Цитаты из книги Елены Макаровой «В начале было детство»
«Мы видим — ребенок поступает не так, как бы нам хотелось, и мы его одергиваем. Почему бы не дать ему время самому додуматься до того, что он поступил неверно? И если уж на наш взгляд поступок очень плохой, не поговорить с ним тогда, когда наступит время? Подловить такой момент, когда он способен внимать (а эти моменты душевной открытости, восприимчивости бывают не всегда. У детей, как и у взрослых, случаются «затмения», и они длятся не часами, а днями), и тогда беседа получится значительной.
Верить ребенку, относиться к нему с «понимающей» любовью, не забывая ни на минуту о том, что еще недавно ты сам был маленьким,— вот к чему нам следует стремиться».
***
«— Идеальное дерево!
— Что это значит? — спрашиваю.
— Дерево идеалов.
— А что такое «идеал»?
— Да не идеал, а одеял, дерево из одеял!
Сплошные «перлы». На детей, изрекающих «перлы», родители смотрят с выражением умиления и ужаса одновременно. Приходится их утешать и разочаровывать. В восемь-девять лет «перлы» прекращаются, как правило. Хорошо еще, что исключения остаются. Желание подравнять всех под одну гребенку присуще, оказывается, не столько школе, как принято считать, сколько самим родителям. Вот что грустно».
***
«Наша задача, задача взрослых — научиться понимать язык ребенка или даже говорить на нем. Задача кажется невероятно трудной, даже невыполнимой. Но на нашей стороне любовь к родному человеку. Детский язык — не иностранный, мы владели им прежде, и наша задача восстановить его в памяти».
***
«Дети мечтают скорее вырасти. Им хочется ложиться спать поздно, смотреть «взрослые фильмы», не есть перед сном каши, они мечтают разгуливать без присмотра, без вечных взрослых окриков и одёргиваний — туда не ходи, здесь не стой, того нельзя, сего нельзя. Им претит наша мелочная опёка. В главном мы часто пускаем детей на самотёк — не интересуемся их увлечениями, не способствуем правильному развитию их душевных качеств. В мелочах же мы предельно занудливы».
***
«Дочь моих знакомых никого не пускает в свою комнату: там на полу — город. Где же он? Никакого города нет. Но стоит сделать шаг — голос предупреждает: «вы что, не видите, трамвай только что остановился?» Родители девочки обеспокоены состоянием ее психики. Но с этим все в порядке. Беда девочки в том, что у нее — незаурядное воображение. А у ее родителей — заурядное. Не находя понимания в семье (ее держат за первостатейную лгунишку — «стоит напомнить про детский сад, у нее сразу и живот болит, и нога ноет, и в голове колет»), девочка затворилась в своей комнате со своими предметами, кстати, не только воображаемыми — у нее много кукол, и с ними она прекрасно ладит, вдобавок изобрела язык, понятный только в ее городе. Устному языку соответствует и письменный — он у нее тоже разработан, ему она обучает кукол.
Ее родители говорят мне: «Ну что ты, в самом деле, неужели ты можешь поверить, что у нее в углу живут гномы? Если бы твой ребенок тебе каждый день рассказывал такие байки, ты бы тоже бросилась к психотерапевту». Ну, положим, мои дети такое тоже рассказывают, и про гномов, и про котов, а если уж я не могу в них поверить, я могу вообразить. Я их воображаю (это нетрудно — все предметы вполне доступны представлению) и предлагаю отправить гномов погулять, советую сшить им пальтишки если на улице холодно, и т. д. и т. п.»
***
«Но вот, что еще было сказано более ста лет назад Уильдерспином. «Только дети, воспитанные, взращенные в любви, могут быть свободными творцами. Тогда их творчество созидательно и направлено на духовное совершенствование. Почему эту банальную истину до сих пор не дано понять нам, людям конца двадцатого века, имеющим страшный опыт войн и геноцида?!»
Завидую и стараюсь не отнимать детство на сколько могу.