Колобок и вкусный кулачок. Нам три месяца!

Нам три месяца!

Наша мордочка округлилась и все нас называют то Колобок, то Бублик. Мы такие аппетитненькие! Прямо, мням! Да и наш аппетит нас не подводит))

А главными в этом месяце были наши сладкие пресладкие кулачки!

В месяц мы махали ручками, как маленький вентилятор, норовя ткнуть себе в глаз микроскопическими ноготками-бритвочками. В два месяца этими бритвочками мы целились больше в мамину грудь и, подвывая от коликов, старались вырыть в мамкиной груди ямку и зарыться туда обратно. В три месяца мы со своими ручками подружились. А кулачки стали наши неразлейвода друганами. Когда нам наскучивает сопеть и мы страшно престрашно проголадались, мы их настойчиво обсасываем. И это так затягивает. Правда, мамкино молочко всё-таки вкуснее!

У нас самый сладкий кулачок! Мы готовы его проглотить! Проглотить, проглотить, ну или хорошо так облизать)) Мы же сладкие-пресладкие! Теперь вы это тоже знаете.

Нет, вообще-то вкусный у нас большой пальчик. Зато он такой вкусный, что получается весь кулачок вкуснее не придумаешь!

Мамкино молочко нам очень нравится! Готовы его лопать и лопать. И даже наш папа заинтересовался из чего оно там состоит, это молочко. Тоже, наверное, хочет расти, как мы. Но ему молока не дали. А мы продолжаем тянуться и отъедаться. 68-ой донашиваем, хоть он нам уже на целый сантиметр мал. 4-ый подгуз как раз по нашей аппетитненькой ляжечке.

Водичка из ложечки нам тоже нравится. И нашему пузику водичка из ложечки тоже нравится. И колики нас оставили.

Наш ненаглядный папа долго рассматривал нас в наш трёхмесячный деньварения, а потом выдал: «Ему ведь уже три сегодня? Колики должны были закончиться. Чего он кричит тогда?» А наша ненаглядная мама ему и отвечает: «Драгоценный мой! Колики закончились, зубики начались!» Папа непередаваемо обрадовался!

Мы вообще папина уменьшенная и побритая копия! Он за нас всегда рад.

Мама за нас тоже рада. Особенно радует её налаживающееся расписание дня. Просыпаемся мы в семь. Кушать сразу не требуем. Несёмся мыться, умываться и подмываться. Потом готовы долго лежать в гордом одиночестве, принимать воздушные ванны и пускать фонтанчики. Потом мы одеваемся, жуем, валяемся в кошёлке на кухне и радостно гулим по поводу маминого вкусного завтрака. Кушаем мы каждые три часа. Поэтому завтракать мама не перестаёт даже поздним вечером. А на ночь ещё и кефирчик трескает.

Но не думайте, что она у нас толстая претолстая. С гирькой в восемь с половиной кэгэ это маловероятно. А мы гирька крикливая.

После обеда настойчиво требуем внимания. Ещё бы! Всё видим, всех замечаем. Знаем, кто нас покатает, кто покачает, кто колыбельную нам споёт, а кто в нас пушистой куклой потыкает. Но внимание мы любим. Мы общАки-улыбаки! Когда нас щекочут можем даже посмеяться громко.

Вечером мы удивлённо купаемся, радостно переодеваемся в пижамку, кушаем и сладко пресладко спим. Ночью тоже кушаем и тоже сладко.

Мы и сами сладкие и делаем всё сладко!

А ещё мы — любители попыхтеть! Мы: «кхе-кхе-кхе!» Мир нам вторит: «брекекекс!»