Сменить гнев к ребенку на милость к нему. Когда?

В продолжение поста о наказании.  Цель наказания – это научить. Наказание не должно быть возмездием, отмщением, причинением страданий в ответ на причиненные страдания.

Как отличить первое от второго? Просто. Как только урок получен, при первых признаках искреннего раскаяния, мгновенно гнев меняется на милость и следует всецелое прощение, когда мы больше не вспоминаем о случившемся, но каждый помнит об этом, чтобы не повторять ошибок. По принципу: «Кто старое помянет – тому глаз вот, а кто старое забудет – тому оба вон».

Соня с Данилой сегодня заигрались. Играли в шахматы, и я не могла прервать их. «Вот» — думаю себе, — «Будь, что будет, но пусть играют».

Доиграли. По времени уже было 30 минут, как они должны были быть в кровати. Соня куксится. Она устала, поэтому искала причину поплакать. Делает она это неосознанно, так как еще не понимает, не слышит своего тела.

— Мам, я хочу еще немножко за компьютером поиграть.
— Сонь, времени уже 8.30. Вы с Данилой играли сегодня чуть больше, поэтому сейчас надо уже ложиться.
— Но я хочу-у-у-у, — начала Соня и я поняла, что действовать надо решительно.
— Сонь, ты молоко будешь?
— Бу-у-у-ду, — недовольным, с наездом тоном проговорила Соня.
— Дочь, поменяй тон, иначе я сейчас тоже сорвусь на крик, — предупредила я Соню. На крик я давно уже не срываюсь, но все равно предупреждаю.
— Не могуу-у-у! – тем же тоном канючит Соня.
— Сонь, если не можешь, то просто молчи. Давай руку и мы молча пойдем за молоком.
— Не буду!!!
— А вот за явный бунт, тебе придется лечь спать прямо сейчас. – тут же проговорила я. Я тихо говорю, просто твердость в словах появляется и Соня уже знает, что это бесповоротно. Она стоит на месте, но я знаю, сейчас пойдет спать.
— Это! Совсем! Несправедливо! – сетует она на жизнь и покорно идет в кровать. Там лежит и плачет.

Подходить к ней не надо, я знаю, что надо дать ей выпустить эмоции и усталость. Иначе она даже уснуть не сможет. Жду. Я уже знаю ее, поэтому не переживаю. Раньше переживала и психовала, но в последнее время с любовью в сердце даю ей поплакать.

Чуть затихла. Тут же подхожу. Особо не расслабляюсь, так как знаю, если оттолкнет она меня, могу рану на сердце получить от ее кажущейся черствости. Легла поближе к ней, но не обнимаю, даже не пытаюсь – чувствую, она наготове, чтобы оттолкнуть.

— Это все несправедливо! – уже тихонько бурчит Соня.
— Сонь, а что именно несправедливо? — с подлинным интересом спросила я.
— Почему Даниле всегда можно ложиться позже, чем мне!?
— Сонь, он чистит зубы и тоже идет в кровать. Если хочешь, то тоже иди и чисть зубы.
— Не хочу! – пробурчала Соня и я поняла, что я не смогу оставить ее зубки непочищенными.
— А по поводу несправедливости, Сонь, я с тобой полностью согласна. Сама жизнь так устроена, что все в ней, что ни возьми, так или иначе, но несправедливо. Но я открою тебе секрет. Есть люди, которым кажется абсолютно все несправедливо. Кому-то, как например, тебе, несправедливым мир кажется только иногда. Но для кого-то этот мир светится добром и любовью. Это те люди, которые любят Бога. Если любви именно к Богу недостаточно, то человек не понимает устройства мира до конца, он хочет сам управлять миром, и отсюда приходит чувство несправедливости.

— Мы рождаемся, кстати говоря, — продолжала я свою историю, — для того, чтобы найти в себе, вырастить в себе эту любовь к Богу. Каждый день мы узнаем что-то новое. Каждый день, хоть капельку, но узнаем. Со временем мы понимаем, что Бог ведет нас к тому, чтобы мы поняли, что такое любовь. Через трудности мы понимаем, что для нас хорошо не только то, что приятно, но и то, что приходится терпеть. Вот, например, вы сегодня бегали кросс. Вы все, каждый из вас бежали изо всех сил, дышали, мышцы ваши болели, ноги уставали, но вы знали, что надо бежать до конца, что это хорошо.

— Мам, — тут же оживилась Соня, услышав про то, что было ей близко, — но, кстати, не всегда было тяжело. Когда мы бежали по земле, то она немжножко пружинила и было легче.

— Сонь, это здорово, что ты это заметила. Это важно, во всем видеть что-то позитивное. Дочь, я вижу, что ты успокоилась и у тебя сил немножечко прибавилась. Не потратить ли нам их на то, чтобы все-таки пойти и попить молочка?

— Пойдем, мам. — с энтузиазмом поддержала Соня.

Мы взялись за руки. Соня крепко сжала мою. Она через пожатие выражала любовь. Я чувствую, что она уже знает, что в словах теряется сила чувств, поэтому их она заменила крепким пожатием.

Мы попили молоко, потом почистили все-таки зубы. Снова пришли в комнату, легли и обнялись. Я сгребла ее в охапку. 

— Мам, «никому, никогда не отдам… Ни зверям, ни лесным колдунам» — процитировала она песню.

Я пою ее ей каждый вечер, но сегодня Соня видела в этой песне  уже  не себя, но меня. Именно меня она знала, что никогда и никому не отдаст.

Никогда не выжидайте в раздумьях, когда сменить гнев на милость. Мгновенно, при первых признаках искреннего раскаяния, прощайте и омывайте бескрайними волнами любви и милосердия.