым мечом и потребовал кошелёк или жизнь. Сичири сказал ему: «Не мешай. Деньги вон в том ящике». И возобновил чтение.
Вскоре он остановился и сказал: «Послушай, не забирай всего. Мне завтра платить налоги». Забрав почти все деньги, незваный гость собрался уходить. «Поблагодари, когда получаешь подарок», — добавил Сичири. Тот поблагодарил и скрылся.
Через несколько дней грабителя поймали, и среди прочего он сознался в нападении на Сичири. Вызванный в суд, Сичири заявил: «Этот человек не грабитель, по крайней мере в том, что касается меня. Я дал ему деньги, а он меня за них поблагодарил».
Отсидев свой срок, разбойник вернулся к Сичири и стал его учеником.
45. Хорошее и плохое
Когда Банкэй неделями затворялся с учениками для медитации, на это время к нему сходились ученики со всех концов Японии. Как-то на таком собрании один ученик был уличён в воровстве. Дело было доложено Банкэю с просьбой изгнать виновного. Банкэй не отреагировал на жалобу.
Некоторое время спустя этот ученик был пойман опять, но Банкэй и теперь оставил дело без внимания. Это возмутило остальных учеников. Они составили петицию, в которой просили прогнать вора и заявили, что иначе все они, как один, покинут монастырь.
Прочитав петицию, Банкэй созвал всех и сказал: «Вы разумные братья-монахи. Вы знаете, что хорошо, а что — нет. Если вы захотите, то сможете уйти и учиться где-нибудь ещё. Но что же делать этому несчастному брату, который не отличает хорошее от плохого? Кто ж ещё будет учить его, если не я? Я намерен оставить его здесь даже, если уйдёте вы все».
Слёзы потоком залили лицо виновного. Страсть к воровству пропала.
46. Как трава и деревья становятся просветлёнными
В эру Камакура [1192-1333] Синкан шесть лет изучал буддизм школы Тэндай, потом семь лет изучал дзэн, затем уехал в Китай и ещё тринадцать лет постигал дзэн там. Когда он вернулся в Японию, многим хотелось расспросить его, выяснить непонятные вопросы учения. Но даже когда Синкан и принимал посетителей, что бывало нечасто, он редко отвечал на вопросы.
Однажды пятидесятилетний искатель просветления сказал Синкану: «С детских лет изучаю я школу мысли Тэндай, но одного никак не могу понять. Тэндай учит, что [в конце концов] просветлёнными станут даже трава и деревья. Мне это кажется очень странным».
— Какой толк обсуждать, станут ли просветлёнными трава и деревья или не станут? — спросил Синкан. — Вопрос в том, как тебе самому стать просветлённым. Об этом ты думал когда-нибудь?
— Такое мне ещё никогда не приходило в голову, — поразился пожилой ученик.
— Тогда иди-ка домой и поразмысли над этим, — заключил Синкан.
47. Скупой Художник
Гэссэн был монахом-художником. Прежде, чем начать картину или рисунок, он всегда требовал плату вперёд, и была она всегда очень высокой. Он был известен под именем Скупой Художник.
Однажды ему заказала картину гейша.
— А сколько вы сможете заплатить? — спросил Гэссэн.
— Сколько запросишь, — ответила девушка, — но я желаю, чтобы ты работал при мне.
И вот в определённый день гейша пригласила его к себе. Она устраивала пир в честь своего покровителя. Гэссэн принялся в изысканной манере писать картину. Закончив её, он потребовал плату, крайне высокую для того времени. Ему заплатили.
Затем, обратившись к своему патрону, гейша сказала:
— Деньги — вот всё, что этому художнику нужно. Картины его прекрасны, но ум его грязен, он запачкан деньгами. Его работу, созданную в столь низком состоянии ума, выставлять не годится. Она будет в самый раз на одной из моих юбок. И, скинув юбку, гейша попросила Гэссэна нарисовать на её внутренней стороне другую картину.
— А сколько вы заплатите? — спросил Гэссэн.
— Да сколько угодно, — ответила девушка.
Гэссэн назвал огромную сумму, нарисовал требуемую картину и ушёл.
Лишь позже стали известны причины, побуждавшие Гэссэна требовать большие деньги. Его родную провинцию часто поражал свирепый голод. Богатые обычно не помогают бедным, поэтому Гэссэн устроил тайный склад, про который не знал никто, и держал его постоянно полным зерна, наготове к такому случаю.
Дорога от его деревни к национальному святилищу была в ужасном состоянии, много путников мучалось, идя по ней. Гэссэн решил построить новую дорогу.
Его учитель ушёл в иной мир, не успев завершить выполнение своего желания построить храм, и Гэссэн решил закончить храм за него.
Когда эти три желания исполнились, Гэссэн выбросил кисти и все прочие инструменты и материалы художника. Он возвратился в горы и никогда уже не рисовал больше.
48. Точная пропорция
Сен но Рикю, мастер чайной церемонии, решил однажды повесить на колонну корзинку с цветами. Обратившись к помощи плотника, он указывал ему приподнять корзинку выше, опустить ниже, сдвинуть её вправо или влево, пока точно не нашёл нужного места.
— Вот здесь, — сказал Сен но Рикю наконец.
Плотник заметил место, но потом, решив проверить мастера, сказал, что потерял метку.
— Тут? А может быть здесь? — спрашивал он, указывая на разные точки колонны.
Но чувство пропорциональности было у мастера чайной церемонии настолько верным, что он одобрил лишь ту же самую точку, которую указывал прежде.
49. Черноносый Будда
Одна ищущая просветления монахиня сделала статуэтку Будды и покрыла её золотой фольгой. Куда бы она не направлялась, всюду она брала этого золотого Будду с собой.
Шли годы, и монахиня всё ещё носившая с собой своего Будду, поселилась в маленьком провинциальном храме, где уже было много статуэток Будды; каждая стояла на отдельном маленьком алтаре.
Монахиня решила воскурить благовония перед золотым Буддой, но ей не нравилось, что запах расходится к другим статуям. Она соорудила дымоходную трубку, по которой благовония шли прямо к её Будде. Нос у этой золотой статуэтки зачернился дымом, совершенно обезобразив лик Будды.
50. Ясное сознание Рёнэн
Буддийская монахиня, известная под именем Рёнэн, родилась в 1797 году. Она была внучкой знаменитого воина Сингэна. Она была наделена таким поэтическим даром и столь пленительной красотой, что семнадцати лет уже была придворной дамой, фрейлиной императрицы. В столь ранней юности её уже ждала слава.
Но вот горячо любимая ею императрица внезапно умирает, и все мечты и надежды Рёнэн развеиваются. Она остро осознаёт непостоянство жизни в этом мире. Тогда она и решает изучать дзэн.
Но с этим не соглашаются её родные и фактически насильно выдают её замуж. Она уступает, взяв с них обещание, что сможет уйти в монастырь, когда родит троих детей. Рёнэн ещё не было и двадцати пяти лет, когда она выполнила это условие. Теперь уже ни муж, ни родные не могли помешать её намерению. Побрив голову и приняв имя Рёнэн, что значит «ясно осознавать», она отправляется странствовать.
Прийдя в Эдо, она просится в ученицы к мастеру Тэтсугю. Но, едва взглянув на неё, учитель отказывается — она слишком красива. Рёнэн направляется к другому мастеру, Хакуо. Отказывает ей и он, добавив, что её красота принесла бы одни неприятности.
Тогда Рёнэн, достав раскалённый утюг, прижимает его к лицу. Вмиг красота её пропадает навечно. После этого Хакуо принимает её в ученицы. Отмечая это событие, Рёнэн пишет на задней стороне маленького зеркальца стихи:
На службе придворной я жгла благовонья,
Чтоб тонкое платье своё надушить.
Теперь же бездомной монахиней лицо себе выжгла,
Чтобы в дзэн монастырь вступить.
Когда Рёнэн собралась покинуть этот мир, она написала другие стихи:
Шестьдесят шесть раз созерцали эти глаза
Перемену осенней картины.
Пробыла я довольно под светом луны -
Большего не прошу.
Только слышать бы голос сосен и пихт,
Когда их не колышет ветер...
51. Прокисший мисо
Юный повар-монах Дарё из монастыря Банкэя решил лучше заботиться о здоровье старого учителя и подавать ему только свежий мисо — пасту из соевых бобов, растолчённых с рисом и дрожжами, которая часто скисает. Заметив, что ему подали мисо лучший, чем ученикам, Банкэй спросил: «Кто сегодня готовил?»
К нему прислали Дарё. Услышав, что по возрасту и положению ему полагается есть только свежий мисо, Банкэй сказал:
— Тогда думай, что мне не полагается есть вовсе.
И, войдя к себе в комнату, запер за собой дверь.
Дарё, сев на пол перед дверью учителя, просил прощения, но Банкэй не отзывался. Семь дней пробыл Банкэй внутри, а Дарё просидел снаружи. Наконец, отчаявшись, один из учеников крикнул: «Почтенный учитель, у вас, быть может, всё хорошо, но этому юному ученику, что здесь сидит, есть надо. Он не может голодать вечно».
На это Банкэй открыл дверь. Улыбаясь, он сказал Дарё: «Я требую себе такую же еду, как у последнего из моих учеников. Не хочу, чтобы ты, когда станешь учителем, забыл об этом».
52. «Твой свет может погаснуть»
Студент, изучавший философскую школу буддизма Тэндай, пришёл учеником в обитель Гасана. Когда через несколько лет он покидал учителя, тот сказал ему: «Умозрительное постижение истины полезно при сборе материала для проповедей. Но запомни — если ты не будешь постоянно медитировать — твой свет истины может погаснуть».
53. «Благодарить должен дающий»
Когда Сэйсецу был настоятелем [монастыря] Энгаку в эру Камакура [1192-1333], ему понадобилось новое учебное здание, ибо там, где он учил, было уже слишком тесно. Купец из Эдо по имени Умэдзу Сэйбей решил пожертвовать на постройку нового учебного здания пятьсот золотых монет, называемых рио, и принёс их учителю.
— Хорошо, я возьму их, — сказал Сейсецу.
Подав учителю мешок с золотом, Умэдзу остался недоволен его [безразличным] отношением. Целый год можно прожить на три рио, а тут не благодарят за пятьсот.
— В мешке пятьсот рио, — намекнул он.
— Ты уже говорил это, — ответил Сэйсецу.
— Но ведь даже для такого богатого купца, как я, это уйма денег, — сказал Умэдзу.
— Ты хочешь, чтобы я за них поблагодарил тебя? — спросил Сэйсецу.
— Вы должны это сделать, — ответил купец.
— Почему же? — удивился Сэйсецу. — Благодарить должен дающий!
54. Завещание
Иккю, знаменитый учитель дзэн в эру Асикага [1338-1573] был сыном императора. Он был ещё очень молод, когда его мать оставила дворец и ушла в монастырь изучать дзэн. Там же стал учиться и принц Иккю. Покидая этот мир, мать оставила ему следующее письмо:
Иккю,
Я закончила свой труд в этой жизни и теперь возвращаюсь в Вечность. Желаю тебе стать хорошим учеником и постичь [реализовать] свою природу Будды. Ты узнаешь, попала ли я в преисподнюю и всегда ли буду с тобой.
Если ты станешь человеком, который осознает, что Будда и его последователь Бодхидхарма – лишь его собственные слуги, то можешь оставить учёбу и работать для человечества. Будда проповедовал сорок девять лет и за это время нашёл, что не было нужды говорить и одного слова. Ты должен знать почему. А если не знаешь, но всё же хочешь узнать — избегай бесплодных размышлений.
Твоя мать,
ни рождённая, ни умершая.
Первое сентября.
Постскриптум. Учение Будды было [предназначено] главным образом для просвещения других. Но если ты полагаешься на любой из его методов — ты всего лишь невежественное ничтожество. Существует 80 000 книг о буддизме, и если б ты прочёл их все, но так и не увидел собственной природы, то тебе не понять и этого письма.
Таково моё завещание.
55. Мастер чайной церемонии и убийца
Тайко, воин, живший в Японии перед эрой Токугавы [1603-1867], изучал чайную церемонию ча-но-ю у Сен но Рикю, учителя этого эстетического выражения спокойствия и удовлетворённости. Като, воин из свиты Тайко, воспринял пристрастие начальника к чайной церемонии, как пренебрежение государственными делами и поэтому решил Сен но Рикю убить. Он притворился, будто хочет нанести учителю визит вежливости и был приглашён на чай.
Искусный в своём деле мастер, с одного взгляда распознав намерение воина, предложил ему оставить свой меч перед входом, объясняя, что ча-но-ю — это воплощение самого миролюбия. Но Като его не послушался. «Я — воин, — сказал он, — и меч всегда со мной. Какое бы тут ни было ча-но-ю, а меча я не оставлю».
— Очень хорошо, — согласился учитель, — возьмите меч с собой и выпейте чаю.
В котле, подвешенном над жаровней с древесным углём, кипела вода. Внезапно Сен но Рикю перевернул котёл. Клубы шипящего пара, дым и пепел наполнили комнату. Застигнутый врасплох воин выскочил наружу.
Чайный мастер принялся извиняться: «Это я виноват. Вернитесь и выпейте чаю. Тут у меня ваш меч уж так выпачкан золой, я его почищу и верну вам». Воин сообразил, что в этом неловком положении удачного убийства мастера не выйдет и отказался от своего намерения.
56. Истинный путь
Перед самым уходом монаха Нинакавы из этого мира его навестил мастер дзэн Иккю. «Можно мне напутствовать тебя?» — спросил он. «Я пришёл сюда один, — ответил Нинакава, — один и уйду. Чем можешь ты мне помочь?»
— Если ты считаешь, что ты и в самом деле пришёл и уйдёшь, то ты заблуждаешься, — ответил Иккю. — Позволь мне показать тебе путь, в котором нет прихода и ухода.
Эти слова Иккю так ясно открыли Нинакаве путь, что он улыбнулся и ушёл.
57. Двери рая
Воин по имени Нобусигэ пришёл к Хакуину и спросил его, есть ли на самом деле рай и ад.
— Кто ты? — спросил Хакуин.
— Самурай, — ответил воин.
— Это ты — самурай? — воскликнул Хакуин. — Какой же правитель мог взять тебя в охрану? У тебя же лицо нищего!
Нобусигэ так рассердился, что стал вынимать из ножен меч.
Хакуин продолжал:
— А у тебя и меч есть? Небось такой тупой, что им ты мне и голову не срубишь.
Когда же Нобусигэ обнажил меч, Хакуин заметил:
— Вот так открываются двери ада.
Эти слова открыли самураю учение мастера. Спрятав меч, он поклонился.
— А так открываются двери рая, — сказал Хакуин.
58. Арест каменного Будды
Как-то один торговец нёс на плечах пятьдесят штук хлопчатобумажной ткани и из-за жары остановился отдохнуть в тени большой каменной статуи Будды. Там он заснул, а когда проснулся, увидел, что весь его товар исчез. Немедля заявил он в полицию.
Расследование начал судья по имени О Ока. «Очевидно, товар похитил каменный Будда, — решил судья. — Он обязан заботиться о благополучии людей, а сам нарушил свой священный долг. Арестовать его!» Полицейские потащили каменную статую в суд. Следом шла толпа народу, сгоравшего от любопытства, какой же приговор вынесет судья.
Заняв своё место, О Ока обрушился на толпу: «Какое вы имеете право здесь веселиться и насмехаться над судом? За оскорбление суда вы подлежите аресту и штрафу». Все стали поспешно просить прощения. «Я должен наложить на каждого большой штраф, — сказал судья, — но тот, кто не позже трёх дней принесёт в суд штуку хлопчатобумажной ткани, будет прощён. Не сделавшие этого будут арестованы».
Одну из принесённых людьми штук ткани торговец опознал, по ней легко нашли вора. Торговец получил свой товар, а штуки ткани вернули людям обратно.
59. «Воины гуманности»
Как-то отряд японской армии проводил учения, и офицеры решили устроить в монастыре Гасана штаб.
Гасан наказал повару: «Пусть офицеры едят только ту же простую пищу, что и мы». Военных это рассердило, они привыкли к более почтительному отношению. Один из них, придя к Гасану, сказал:
— Кто же мы, по-вашему? Ведь мы — воины, отдающие жизнь за родину. Почему же вы не относитесь к нам как следует?
— А мы, по-вашему, кто? — сурово возразил Гасан. — Ведь мы — воины гуманности и стремимся спасти все чувствующие существа.
60. Тоннель
Сын самурая Дзэнкай отправился в Эдо, где поступил на службу к вельможе высокого звания. Полюбив жену патрона, он был застигнут им на месте преступления и, защищаясь, убил его. Потом он скрылся вместе с возлюбленной.
Они принялись воровать. Но Дзэнкаю была отвратительна жадность подруги, и, в конце концов, он оставил её и отправился в дальнюю провинцию Будзэн, где стал нищим бродягой.
Чтоб искупить своё прошлое, Дзэнкай решил посвятить жизнь доброму делу. Узнав об опасной дороге в скалах, где много путников убилось и покалечилось, он решил прорыть там в горах тоннель.
Днём Дзэнкай просил подаяние, а ночью копал тоннель. Через тридцать лет тоннель был закончен: в семьсот метров длиной, девять метров шириной и шесть метров высотой.
За два года до окончания работы Дзэнкая отыскал сын убитого им вельможи. Он был искусным фехтовальщиком и пришёл отомстить за смерть отца.
— Я охотно отдам тебе свою жизнь, — сказал Дзэнкай, — позволь лишь закончить эту работу. В день, когда я закончу — убей меня.
Сын стал дожидаться этого дня. Прошло несколько месяцев, а Дзэнкай всё копал. Молодой воин устал от безделья и принялся ему помогать. Проработав с Дзэнкаем больше года, он начал восхищаться характером и силой воли Дзэнкая. Наконец тоннель был завершён, и люди смогли проходить по нему безо всякой опасности.
— Теперь руби мне голову. Моя работа закончена, — сказал Дзэнкай.
— Как же могу я отрубить голову своему учителю? — со слезами на глазах ответил молодой человек.
7 Ученик полагал, что он уже обрёл состояние «пустотности ума», необходимое для перехода к качественно новым уровням сознания, цель медитации в буддизме и йоге (прим. пер.)
