Детсад

-Мамочка, не уходи, не оставляй меня тут, пожалуйста, – ладошки обхватывают мамину ногу, но не сильно, не по-настоящему, чтобы в маме от этого не зазвучала нотка раздражения.
– Малыш, мне надо на работу, денюжку зарабатывать.
Почему она со мной разговаривает как с маленьким? Знаю, что надо, не не хочууууууу. Сегодня особенно. Вздыхаю и решаюсь на марш бросок: "- Мне здесь плохо". Эти слова заставляют маму нарушить ритуал складывания вещей в кабинку перед своим уходом.
– Что означает «плохо», малыш?
Ну как тебе в несколько секунд расскажешь про любимчика НинИванны – Сашу Задойного, которому всё можно, который на голову выше половины детей в группе, который меня бьет, который разбил твой подарок на мое деньрожденье – волшебный ФОНАРИК? Его уже не починишь… Как расскажешь про то, что няня – ГалинВасильна подкармливает своих двух сыновей колбасой, а другим нельзя? И все сидят, едят свою подгорелую творожную запеканку и мечтают о мягком розовом кругляше вареной телячьей. Как раскажешь, что вчера я описался, потому что нельзя было встать – я был наказан и сидел полдня на стуле (в угол нас не ставят) за то что сказал неправильное слово? А я не мог иначе – если бы тебя, мама, Светка ущепнула за бок ты бы тоже назвала её этим словом. Любой бы назвал. Я только стулья менял и ждал, когда колготки высохнут. Высохли. Слава Богу, что никто и не заметил. Как объяснить, что я не хочу оставаться в саду одним из последних? Замерев, ждать бешенный стук твоих каблучков по коридору, чтоб увидеть виноватую улыбку «опять-эти-пробки-застряла-на-Миклухо-Маклая». Как все это уместить в несколько секунд? Ты ведь уже опаздываешь. Сегодня и так задержалась из-за моего «плохо здесь» дольше, чем положено. Не успею рассказать. Да ты и слушать не будешь...
– Всё, мальш, иди… я люблю тебя.
В носу щиплет, в горле растет комок. Нет, только не это. Я же мужчина. Я взрослый. Не сметь. «Ма-а-а-а-а-ма-а-а-а-а-а, не уходи-и-и-и». На мамином лице одновременно раздражение, брезгливость, жалость, чувство вины. Я умею читать эмоции. Потом разучусь, а сейчас умею. Потому что это мой щит. Прочитав, я знаю как человек ко мне оносится и как мне с ним себя вести. Но сегодня это не работает. Не могу сдержать слезы. Дети смотрят на меня. Мама смотрит. А я ничего не могу с собой поделать. Входит с усталым лицом НинИванна. Она только что выкурила сигарету в закутке под лестницей и теперь с удвоенной энергией приступает к своей воспитательской работе.
– Хватит плакать, – строго говорит она. Потом обращается к маме: – а вы идите, чем больше с ним договариваетесь, тем больше истерика. Мама улавливает запах табка. Её нос морщится, на лице появляется неприязнь, но воспитательница этого не видит. Она уже взрослая и разучилась читать лица. А я вижу. Появляется луч надежды, мысленно кричу: «забери меня, тебе же она тоже не нравится»… Слезы льются и я не могу их остановить. Закрываю глаза. Открываю – тебя нет. Не сработало. Ты все равно меня здесь оставила. Ну как ты так можешь? Бегу к окну. Последний шанс увидеть тебя. Так, будто не увижу больше никогда. Ты оборачиваешься, такая красивая, машешь мне рукой. Посылаешь воздушный поцелуй. Ты улыбаешься – я плачу. Перед тем как ты отвернёшься я успеваю прочитать что-то на твоем лице. Что это было? Что? Это была боль. Досада. Ты тоже хочешь быть со мной? Не хочешь уходить без меня?
Просыпаюсь в поту. 4 часа утра. Это был сон. Детсад. Приснится же такое. Какое счастье, что мне тридцать. Какое счастье, что я уже взрослый.