Кризис негативизма (3-х лет)

Отрывок из книги «Тайная опора» Л.В. Петрановской

Ребенок вдруг начинает упорно противиться воле родителей, не слушаться. Словно программа следования начинает давать сбой.

Что происходит, когда ребенок не слушается? Почему не включается следование?

Если мы внимательно понаблюдаем, то убедимся, что непослушание практически всегда случается, когда ребенок вовсе не считает наше поведение защитой и заботой. Например, он играет себе, а мы тут приходим: «Пора зубы чистить и спать». Или он хочет вон ту интересную штуку с кнопками, а мы не даем.Или ему совсем не холодно, а мы ему велим надевать колготки, свитер, шапку, куртку, только потому, что холодно где-то там – на улице, куда мы собираемся идти. Это забота или издевательство? В такие моменты привязанность подвергается испытаниям, родитель становится для ребёнка не источником любви и поддержки, а источником фрустрации (неудовлетворенной потребности), ведь вся его жизнь до этого строилась на том, что родители приходят на зов и удовлетворяют его потребности.

Мы часто вынуждены заставлять и запрещать, а это в глазах ребенка переводит нас из ряда своих в ряд чужих, кто обижает и не хочет помочь. Соответственно, он не слушается, мы сердимся, заставляем еще больше (становимся еще более «чужими»), он упирается еще крепче, и вот скандал готов.

При этом мозг ребенка еще незрел, негативные эмоции захватывают его полностью, никаких разумных доводов он в это время не слышит и не воспринимает, он затоплен протестом, гневом и горем.

Как включить у ребёнка программу привязанности, а с ней – поведение следования?

Шлепок, крик, запирание в туалете и запугивание Бабой-Ягой работают не потому, что ребенок осознал неправильность своего поведения и сделал выводы. Он ничему не научился в этой ситуации, ничего не понял. Родитель просто сумел грубым воздействием запустить программу следования, подобно тому, как раньше чинили забарахливший ламповый телевизор – шарахнув по нему кулаком.

Есть ситуации, в которых не остается ничего другого, и лучше крикнуть и шлепнуть, чтобы ребенок немедленно послушался, чем дать ему возможность, дальше беззаботно бежать в сторону проезжей части или высовываться из окна. Только не надо питать иллюзии, что в этот момент вы его воспитываете – вы просто прекращаете прямо сейчас неприемлемое поведение грубым, но действенным способом.

С каждым ударом и окриком происходит снижение привязанности. Одна из нитей в канате рвется. От образа родителя, как источника защиты и заботы, отваливается небольшой кусочек. У привязанности большой запас прочности, за один раз ничего не случится. И за пять. И за десять. А за сколько случится – никто не знает. Никто не может посчитать, сколько раз именно вашему ребенку хватит таких вот случаев, когда ради сиюминутного послушания вы вышли из роли того, кто защищает и заботится, и стали бить, орать, угрожать, оставлять. Сколько повторений нужно именно ему, чтобы утратить чувство защищенности рядом с вами, доверие к вам, чтобы продолжать сохранять привязанность и естественное послушание.

Так много взрослых людей на вопрос психолога «Были ли для Вас родители источником поддержки, защиты и заботы?» удивленно поднимают глаза и пожимают плечами: «Нет, конечно. Они орали в основном. Били иногда. Хотелось только, чтобы отстали».

Не думаю, что кто-то из нас мечтал о таких отношениях со своими детьми.

Так как же пережить это непростое время без урона для привязанности?

Продолжение