День начался суетно. Мы пошли на курсы по грудному вскармлению. Мамаши, дети. Все серьезные, хотя и чуточку расслабленные. Были и депрессивные и счастливые. Одна была как робот. Было видно, что ей пришлось не сладко. Она ходила на несгибающихся ногах и лицо у нее было, как маска. Я потом случайно увидела ее малыша. Его голова была размером чуть ли не как все остальное тело — китаец из тибета.
Из пап был только Сережа. Нам не разрешили снимать на видео, поэтому мы старались запомнить как можно больше. Как мне показалось, слушал Сережа. Я, как-то странно реагировала на вопросы и комментарии этих самых мамашек. Комментарии состояли из того, что те делились проблемами. Собственно, класс и был на это рассчитан, но кроме как беспокойства я ничего не испытывала.
Чуть позже пришла Эллен, она возвращается в Голландию. Подарила нам мягкого покимона, цветы и две очень милые погремушки.
Выяснив, что это был наш последний день в больнице, мы приготовили список оставшихся вопросов. Распрашивали медсестру обо всем на свете, параллельно мыли Данилу.
Процесс выглядел так: медсестра инструктировала Сережу, который к тому времени уже очень уверенно оперировал с сыночком, я все это наблюдала со стороны, Данила был обеспокоен тем, что с ним собирались сделать.В ванной он лежать отказался: уперся ножками в дно. Сережа пытался опустить его животик пониже, чтобы он покрылся водой, но тот всячески этому препятствовал. Данила не плакал, но старательно придерживался выбранной им стратегии.
Как только мы ему примерили сшитые нами ползунки, рубашечки и шапочки, как пришел тот самый подозрительный доктор и попросил снова осмотреть пациента. Пациент был недоволен, но тактично сдерживал свое нежелание общаться с врачом. После осмотра мы снова одели малыша. Он был похож на космонавта перед запуском в космос. Мы все умилялись...
Жизнь пошла по-другому, но ко всему надо привыкнуть, подстроиться, узнать и себя и нового человечка. По ощущениям все еще как будто бы все то же самое, что и раньше, но это не так...
