Мои стихи. Любители поэзии, зацените.

  15.07.11.


ОПЕРА ПРОСТУЖЕННОГО КАШЛЯ
От холода в листве продрогли дни,
И капли тяжело кидались плашмя.
А помнишь, мы с тобой за руки шли
Под оперу простуженного кашля?
Мне вслед палил огнем листвы ноябрь,
Концы шарфа взметались, словно крылья.
Чудесная ноябрьская явь
Присыпана январьской снежной пылью!
Ты мне своей рукою пальцы грел,
А я смеялась весело, беспечно.
Потом ты на меня свой плащ надел,
И мне казалось, это будет вечно...
… А ты ушел так быстро и нелепо,
Взметнув концами шарфа первый снег!
Под визгом злого зимнего фальцета
Ты осень предал!.. и украл мой смех...
И я осталась посреди зимы,
Прислушиваясь тихо к треску сердца.
И пальцы холодели, бились сны,
От ноября огня мне не согреться.
Пускай этот ноябрь сгорает вновь,
А холод — это вовсе и не важно.
Вот так уходят осень и любовь
Под оперу простуженного кашля...
  08.09.11

НАКИПЕВШЕЕ

Я верю в то, что выражаю в строчках.
Все, что люблю — не чей-то смутный клон.
Я знаю, что важна любая точка
И что «шаблон» не значит — «эталон».

А в этом мире редко прячут зубы,
Борясь за каждый взмах своей души,
И каждый стих раскладывают грубо...
Ну, критик, вот возьми и задуши!

Меня, живую, в тех стихах и текстах,
Где даже слово — оголенный пульс!
Все, что посмела рассказать не к месту,
Порви и брось! Я боли не боюсь...

И, может, слог мой в горле станет комом,
Как кость кривая, что бросают псу.
Но только то, что пусть совсем не ново
Я, как фонарь, возьму — и пронесу...

  08.03.12.

У МЕНЯ ВЧЕРА УКРАЛИ НЕБО

У меня вчера украли небо.
Значит, мне не видеть больше ночи.
Не дышать мне больше облаками.
И тебя мне тоже… не видать...
У меня тебя украли слепо.
И не спорь. Ведь я напомню. Хочешь?
Знаю, кто чужими нам руками
Мог тебя, родного, обнимать.

У меня вчера забрали воздух.
Значит, я тебя уже не слышу.
Как же можно?! Подло! Все без толку-
Ты давно не мне принадлежишь...
Жаль, что я одумалась так поздно.
Я ведь и других совсем не вижу!
Никогда не вытащить иголку,
Сердце до конца не заживить.

У меня вчера украли небо
И забрали почву под ногами.
Знаешь, я совсем уж растерялась -
Как мне дальше, вновь смиряясь, жить?!
Как же можно?.. Жаль, что все не небыль!
Ложь такую мы забыли б сами!
Может, даже вместе б посмеялись...
Не могу тебя таким любить!

У меня вчера украли небо...
Я уже не вижу, когда плачу.
Почему же я все это знаю?
Лучше бы в неведенье мне жить.
Затеряться и забыться мне бы!
Пусть те двое свою тайну прячут!
У меня вчера украли небо,
Посмеялись над любовью, значит...
2012

Я ОПУСКАЮ РУКИ
Я опускаю руки.
Эта борьба-не борьба.
Сердце сдаю на поруки
И забываю тебя.
Неоценимы муки,
Ты-подмененный мой.
Я опускаю руки
И ухожу домой.
Путь, как листок опавший.
Что ты стоишь, неверный?
Путь этот самый страшный
И, не дай Бог, последний.
Я умываю руки.
Эта любовь-не моя.
Сердца затихли звуки-
Что ты теперь без меня?
Фразы отдельные, мысли-
Нету единой души.
Ждать тебя нету смысла,
То же в себе задуши...
Видишь, звезда повисла!
Что ж ты стоишь, неверный?1
Я ухожу без смысла.
Я ухожу последней.
Нет, ну за что бороться?
Ты не один на свете.
Ты, как погасшее солнце:
Бьет по глазам-Но не слепит.
Я умываю руки-
Эта борьба-не борьба.
Сердце сдаю на поруки
И ненавижу тебя.
Ты причиняешь муки.
Сам для себя-герой.
Я опускаю руки.
Я ухожу долой.
  2012.

МНЕ И НЕ ТАКОЕ ОБЕЩАЛИ
А мне и не такое обещали-
Неба грань на краешке земли.
Журавлей покорных в руки стаю,
Все поэмы мира о любви...

Мне и не такое говорили-
Солнца луч запутан в волосах,
Руки, словно грех к себе манили.
Что ж такого в этих вот руках?

Мне пустого звона больно слышать,
Даже если голос твой звенит.
Если человек тобой не дышит,
Он тебя всю жизнь не сохранит.

Так зачем тебе и мне все надо?
Все равно мне нечего ценить.
Я ведь говорила, что не надо
Лишь по принуждению любить.

Мне и не такое обещали-
И любовь до гроба, и весну.
А взамен потом всего лишь дали
Слезы, боль, измены и хандру,

Лета синеглазые осколки,
И к чужим красивые слова.
Разве можно было врать мне столько?
Как же так? Ведь я тебя ждала..

Мне теперь осталось лишь прощать.
песнями красивыми спасаться.
Если сможешь много обещать,
То не смей к другим и прикасаться.

Я хотела, чтобы верность с нами..
И любви такой, чтоб до небес
Доносилось яркими волнами
Это счаcтье, полное чудес...

И за что дана такая плата-
С едкой червоточиной любовь?
Разве можно выкрасить закаты
В слезы, боль и пролитую кровь?

Журавлей покорных в руки стаю,
Неба грань на краешки земли-
Мне и не такое обещали.
Обещали… Сделать не смогли...
2012.

МОЯ РЕВНОСТЬ
Я себя отдаю, отдают как последний свой вздох.
И не зря меня осень, наверно, за это ругала.
Не поверишь — вчера, изучая в ночи потолок,
Наконец поняла, что тебя мне всегда будет мало.

Может, просто не знаю о шрамах от прошлых обид,
Или просто специально им не уделяю вниманья,
Но я знаю, что этот удар наконец-то отбит.
Пусть не полностью… Но я и здесь все ж найду оправданье.

Что тебе я могу предложить — и себя, и любовь,
И какую-то странную, будто собачую, верность.
Только знаю, тебе будет ясно, конечно, без слов,
Что причиной обид будет только одно — моя ревность...

Вот уж редкий мотив — я ее никому не отдам!
Так крутить ею буду, как тешатся дети игрушкой.
Может, редко, но волю все ж буду давать я слезам.
Только так, чтоб не видно — тихонько и молча в подушку.

Я себя отдаю, отдают как последнюю дань.
И плевать, что мне кто-то внушает так нудно: «Опомнись!»
Я готова тебя целовать даже в самую рань,
Даже в полночь, ссылаясь на сон и довольную совесть...

А я даже не знала, что рядом с тобою тепло.
Так спокойно, уютно — всю жизнь бы тебя обнимала!
А я даже не думала раньше, когда-то давно,
Что тебя мне всю жизнь будет все-таки мало и мало...

Вот уж хочется спать и пора бы прервать монолог,
Только мне не дает успокоиться буйная нежность.
Я еще поняла, изучая в ночи потолок:
Мне остыть не дает моя крайняя бурная ревность...
2012

НЕ СПЕШИ
Не спеши. А давай с тобой постоим молча?
Ведь это легко — вдвоем под дождем стоять
Лицом к небесам. Меня ты сломить хочешь,
Как ветку у дерева можно легко сломать.

Чуть пальцы дрожат. Ты, наверно, колеблешься часто?
А я здесь, я живая стою у тебя на пути.
Надо было поменьше кому-то в любви клясться,
Чтоб потом можно было, убрав все следы, уйти.

Не заметила я, как война завязалась в сердце,
Выливаясь на строчки, чернеющие на страницах.
Знаешь, страшно во сне, когда никуда не деться,
И ты мне навязчиво снишься, и снишься, и снишься...

Когда сердце и разум друг другу ни капли не верят,
Или знать то, что больно и, значит, я тоже живая.
Когда замкнуты прежде открытые двери.
Перед ними стою, совершенно душою нагая!

Я с ликом ребенка и с глазами познавшего горе.
Слишком часто меня предавал даже весь этот дождь.
А глаза, посмотри, ведь они, словно серое море!
Отвернувшись, молчишь. Ну скажи мне, кого же ты ждешь?!

Стало дико и страшно. А знаешь, на что похоже?
Словно дьявол решил пролить звезды дождем на землю.
Ты другой. И мороз пробежит по коже...
Ты другой… А я все же кричу:«Не верю!»

Мы стоим. Капли лужей стекают по коже асфальта.
Равнодушие-маска, а в мыслях клубится торнадо.
Я пойду. И не буду я врать, что «До завтра».
Я пойду… Мне еще в чью-то жизнь надо...
2010.

МАМА, ВИДИМО, Я ВЗРОСЛЕЮ...
Мама, видимо, я взрослею…
Так, как надо – ни рано, ни поздно.
Я в ошибки свои лишь верю…
Тяжело становиться взрослой.
Я могу быть с фарфоровой кожей..
И высокий каблук – привычка.
Только я на кого похожа?
Кукла, да и худа, как спичка…
Не могу наступать на грабли…
Я хочу наиграться в детство,
Разреветься совсем по-бабьи
И послать к бесам все кокетство…
Мама, я так хочу на руки…
И захныкать в плечо, как прежде…
У тебя подрастают внуки,
А я все же горю надеждой!
Знать, что так безвозмездно любят,
Клеить детский рисунок на стенку…
И услышать, как милые губы
На разбитую дуют коленку.
Боже, так тяжело быть взрослой…
Для меня нет страшнее платы -
Быть холодной, циничной, серьезной,
Когда хочется к маме и банты…
Это тоже проходит, мама?
Подскажи, как опять вернуться?
Я ответа прошу упрямо,
Хоть и слезы рекою льются…
Пусть шестнадцать – дитя, по сути…
Но уже есть и боль и муки…
Может, кто-то сейчас осудит,
Но…
Мама, я так хочу на руки…
  2012.

ВЕРА
Эту историю пересказывают в нашей семье друг другу уже более 60-ти лет. Это произошло с моей прабабушкой и бабушкой в годы Великой Отечественной войны. В 1942 году, когда Ростов бомбили фашисты, прабабушка Марфа спасалась от бомбежки с тремя своими маленькими детьми — бабушка Вера, мама моей мамы, тогда была совсем крохой — всего неделя отроду. Прабабушке нужно было добраться с Ростова в Россошь, к своим родным. Кругом бомбежка, взрывы, а прабабушка, Кунахова Марфа Васильевна, маленького росточка, хрупкая, еще не совсем поправившаяся после родов, бежит с детьми на вокзал. Прохожая женщина посоветовала ей бросить сверток с маленькой дочкой Верой под любое здание, мол, при взырве оно обрушится и привалит малышку, ведь ей не спастись с тремя детьми. Но прабабушка, глядя на крошечный сверток и на двух сынишек, цепляющихся за ее юбку, не хочет даже слушать эти слова. Ведь материнское сердце, оно такое большое, и его любви хватит на всех! А прадедушка в это время воевал, он даже не знал, что у него родилась дочка и бабушка назвала её так, как он и хотел — Верой… И прабабушка верила, что с Верой на руках ей ничего не страшно… А прадедушка погиб в том же 42-году...


Этих взрывов теперь никогда не забудется эхо.
Даже если по воле своей вдруг в забвенье уйти,
Вмиг появится в сердце иголка, как будто помеха…
Столкновение с горем – война на житейском пути…

С неба падала смерть, на осколки в полете ломаясь…
Вой сирены мешался с сопрано кричащих людей…
Все бежали… Бежали, любою ценою спасаясь,
И телами своими родных закрывали детей.

А мороз все крепчал… Слезы с копотью стыли на сердце…
Пламя жутко вздымалось — нещадно бомбили Ростов…
Там девчонка бежала… К груди прижимая младенца…
Два сыночка рыдали, цепляясь за мамин подол.

А кругом грохотало… Куда ж двадцатишестилетней?
Спотыкалась и падала, деток руками закрыв….
Камни сверху как град… и секли, как нещадные плети,
И все небо пылало… За взрывом гремел новый взрыв….

Под бомбежкой смешалась толпа на бурлящем вокзале…
Сердце в ужасе липком стучало сильней и сильней….
Ну куда ей бежать? От земли ее видно едва ли…
Как тростинка, мала… Что же будет?.. И город в огне…

Женщина из толпы: «Что ж ты делаешь-то, молодуха?
Да куда же с тремя? Всех погубишь, себя и детей!»
Голос этот чужой резанул непривычно вдруг ухо.
Перестала бежать и спросила тихонько: «Вы мне?»

«Ну куда ж ты с младенцем?»… Малышке от силы неделя…
«Брось ее ты под дом, пусть привалит – все ж меньше страдать!»…
А девчонка как смерть в этот миг на лицо побелела…
Малыши громко плакали, в ужасе прячась за мать.

«Ну кидай же ее… Ведь не выжить… Ей там будет лучше….» -
Женщина так сказала и снова смешалась с толпой…
Взрывы гулким раскатом терзали и разум, и душу,
И девчонка сверток на руках держит перед собой…

Этот теплый комок… Покраснела от слез и от ветра…
И размазалась копоть по маленьким пухлым щекам…
Мать заплакала горько и вскрикнула тоненько: «Вера!
Ой, кровиночка, доченька, я никому не отдам!»

Бушевало в груди горячо материнское сердце,
И за юбку держась, вдруг притихли ее сыновья…
Люди мимо бежали, кричали, пытались согреться…
И горел весь Ростов, бушевала, дымилась война…

Время, остановись, что ж ты мчишься как будто без толку!
Все уносится вдаль, ничего не забыв по пути!
Эта девушка, мать, под дождем этим бомб и осколков,
Восьмидневную дочь вся в слезах прижимала к груди.

Этих взрывов теперь не забыть, не придумать другого…
Сквозь года эта память несется за нами быстрей…
Где-то там, в том огне, страшном пламени сорок второго,
Словно ангел, спасает девчонка своих трех детей…

Видит Бог, что за все постоянно цена есть и плата!
Знает мир, орошенный морями невинной крови,
За что падали в битвах за Родину наши солдаты -
Никакая война не убьет материнской любви!
07.12.2011 год.



P.S. Спасибо за внимание!