Глава 17
– Ни че се! – выдохнули ребята. Жест гоблина в сторону клеток, и зверь пошел срывать с петель не замки, а сами решетчатые двери: справа, слева, справа, слева.
– Слышь, хрюндель, а тут других нету, таких как мы?
– Есть, несколько… дальше… там… Только я своего зверя туда не пущу. Там заклинания наложены, Специальные… мама не горюй...
– В смысле? Объясни, как человек, тьфу- ты… Ну, попонятнее объяснить можешь?
– А таких как мы, в плащах? Видел? – затарахтели, галчата, толпятся, наседают, гоблин даже присел, и его зверь тут же рванулся спасать хозяина.
– Ша, всем!- гавкаю я, одной рукой отодвигая мальцов, а другой пытаюсь тормознуть зверюгу, явно собирающуюся порвать невовремя распрыгавшихся малолеток. – Не наседайте, так, по очереди.
И сам, неудерживаюсь – В таких же плащах, как у него видел? – тыкаю пальцем в Щита.
– Видел. были..
– Где, где?
– В прошлой жизни, – огрызается пятачок и отступает на шаг от зверской морды и резкого замаха Амазонки – Схарчили их. – продолжил тихо. Плечи поникли, стоит виноватый, вроде как сам участвовал в торжественном обеде.
К стати, чего это он нас видит? Мы ж того, недопоросль… магическая.
– Ты нас видишь?
– Ну, вижу. Тут любой вас увидеть может. Сказано же было, выродки мы. Магию-то с трудом, как слепцы, а по-простому -то есть, обычное живое – легко.
– Понятно.
– А где остальные покажешь? – пятак кивнул и пошел вперед.
Я, было, за ним, только что-то меня дернуло. Обернулся. Да, понимаю, их учителей, все, ради чего они пошли на подвиг, я-то знаю их способности и то, что мы сюда дошли – это чудо и подвиг в одном флаконе – зря. Не успели.
Надо как-то выводить малых из депрессняка, нам еще домой добираться, мало ли, павшие духом – плохие бойцы. Утешить их не получится, а, вот, нагрузить ответственностью.
– И давно этих, в плащах, схарчили? – нарочито грубо спрашиваю.
– Вчера, на переходе.
– А дети? – говорю резко, голосом, как кнутом щелкаю, а у самого замерзло все внутри – Ну, такие как мы, только маленькие. Детей видел? Целы?
– Их на рассвете принесли. Тут пока. Вроде были целые. – если бы я жил в мультике, выдохнул бы до состояния шкурки – ффффу-у-ух.
– Ну, не «пока тут», а, слава богу, тут. Эй, Щит, Амазонка идите за Пятачком, ищите детенышей. Там мальчик и девочка, вдруг еще бойцы какие по схронам завалялись, надумают еще их как живой щит использовать. Я на вас надеюсь, не подведите.- встрепенулись, если тут и впрямь, остался кто-то агрессивный, они даже разбираться не будут, за детьми те пришли или улизнуть не успели.
– Показывай, дорогой, где тут наши. – говорю ласково, но он съеживается, как в ожидании удара, голос стал, как бы это, по-мягче, металлическим. Видимо сказывается то, что я расстроен не на шутку- опоздали мы.
Глава 18
Почти в самом конце коридора вижу камеры, на первый, да и на второй взгляд, кажущиеся гораздо более крепкими, да еще и светятся немного. Это наших так накрыли, что ли? В первой камере Монт, лежит на чем-то, напоминающем нары. Спит, наверно, с него станется, типа, наконец-то время поспать выкроил.
– Эй, Монт, ты как? Цел? – спрашиваю и стараюсь высмотреть за плывущим сиянием- связан? Ранен? Избит? Вроде нет, как с куста, тьфу-ты, Монт, он и есть кусты и прочее.
Просыпается он неохотно, действительно, спал.
– Чего орешь? – с трудом садится, охает, досталось ему. – Не видишь, сплю, чего будишь-то?
– Вставай, заправка для бульона, мы тебя спасать пришли, лавровый лист и нам в на кухне пригодиться, даже пропахший «Монте-Карло» (курит он только эт, вот и прозвище). – А сам негромко, в сторону гоблина – Что тут не так с заклятием? В чем подлость?
– Я не знаю, чем они так напугали властителей, но на решетках Крест Зверя – кто вскрывать попробует – потеряет разум. Навсегда. Останется только зверь.
Это жопа Надо подстраховаться, открывать все равно придется, не хочу я что бы моя семья поселилась в этих говенных комнатушках. Ищу взглядом стандартный «safe mode».
– Арани, сможешь меня убить?
– Да. – ответ короткий и спокойный, никаких лишних вопросов, вот что значит двести лет пронянчиться со скорпионом.
– Тогда отошли все. – я делаю шаг. Буду думать, начну колебаться. А тут думать нечего, никого из малых я на это не пущу, моя семья, значит я сам.
Прикасаюсь к замку, и меня пробивает удар, словно током прошило. Тело начинает ломать и изменяться со скоростью электрической мясорубки.
-Мама! – короткий визг, это Амазонка, слышу гулкий ик Щита и топот когтистых ножек. На своем месте осталась только Арани.
– Ты как? – в голосе кошки вялое любопытство и только.
– Нормально. Только тесно тут. Стало.- повожу плечами- захрустели. Когда это я успел так застояться? Попытка посмотреть за спину осталась попыткой. Неудачной. Трансформация в звероформу началась и никакое отсутствие магческих сил тут роли не играет. Что ж буду жить какое-то время в качестве ночного кошмара Спилберга. Замок клетки вместе с ребрами решетки рассыпались как труха. Надо расчитывать силы, а то разнесу камеру вместе с жильцом.
– М-монт – голос стал грубее и громче – Монт, выходи, наверно, хватит валятся. – я делаю шаг к следующей клетке. Там Пауль. Отдыхал? Может, и нет, Он, похоже, обалдел от моей практически мгновенной трансформации. Замер в боевой стойке по середине грязи. Смешно: в боевой стойке и в сиротливых недодорваных труселях. Надо будет плащик попросить у Щита. Судя по количеству веревочных кусков, разбросанных по всему полу, когда его принесли, он был обмотан ими как мумия. Я их понимаю, если Пауль куда-то не хочет идти… Наверно, был без сознания, иначе фиг бы они его связали.
Всматривается. Интересно, он спал? Если спал, может не знать, что это я.
-Д-димка? Ты чего выпил? – он медленно опускает руки и расслабляется, как пробитый мячик – со свистящим выдохом.
– Да, я знаю: зверочучело, не причесывался давно, что-то от волка, немного от огненной пумы, чуть-чуть от седого медведя и еще чего-нибудь, наверно, намешано, зеркала нет. хорошо, хоть конечностей столько же. Ты отойди в угол, от греха. А потом, будь рядом. Не знаю я, когда совсем зверем стану.
– Пока есть хоть одна неоткрытая дверь,- бархатный бесцветный голос – не станешь. Заклинание наложено одно на все камеры, два подобных одновременно и никакие стены не выдержат
Арани, ведьмочка ты, анимешная, спасибо, успокоила. Цепляю когтем замок – нет, не получается у меня силу ограничить – опять все развалил.
– Цел?
– Да. Там дальше поосторожнее, вроде потолок понижается. – как всегда, старается заметить все, что может быть опасным.- Ты пока освобождай остальных, а я поговорю с хранительницей артефактов, если я правильно понял все, что на нее надето. Может и не придется тебе умирать, нам еще поговорить с одним знакомым надо. – отходит.
Киваю, мысли немного путаются, удар от этого взлома был легче, но держать в голове цель – открыть все клетки – становится затруднительно. Следующий шаг. Лиза. Сидит скрюченная, что-то быстро-быстро пишет на коленке – последнее послание потомкам, что ли, или ее просто пробило на сочинительство? При моем приближении, она быстро складывает листочки и прячет в остатках одежды, как школьница, застуканная учителем за написанием любовной записки. В глазах сердитость пополам с котячей шкодливостью. Страха нет, или устала бояться или понимает, что я не гоблин. Хех..
– О-о-отойди… – губы слушаются условно. Легко ломаю и этот замок. Следующий шаг. Держись, еще дети, Джам, Ната, еще чуть-чуть. Следующая клетка – там Бабочка. Взвизнула, забилась в угол. Срываю дверь с петель, не обращая внимания на ее испуг. Следующий шаг. Красная пелена перед глазами набирает густоты и злость на недомерков, желавших пообедать моей семьей, скручивает когти в кулак, пробиваю ладонь. Прихожу в себя от боли. Мотаю тяжелой, лохматой башкой. Это кто?
Следующая клетка – Джамина. Висит, как Христос, распятый на кресте, постарались, свиньи. Руки, разведенные до упора, ремни уходят в никуда – настрадались от ее хлопков в ладоши. Поднимаю глаза, уже невозможно выпрямить спину, выламываю шею и тихонько рычу
– О-о-от-тй-ди...
Ломаю. Удар? Был? Не знаю, не заметил. Следующая дверь. Никс, психованная обезьяна, может его и пытались связать, но сейчас он прыгает и мельтешит от стенки к стенке. Начинает болеть голова от прыжков… Никса?.. обезьяны?..
Зачем я стою перед клеткой? Не помню. Вокруг враги… и еда… Ломаю. И тут же теряю интерес. Цель. У меня была цель. Клетки. Сломать клетки. Зачем? Не важно, я хочу ломать. Все. Рвать на куски. Шаг. Кто там в клетке? Стою столбом, собираю осколки мыслей, своих- чужих, не понимаю. Что дальше? Что я хотел сделать? Кого-то найти, кажется… А, Ната. Я ищу Нату. Где? Из темноты, через голод и раздражение, Ната… Кто это? Где ты? Ната? Еще один щаг – очередная клетка.
