Моя самая легкая четвертая беременность

Вместо предисловия.

В сети, в среди многодетных и в Церкви идут постоянные и очень острыедискуссии про многодетность, правильно ли это, можно ли и что делать, еслинельзя, как справиться с проблемами, и всем ли она подходит. После несколькихпопыток принять участие в них, я больше не участвую никогда. Только потому, чтомне кажется важнее не решить, что правильно\неправильно, можно\нельзя, чтоделать\что не делать, в конце концов, всегда есть суждения Церкви или нарешении часто просто сумма всего духовного устроения человека и тогда он сделает, как сделал, как думал, как смог, как на самом деле сам хотел… А правильнее проследить за собой: как яоткликаюсь на каждое событие своей жизни, на каждого ребенка, на этот путь, насвои мысли, вопросы и ответы Богу, на свои действия и внутреннее устроение исамоощущение. Ежедневно, ежесекундно. Хорошо ли мне? Понимаю и принимаю ли яСамого Бога? Что происходит у меня внутри, когда внешне для всех – просторасполневшая молодая женщина, часто в окружении малолетних многочисленныхдетей? Если мне ужасно плохо, плохо семье, плохо детям, в душе и мыслях — мракнепонимания и растерянность – может уже это самое страшное? И это нужно срочнопреодолеть? Может, преодолев это, не потребуется и сама дискуссия омногодетности? Ведь если я все внешне делаю правильно, дети рождаются, семьярастет, но мне при этом плохо, плохо детям, страшно и безнадежно жить, а я закрытаот Бога и понимания происходящего – может в этом нет ничего хорошего исамое необходимое – обратиться ксвященникам, духовникам, себе, близким, опыту других, прошедших через это, чтобы найти тот изъян и то препятствие в своем устроении души, которое мешает принятьмногодетность, трудности, решимость, любовь? Найти и преодолеть? А не заменятьодну проблему на другую и вместо занятия своими реакциями на то, что посылаетБог и поиск слабых мест заняться решением вопроса «деторождения»? Ведьколичество детей и любое учение менее важно, чем происходящее на практике в каждойконкретной семье, в каждой конкретной душе. Может задача христианина – нерешить, что делать, а достигать любви и найти радость? А пока не получилось –достигать и искать, тогда не будет времени и желания на дискуссии. Кажется, начетвертом ребенке мне удалось частично приблизиться к такому устроению, можетбыть, в качестве дара, а не результата. Просто потому, что давно очень хотелосьэтим заняться. Ну или просто так, по щедрости Бога.

Итак,

Моясамая легкая четвертая беременность.

Нашестом месяце третьей беременности во время помазания елеем на всенощном бдениив православном храме я встретила Владыку, с которым по разным причинам мы давноне виделись. На вопрос как дела он получил подробный и эмоциональный ответ, чтобеременность проходит крайне тяжело, крайне рано после первой и второй, скрайне непонятным исходом и моим отношением ко всему происходящему. Ответ мнезапомнился неожиданно надолго: «Ну, значит, четвертая будет самойлегкой».

Мой третий сын угодил в реанимацию с низким весом и врожденнымипороками, а заодно подарил маме столько опыта приятия, такую историю отношенийс ним, что сейчас, совершенно почти липово имея статус ребенка-инвалида, сталбойким, любимым, очень смешным и умненьким маленьким мальчиком – просто чудом, таким, какого не бывает и быть, наверное, по всем законам логики и природы былоне должно. Но по закону любви – вышла совсем другая история. В ее продолжениемы с мужем успели закончить школу приемных родителей и даже получить заключениео возможности быть ими, тяжело и долго проболеть, получить запрет рожатьследующих детей, потерять две машины, пережить сложный переезд и обживание нановом месте, получить травму спины, влезть в большие долги, раздать большинствомалышковых вещей, забыть слова о том, что четвертая беременность будет самаялегкая, как вдруг – она самая. В терминологии женской консультации –нежеланная, но на самом деле, которую может на минуточку и захотелось… И ужасосознания того, что роды опять, опять, третий раз в феврале, а значит – токсикозв жару и последние неповоротливые месяцы – в гололед и снега. Не то, что мойблагословенный октябрь, меланхолично думала я, листая календарь и мысленновозвращаясь к золотой второй беременности и родам. А вообще я же всегда мечталао родах в мае-июне и вот снова здравствуйте …А заодно с улыбкой вспоминаласлова о легкой четвертой беременности и прикидывала, как же она может бытьлегче той октябрьской второй. Так прошел первый месяц, счастливый и теплый май.

Июнь. Месяц второй. Я решиланаслаждаться жизнью, растить сыновей, а малыш пусть растет внутри, скрываясь отвсех, пока мы отдыхаем летом и вообще уезжаем в отпуск. Все это получалось, даже, несмотря на сильную жару. Но почему-то все окружающие начали спрашивать, неждем ли мы пополнения. Думая нечто вроде «то ли возраст, то ли двойня», яотвечала нечто невразумительное и продолжала планировать поездки, прогулки илето.

Июль. Месяц третий.Наконец-то мы на отдыхе, пусть это даже подмосковная дача, но дети счастливы, мы сменили обстановку, почувствовали себя белыми людьми и большой семьей, каквдруг… меня не миновал токсикоз.Подумав нечто философское вроде «начинается» и очередной раз помянувпрекрасную вторую бестоксикозную беременность, я решила отдыхать дальше. Номеня пришлось срочно увозить с отдыха домой, а заодно и всю семью. По приезду вМоскву выяснилось, что токсикоз начался у всей семьи, с температурой и всемиклиническими проявлениями отравления или кишечной инфекции. Так я оказалась наузи, где диагностировали отслойку, угрозу, острое состояние и все еще нехорошийдля всех этих приключений 3-й месяц. А через неделю – двойню, из которой к томувремени осталась уже вовсе не двойня. Эту кровиночку маме было велено сохранятьна гормонах, без разъездов, в квартире с мужем и тремя шустрыми малышами, сжарой и длинными прогулками на свежем воздухе. Вернее созерцанием бесконечногокопания трех погодков 1,5, 2,5 и 4 лет в песочнице на площадке в шаге отподъезда.

Август. Месяц четвертый.Кишечная инфекция июля плавно перешла в августовский токскоз, а мы на режимесохранения собрали все документы на очередное переосвидетельствованиеинвалидности, получили заветные ИПР и розовый талончик, отправили папу помытарствам переоформления всех выплат и пенсий, собрали мнения всех соседей имамочек с площадки о решении рожать четвертого погодка, после чего зареклисьсообщать об этом родственникам. К концу четвертого месяца на режимепсевдолежачего образа жизни, мы поняли, что весь год всем нашим трем птенцамбудет необходимо посещать нужные дефектологические или логопедические занятия.Осталось то всего ничего – решить, кто как и на чем будет их туда возить. Безавтомобиля в семье.

Сентябрь. Месяц пятый. Мыищем няню и покупаем авто в долг. А заодно начинаем возить всех малышей назанятия. В центре педагогической и психологической коррекции мы ловиммногочисленные взгляды педагогов и родителей и отвечаем на многочисленныевопросы о нашем нестандартном репродуктивном выборе, о воспитании погодков, оконфессиональной принадлежности, об уровне моего образования, и о ужас, овозрасте, к которому я невольно прибавляю год, все-таки 28 звучит солиднее, чем27, но чтобы не врать, отвечаю либо «28-й идет», либо «28скоро», заодно мысленно рассуждая на тему, скоро ли это — 9 месяцев. Папапритягивает просто абсолютное большинство взглядов… Но спрашивают у неговсего и всякого разного почему-тогораздо меньше. В поликлинике нашу «необычную» семью воспринимаютпримерно так же, а мы активно вживаемся в роль «иных». Я все время мысленно возвращаюськ словам о легкости четвертой беременности, пытаясь осознать и принять факттоксикоза на четвертом, пятом и шестом месяце. На его фоне, а также свежихвоспоминаний о предыдущей беременности, учитывая запрет носить и рожать, неполную ремиссию болезни и подозрения о том, что история с неврологией всехтроих детей случилась неспроста, а деятельность женской консультации сводится квыписыванию анализов, которые потом не обязательно трактуются, рецептов намолоко и направлением в стационары, мы находим одного из лучших врачей Москвы ипринимаем решение вести беременность платно, параллельно с женскойконсультацией. Ну и что, что на работе меня отправили в отпуск на два месяца спотерей денег, машина съела огромную часть бюджета и вогнала в долги, а пенсииребенку-инвалиду и все социальные выплаты задерживаются на несколько месяцев из-за переоформления инвалидности, переезда и перевода личных дел в другой округ Москвы? Делать-то нечего…

Чтобы смочь мне помогать, муж остается работать на полставки, что тожене улучшает ситуацию. Он же параллельно сетует на дороговизну приема моегогомеопата и стоимость лекарств, которые уже грозят прорехой семейному бюджету, несчитая платного ведения беременности, а я виню объемы бюджета, аргументируяпримерами и предположениями, что и как может быть хуже, и повторяя шутку осамой легкой беременности, пытаясь вселить в родную половину веру, надежду, любовь и оптимизм… Но кажется, не совсем удачно. От гормонов и витаминов, какни странно, жутко хочется спать, сутками. Няня не находится. Дети радуютмногочисленными потребностями, но спят неплохо. Только вот у меня неполучается, притом не получается совсем. Сначала не получалось на фонетоксикоза, потом – на фоне ринита беременных, ведь не дышать – не вариант, аесли дышать – то не вариант спать… А потом всем радостям на смену приходятстранные ночные боли и прострелы в груди, которые переходят в дневные, а затем –в невозможность поднять руку, держаться за поручни в автобусе, боль, воспаление, странные анализы и результаты пальпирования. В общем, муж, сетуя надороговизну узи и удаленность моих клиник, отпускает меня на многочисленныевизиты к врачам и проверку на онкологию. В метро я замечаю закономерность, чтовсе окружающие почему-то замечают мое положение на детской площадке, но в метро– не очень. Онкологии никакой не нашлось, токсикоз не прошел, зато потраченакуча времени и денег, а бонусом – прошли боли и чего греха таить, волнение натему, «как же муж и дети, если я помру». Так на сохранении и бегая поклиникам одновременно, я встретила свой любимый октябрь.

Октябрь. Месяц шестой. Наштретий сын наконец-то пошел, в полтора годика, чем очень порадовал всех ивселил надежду, а заодно сильно освободил руки и нагрузку на малышку, ну а угроза и токсикоз как раз прошли. Отменивгормоны, груды витаминов и поддерживающей терапии, и очень устав от мнимойонкологии и наконец-то получив возможность спать и поднимать руки, а заодновыйдя в полную ремиссию по основному диагнозу, я решила бросить вообще всехврачей и наслаждаться своей наконец-то легкой беременностью. Через день всясемья свалилась с ротовирусом. День рождения второго сына в благословенномоктябре пришлось отменить. Мне пришлось снова поопасаться за малышку, познатьвсе прелести ротовируса у большого количества детей и себя непразднойодновременно, как вдруг все это закончилось и я поняла, что теперь можновернуться к прежнему плану. Врачи не видели меня на приемах весь октябрь, темболее это был первый месяц из категории «ну-совсем-безденежный», а я упоеннозанималась с детьми, писала проекты, реализовывала их, занялась шитьем, украсила дом, навела порядок в душе и вокруг себя, пока к концу октября нерешила для приличия все же сдать те обещанные анализы, которые ждала моя врач. Впоследний день октября я получила даже на мой поверхностный взгляд ужасныеанализы, и в первый день седьмого месяца уже летела на прием к врачу, ругаясебя за безалаберность и «ура-беременность». Так начался седьмой месяц, самыйбезденежный, самый нервный и самый-самый запоминающийся.

Ноябрь. Месяц седьмой. Врач, подбирая слова и поджимая губы, намекнула на необходимость уколов до концабеременности и контроля анализов каждые две недели. Ночью муж выслушал суммузатрат на ее рекомендации, которые за месяц равнялись его или моей зарплате, и, не выходя из шокового состояния, поскольку эта же зарплата была предназначенадля выплаты долга, поинтересовался, как же нам совместить две эти необходимостии стоит ли забыть о няне. О няне пришлось на время подзабыть, а заодноприобрести опыт сдачи золотых украшений, которые были подарены на свадьбу, нокоторые никто так и не носил, дополнительный опыт распродажи, а не отдачи, какраньше, детской ненужной одежды, заняться подработкой и обменом молока смолочки на подгузники для ребенка по объявлениям на авито. И конечно, незамедлительно мы отправились получать препараты бесплатно в женскойконсультации. Поход в ЖК вылился в полуторамесячную эпопею почти ежедневныхразъездов по разным инстанциям и центрам планирования, обоюдных нервныхвыпадов, безжалостным отношением ко времени, силам и возможностям многодетнойнепраздной мамы и работающего папы, недоумения мужа о необходимости постоянносидеть с детьми в результате вечного отсутствия жены. А я тем временем: получала самые нелогичные направления к самым ненужным специалистам, проходилаих, когда дойдет запись, заодно изучая форумы и алгоритмы чужих эпопей, пыталась найти поддержку у тех, у кого казалось, что можно ее получить, оценилавозмущение знакомых непрофильных врачей о том, что при наличии заключенияодного врача меня просят получить другое по причине того, что первый врач –платный и «негосудартсвенный», а в государственном центре дело затягиваетсябольше чем на месяц, в течение которого я либо должна покупать препараты насумму половины своей зарплаты (вторая половина уходила на контроль анализовпосле уколов и консультации), либо не получать лечения вообще. А между темпосле покупки двух упаковок лекарства начались небольшие чудеса: 8 ампул намотдала мама по имени Юлия, совершенно незнакомая, 4 передали в храме, еще 10 мыприобрели с рук всего за 1000 рублей, а еще 9 отдали в районе в обмен надетские вещи. Совершенно неожиданно помог и Владыка, который хотел помочь нам спокупкой лекарств, но все деньги ушли на срочный ремонт машины. К концу седьмогомесяца организм решил сказать стоп активности мамы и перевести ее на постельныйрежим под предлогом отеков и предгестоза. Спасала маму конечно не женскаяконсультация, а частный врач. Просто потому, что необходимо было вылечитьсядома, а не в стационаре.

Декабрь. Месяц восьмой. Женскаяконсультация. Наконец вожделенноелекарство получено. Правда не без «дня гнева», не без угрозы жалобы ипривлечения высшего начальства. Да и честно сказать, получен российский аналогвыписанного препарата. А если совсем честно, то не до конца беременности, а намесяц, а значит через две-три недели круг хождения по мукам придется повторить, чтобы получить запас на январь. Ах да, на время после родов по ОМС этотпрепарат не выдается, только в период беременности. Это о хорошем. А о плохом –пожалуй то, что вышла «небольшая» и «неувязочка» — мой специалист назначаетфраксипарин по схеме 0,6 в первый день, 0,3 на следующий. Специалист вгосударственном центре – его же дозировку 0,3 каждый день, говоря о том, чтосхемы 0,6\0,3 не существует в природе. В аптеке ЖК, повертев оба заключения вруках, выдают в итоге российский аналог эниксум в дозировке 0,4, считая, чтовсе делают правильно и «это вообще одно и то же». (Хотя действующие веществаразные, но опустим дискуссию).

Итого – я должна выбрать один вариант лечения из трех предложенных: моим врачом, не своим врачом и вообще фармацевтом по наличию в аптеке…Последнее хуже всего.

После повторного визита уже мужа (у него как-то лучше получается) в ЖКи объяснения того, что это не совсем одно и то же и требования выдать дозировку0,6 и 0,3 фраксипарина согласно заключению, ему дают-таки две упаковкифраксипарина 0,6, сказав, что это только счастливая случайность, что он осталсяна складе в количестве двух упаковок, а 0,3 не было и не будет по договору, поэтому раз мы не хотим колоть эниксум 0,4 каждый день, то можно колотьфраксипарин 0,6, но через день колоть полшприца и выбрасывать остаток. Назамечание моего мужа, что так получится 20 дней, а не 30 и не хватает одной упаковки, они решают, что можно вполне тогда колоть один день фраксипарин 0,6, а другойэниксум 0,4. От такой перспективы выбрасывать часть препарата или смешиватьразные муж и моя врач приходят в тихий ужас и решают докупать все жефраксипарин 0,3 и чередовать его с 0,6 как положено. Выданный и добытый такимтрудом эниксум 0,4 остается в запас – вдруг не будет сил ездить на все обследованиядля выдачи на январь. Соцзащита и пенсионный фонд между тем все переводят дела, а помощь из средств маткапитала задерживается где-то на четыре месяца вместоположенных двух… А значит, мы познаем все прелести полного финансовогоколлапса.

Перед мамой стоит сложная логистическая задача: добыть себе заключениегосударственного центра на январь о необходимости выдачи антикоагулянтов напоследний девятый месяц так, чтобы вся схема не сорвалась по причине январскихпраздников и не обернулась тем, что «мы уже родились». В это же время частныйврач, смотря очередные анализы, и выслушивая все, что наболело о ЖК, оченьрекомендует сдать генетику и другие исследования, которые могут очень прояснитьпричину всего происходящего. Муж, узнав, сколько это стоит, кажется, передумывает узнавать и причину, и перспективу, и следствие, и, кажется, регулярно задумывается, не лучшей ли идеей было монашество. После жалобы вглавное управление пенсионного фонда и немедленной выплаты части маткапитала мысдаем генетику, получаем заключение о том, что имеется генетическая аномалия идиагноз, при котором антикоагулянты были и будут показаны всегда и должнывыписываться при беременности и при необходимости всегда, без ежемесячногомарафона по врачам. В ЖК и центре планирования между тем так и настаивают натом, что выдаются они каждый месяц после обследований. Фраксипарина на январь, кстати, тоже нет и не будет, а аналог пожалуйста – получите 2 упаковки, а 1 послеянварских праздников.

Январь. Месяц девятый. Вновогоднюю ночь, подведя финансовые итоги всего пережитого и настроившись нафинишную прямую, я с чувством о том, что «дорогу осилит идущий», началапринимать антикоагулянты, выданные бесплатно. Они дали большие гематомы, испортившиеся анализы, и, как следствие, отеки, плохое самочувствие, а заодноповод проверить печень и щитовидку и потом назначить сильнодействующую терапиюеще и для них. Предрождественские дни прошли в поездках мужа за старымлекарством, которое подходило, и которое мне начали предлагать и отдаватьбесплатно совершенно незнакомые люди, всего лишь потому, что я сделаланесколько объявлений в интернете с предложением поменяться препаратами иликупить чуть дешевле нужный мне.

Рождество Христово. До конца пути и начала новой жизни осталосьвсего-то 1-4 недели. То, что это совсем новая жизнь, особенно остро ощущаетсяпри воспоминании о Рождестве. Но и за все прошедшие месяцы – мы прожили целуюмаленькую жизнь, вероятно, «подготовительную» к большой и более чем насыщенную.Внешний сюжет ее безумен. Ведь всего меньше чем за год мы:

— стали специалистами по войнам с жк и минздравом

— разобрались со всеми причинами предыдущих проблем вынашивания

— нашли прекрасных врачей и новых друзей

— превратились из добровольцев с многолетним стажем в самых настоящихподопечных

— а заодно уже успели дать страшную клятву, что «больше никогда, большени за что»

— научились проявлять чудеса экономии и смекалки, а также терпения другко другу и юмора (или нетерпения и совсем не юмора)

— потратили на медицину столько денег, что при оформлении возврата 13%расходов через налоговую перевалили максимально допустимую сумму

— приняли столько препаратов, что, наверное, мне грозит всю жизньзвенеть при проходе через металлические рамки

-научились практически виртуозно ссориться и мириться, доходить довысшей точки отчаяния или надежды, требований и благодарности

— успели довести всех родственников до состояния страха и ужаса за ихбудущее (даже тех, кто с нами почти не общается и никогда не помогал) иперевели в категорию нелояльных большинство из них, прежде сохранявших ну хотькакую-то лояльность

— собрали миллион взглядов прохожих и соседей, а также ответили на миллионвопросов о своем мировоззрении, мироощущении, быте, воспитании наших детей, приэтом были вынуждены всем без исключения раскрыть тайну пола, ведь всемневыносимо любопытно, сменится ли он на четвертом ребенке

— а также старательно делали вид, что мы еще живы и вполне таксчастливы

— научились более или менее адекватно реагировать на вопрос «каксправляетесь» и даже отвечать что-то вразумительное

— приучили младенцев и дошкольников убирать за собой и помогать маме в80% ее дел

— получили столько необходимой помощи и поддержки, что кажется, будтотакого и не бывает.

После такой маленькой насыщенной жизни, вспоминая каждого человека, который нам повстречался, глядя на мелочи для малышки, которые мы смогли бывыкрутиться и купить, но нам их подарили, думается, что дальше будет толькорадостнее, и главное – дожить до срока. Ведь новая жизнь и происходящее послеродов – это совсем другое, это поздравления, это радость, это частопередумавшие родственники, это уже одобрение окружающих, которым просто нравитсяновый младенец и спокойнее от того, что мать справилась и еще и улыбается. Такуж выходит, что внутренний сюжет во время самой беременности знает только мама, и, если повезет, папа. А если повезет очень сильно, несколько близких людей.Даже выплаты и пособия будут после, хотя нужны были до, подарки тоже, еслибудут, будут после. И, кажется, что ждать нужно именно этого и простодождаться. И Бог даст, будет счастье (а может и горе… но в любом случае новаяжизнь).

Но если подумать о том, зачем все это, то хочется написать не потом, асейчас. В конце девятого месяца (пока еще не пришла относительная легкость иогромная радость) — о настоящем смысле и настоящей радости. Настоящей в смыслетой, которая сейчас или которая более истинна.

Сейчас, когда писать о ней может быть нелепо, когда нет сил ни на что: ниходить, ни спать, ни ловить разбегающихся детей и одевать их на прогулку. Дачто детей, когда самой периодически требуется помощь в обувании, а между темприходится обувать сопротивляющихся и смеющихся полуторогодовасика, трехлетку ичетырехлетку. Искать новые методы воспитания и не сильно кричать на них, аговорить, даже если хочется только молчать и только спать. И совсем не гулятьпо глубокому январскому снегу и нечищеным детским площадкам Новой Москвы. Как ина руках укачивать младшего, как и поднимать среднего, если упал или устал, когда самой периодически нужна помощь при подъеме с кровати, просыпаться кмалышам, когда тебе самой показан полноценный сон и днем можно просто не дожитьдо тихого часа, который дорогие сердцу малыши могут еще и запросто сорвать.

За всей этой внешней и почти смертельной усталостью будет покой инезаметная радость. Радость духа и мир, ощущение того, что все это правильно. Пустьдаже непонятно почему.

Говорят, любовь рождается как следствие жертвы. Это опыт святых отцов, и, наверное, мы можем к нему только присоединиться, как лилипуты, которые сидятна плечах гигантов и поэтому способны увидеть то же самое, что и они. Почему-тоГосподь не дает любовь и радость автоматически, легко и без труда, безкруговерти событий, душевных треволнений, суеты, преодоления маленькихжитейских препятствий, которые, казалось бы, сыпятся на наши несчастные головыежеминутно и неизвестно зачем, и конца краю этой суете и боли, дискомфорту, проблемам просто не будет никогда и ни за что.

Тогда оказывается, что главное – правильно все увидеть, правильно всепонять, рассмотреть, уйти вглубь себя и понять, что у тебя есть сердце, котороевзращивает и воспитывает Бог-Отец, который желает от нас возрастания в любви, видения, ведения и свободы. А научиться любить мы почему-то способны толькотак. Ведь иначе мы будем иметь любовь к детям только как низкопробную смесьумиления над их обаянием и гордости за «свои гены», ответственности за ихбудущее и одновременно чувство превосходства над ними и обладания ими. А так –они нас учат всему. Они и Бог. И тогда есть смысл и причина сказать: «Се аз идети, яже ми даде Бог, яко с нами Бог». Тогда есть смысл и причина радоваться ислужить новой жизни.

Тут смысл слов святых отцов, что никакой, даже самый незначительныйтруд для Церкви не пропадет.

И того, что в жизни нет ничего незначительного для духовной жизни, важно все, что посылает Бог и каждый наш ответ на Его действие.

И теперь есть причина ждать родов не с настроем отмучаться, чтобы всезакончилось, а с благодарностью и терпением. С просьбой дать мне сердце. Поняв, что в каком-то смысле, беременность и правда выдалась самая легкая…

Ждать в молчании и приятии всего, чтобы быть способной заглянуть в новорожденныеглазки, которые будут смотреть любопытно и не подозревая ни о чем, что ради нихпроисходило… Ведь мы ни за что не расскажем. Поцеловать головку, которая неиспытывает ни малейших угрызений совести и беспокойства за все, что семьявложила или потеряла в этой истории и без слов дать уверенность в том, что еелюбят и она – не просто так. Ведь она – следствие любви Бога, родителей ибратиков и всех окружающих, а не конец безумно проблемной истории. Она – началоновой жизни для душ многих и многих. И только пройдя такой путь ее встречи и ожидания, можно дать ей основу того, что она сможет когда-то кого-то полюбить и сама.Потому что это нельзя объяснить словами, это можно родить в своем сердце ивложить в чужое, невидимо, без слов, в действии, верой, делом и жертвой. Словатут вообще не помогут, слова без любви просто звенят.

Ведь любить – это самое простое и сложное одновременно. Потому что надо…просто любить. По-настоящему и без подмен. А вот школа этой любви часто внешненапоминает безумие. Ведь Рождество Христово – оно ведь такое, безумное истранное, а романтики в нем – ровно столько, сколько мы сами стремимся еесоздать.

Мир изменился в январе. Поэтому мы решили воспринимать ожидание вянваре как повод и для нашего изменения.

Хотя конечно, больше в январе – «я никогда и я ни за что». То ли дело –май, правда? J