"Дай таблетку от любви" - 33(тем, кто ищет, что бы такого почитать)

предыдущая частьhttps://www.baby.ru/blogs/post/533701981-277487393/

Игорь расплатился с водителем, вежливо попрощался, и теперь ему предстоял первый подвиг: выбраться из машины. Он неуклюже заворочался на сидении, выставил в открытую дверь одну ногу и трость. Трость была роскошная, с рукояткой в виде стилизованной волчьей головы, эту трость специально для Игоря сделал один тётин друг, и стоила она, по всей видимости, целое состояние. Водитель обеспокоенно косился на Игоря, похожего в этот момент на краба, который пытается вылезти из собственного панциря:

— Вам помочь, может, нет?

— Всё уже, всё, спасибо, — слегка запыхавшимся голосом ответил Игорь и с усилием захлопнул дверь. Водитель такси быстро уехал, ударив со всей силы по газам, словно боялся, что если он пробудет лишнюю секунду рядом с больным человеком, то заразится и тоже будет ходить, как членистоногое.

Теперь предстоял второй подвиг: подъём по лестнице на второй этаж. Игорь огляделся.Все здесь было до боли знакомое. Стена, к которой он когда-то прислонялся, когда пел с гитарой в руках, тротуар, на котором он когда-то вставал на колени, вывеска книжного, за которую он цеплялся, поднимаясь наверх… Всё знакомое, только теперь окрашенное весенней сыростью в блеклые цвета. В голове откуда-ни-возьмись завертелась мелодия «Утро туманное, утро седое...». Дальше Игорь не помнил, но первой строчки было достаточно, чтобы описать его ощущения. Он приехал пораньше, потому что не знал, сколько времени у него может занять дорога, в этот час почти все офисы и магазины были еще закрыты, только кое-где работали техслужащие, наводили чистоту перед приходом клиентов. В витринах книжного маячил со шваброй какой-то парень, показавшийся Игорю смутно знакомым. Отвлекаться было некогда, пора подниматься по лестнице. Шаг за шагом. Ступенька за ступенькой. На лбу выступили блестящие бисеринки пота. Ноги не слушались и не хотели сгибаться, казалось, они хотели только одного: обрушить это неуклюжее восьмидесятикилограммовое тело вниз. Нет, не тело — тушу. Еще один шаг. Игорь повис на перилах, как ленивец и переставил ногу. Он много раз тренировался дома ходить по лестнице, уже наловчился и обычно поднимался быстрее и легче, но ступени в этом офисном здании были какими-то особенно высокими, и вдобавок, отделанными скользким кафелем. Когда последняя ступенька была преодолена, Игорь с наслаждением рухнул на маленький кожаный диванчик в холле, достал платок, с которым теперь не расставался, и вытер лицо и шею. Ничего. Совсем скоро будет легко. Совсем скоро. Только не лениться и не давать себе отдыхать. Двигаться, двигаться, в движении — жизнь. Когда Игорь отдышался и перестал ощущать тебя потным неповоротливым животным, он решил размяться и пройтись по холлу, но тут внизу послышались уверенные шаги, которые Игорь узнал бы из тысячи. Как легко передвигались эти ножки, с каким энергичным звоном раздавался стук каблуков… И вот, она влетела в холл, на ходу доставая из сумочки связку ключей, сразу наполнив воздух в помещении ароматом духов. Игоря она конечно же, не заметила. Не сразу попала ключом в замочную скважину, в недрах сумочки зазвонил телефон. Чертыхаясь, нашла телефон и прижав его плечом, продолжила воевать с ключами:

— Да, Фил. Ага, доброе. Только вошла. Подожди, кому? Китаичеву его отдали? Что за дичь, пусть привозит сам. Никуда я не поеду, во-первых, мне некогда, во-вторых, пусть идет в ж\о\пу. Да. прямо так и передай. Можешь в письменном виде, я подпишусь. Я к этому не имею никакого отношения и чужие косяки расхлебывать не собираюсь.

Игорь внимательно смотрел, пытаясь заставить себя ощутить ненависть или хотя бы обиду, но Её голос, жесты, манера говорить, все это было таким родным и желанным… Он понял, что безумно соскучился. Пришел в надежде разбудить в себе чувство отвращения, а видел все ту же прекрасную женщину, которая с первого взгляда подчинила его разум.

— Ну, хочешь, я ему лично позвоню и лично пошлю? Это я еще сегодня добрая. Так, а ты сам во сколько сегодня будешь? А пораньше никак? Смотри, а если ты к нему заедешь и всю папку заберешь? Да, не надо мне по электронке, мне оригиналы нужны, понимаешь? Оригиналы! С печатями. Какого кляпа он их себе приграбастать решил, еще надо разобраться. Спутал… Я ему спутаю!

За разговором она на автомате прошлась к окну, рассматривая свои туфли, развернулась, и тут её взгляд упал на неподвижную фигуру Игоря. Ни одним словом или интонацией она не выдала волнения или вообще каких-либо эмоций, как ни в чем ни бывало, продолжала телефонный разговор, только ее брови удивленно подпрыгнули до самой прически.

— Я ничего не думаю, я предполагаю. Такие, как он, любят под дурачка косить. Спутал он… может, он там десять дубликатов себе настрогал, а в папке уже что-то подправленное. Я не параноик, но проверить не мешает, у меня такие случаи были уже. Вот, когда поедешь сюда, ты к нему по пути загляни, хорошо? Ну, все тогда. Нет, еще нет. Ага.

Светлана нажала отбой и повернувшись к двери, занялась ключами.

— Не ожидала тебя здесь увидеть, — сказала она через плечо. — Заходи.

Она прошествовала в своему столу в приемной, подключила электронику, скинула плащ и причесалась. Все такая же легкая, свежая, душистая, бодро настроенная, как и всегда. Игорь проследовал за ней в приемную, стараясь шагать более-менее, ровно. Лучше медленно, чем уродливо. Что-то изменилось в приемной с того дня, когда Игорь был здесь в последний раз. Освещение изменилось, улыбчивых красоток на стенах поприбавилось, появилась пара новых шкафов и аквариум. Повернувшись спиной, Светлана что-то делала возле кулера.

— Присаживайся. Чай будешь? Представляешь, прижилась-таки эта идея, подавать клиентам японский матча. Японскую матчу, как Лара выражается. Это сразу заявляет о том, как мы заботимся о здоровье тех, кто сотрудничает с нами. Обычно я не подаю чай сама, но ради тебя, так уж и быть, сделаю исключение. И тоже, кстати, перекушу, а то времени позавтракать опять не было.

— Не завтракать — это вредно для желудка, — только и смог выдавить из себя Игорь. Светлана засмеялась.

— И это твои первые слова? То есть, ни «здравствуй», ни «привет», ни «а вот и я», а просто: «это вредно для желудка»? Все-таки, ты, видимо, неисправимый зануда.

Она поставила на журнальный столик решетчатый деревянный поднос с восточным орнаментом.

— Смотри, сейчас будет настоящая чайная церемония. Чтобы её вести, я наняла девушку, она из Казахстана. Когда она наряжается в стилизованный восточный костюм и выходит подавать чай, ты не представляешь, как это действует на клиентуру! Гениальная находка, просто гениальная! Смотри, в пиалках на дне нарисованы рыбки. Тончайший фарфор, тончайшая роспись! Видишь, инструменты из бамбука? Вот этим веником взбивают чай, получается почти перфоманс. Нефритовые статуэтки — это, конечно, немного из другой оперы, но красиво же. Перед чаепитием их обливают кипятком, и они меняют цвет.

Светлана была увлечена, по-видимому, ей действительно очень нравилась эта идея, эта строгая изящная посуда, этот экзотический напиток и необычный способ приготовления. С нескрываемым удовольствием она переливала, размешивала, расплескивала зеленую жидкость.

— Свет, я хотел только спросить… — начал Игорь и замолчал. Светлана откинулась на спинку дивана, положила ногу на ногу и сцепила пальцы на колене, взглядом давая понять, что она готова слушать, если это не отнимет у нее много времени.

— Ну? — поторопила она собеседника, который почему-то молчал, глядя в пол.

— Почему ты не пришла ко мне ни разу?

— К тебе — это куда?

— В больницу, — Игорь поднял на нее глаза. — Ты знала, что со мной, знала, в каком я состоянии и даже не позвонила?

— Я позвонила твоему врачу, предлагала материально помочь — что еще нужно? Зачем приходить к человеку, который лежит в беспамятстве? Зачем звонить тому, кто все время спит, да и трубку не может взять… Не понимаю твоих обид, если честно. Ты только за этим пришел? Или настроение решил испортить?

— Я просто хочу понять, что происходит в наших отношениях?

— В каких отношениях? Их уже давно нет, или я не права? И вообще, по-моему, ты эти отношения переоцениваешь. Ну, да, встречались, ***, обоим было весело и хорошо. Но такие отношения быстро исчерпывают себя. Пер\епи\хнулись — разбежались, всё. Мы же никаких обетов друг другу не давали…

Светлана говорила так искренне, похоже, она действительно не понимала, чем Игорь может быть обижен или возмущен.

— Это ты не давала, а я…

— А ты тешил себя иллюзиями, что однажды я выйду за тебя замуж и буду готовить тебе борщи?

— Почему сразу борщи…

— Послушай, мы уже говорили об этом. Я гуляю сама по себе, сколько раз нужно повторить? Или ты принимаешь меня такой, какая есть или ты катишься ко всем чертям. Перевоспитать меня — не получится. Переделать — тоже. Заставить поступать не так, как я хочу — невозможно. Сам собою напрашивается выход: не быть вместе. И все, проблемы нет. Я не раню твою нежную душу, а ты не выносишь мне мозг. Все довольны, все счастливы!

— А любовь?

— Да, какая любовь, дурачок? Ты что-то напридумывал себе, дорогой. Нет никакой любви, даже если и была, то ее уже нет. Влечение — было, не спорю, но не более того. И не надо выдумывать, накручивать и подменять одно другим. Где-то недавно слышала такую фразу: из виноградины не выдавишь томатный сок. Может и банально, но очень правильно. А главное, к ситуации идеально подходит.

— Значит, я не нужен тебе?

— В таком ноющем виде — точно нет.

— Тогда я пошел?

— Ну, иди… Чего приходил-то тогда?

— Да, так, увидеться вот захотелось, поговорить. Ты ко мне не идешь, значит, я приду к тебе. Только ходить без поддержки научился, и сразу к тебе. Но, как я вижу, меня здесь не ждут, поэтому, прощай.

Игорь попытался встать, но пошатнулся и снова упал на диван, отчего драматизм момента сразу куда-то исчез, и Светлана беззлобно рассмеялась.

— Давай, помогу встать.

Игорь покраснел от стыда, поджал губы, сосредоточенно засопел и с усилием оперевшись на трость, наконец-то встал.

— Красивая вещь. Вячеслава Бронного работа? Вот такие волки — его персональная фишка.

Игорь не ответил и побрел к выходу.

— Сам спустишься нормально? Может, помочь тебе?

Игорь только пробурчал что-то вроде: «Обойдемся без вас теперь» и почти столкнулся в дверях с Ларисой, которая от неожиданности защебетала:

— Ой, какие люди! Гоша, что-то я давно тебя не видела! Тебя и не узнать, как ты изменился! Уже уходишь, да? Жалко, что поговорить с тобой не успели. Ну, ты заходи, если что.

Светлана перехватила её взгляд и покрутила пальцем у виска, Лариса в ответ скорчила виноватое лицо и не снимая пальто, подсела к Светлане:

— С кем это мы тут чаи распиваем, а? — лукаво протянула она, когда Игорь скрылся за дверями.

— Ты думай, что говоришь! Это же надо такое ляпнуть! Паралитику она говорит: как ты изменился.

— Это я от неожиданности, мать, от неожиданности! Ты давай рассказывай, чё было-то, а?

Светлана задумчиво покачивала чай в пиалке и смотрела куда-то в стену.

— Это он, Ларчик, разрешения у меня приходил просить.

Лариса притихла в ожидании продолжения.

— Давай по-русски, пожалуйста. Какого разрешения?

— Жениться.

— На тебе, что ли?

— Нет.

— Не пОняла. Давай подробнее.

— Подробнее? Ему надо было, чтобы я его отпустила. Официально, так сказать.

— Так, а ты его и не держала, вроде как, — прыснула Лариса.

— Ну.

— Ну?

— Ну, ты же его знаешь. Рыцарь… кислых щей. У него, видимо, какие-то архаичные убеждения из серии «тр\ахн\ул — должен жениться». Ну, или не жениться, а так сказать, стать парой. Я ведь все это время, оказывается, была его женщиной!

Лариса комично округлила глаза и поджала губы.

— Я вот тоже только сейчас узнала. Он думал, что мы, как бы, вместе. Что мы, как бы, пара. Смертельные обидки на меня за то, что я к нему, бедному, в больничку не ходила. Ну, это ладно. В общем, он пришел получить от меня… как это, карт бланш называется, да? Чтобы официально расторгнуть со мной выдуманные им отношения и приступить к построению отношений реальных.

— А что, там кто-то есть, что ли? — Лариса подозрительно сощурила глаза.

— Кристина, — заговорщицким шепотом сказала Светлана.

Обе женщины дружно расхохотались, отсмеявшись, Лариса серьезно спросила:

— А это точно?

— Ну, я же не слепая. И не глухая. Короче, как в анекдоте. Поженились, поссорились, развелись, а она в отместку стала ему тёщей.

Женщины снова разразились хохотом.

Продолжение следует…