О привязанности. Наши отношения с другими

Хоть мы и давно выросли, но та модель привязанности, которую мы усвоили в детстве, во взаимодействии с мамой, живет вместе с нами и в нас. Именно по ее «лекалам» мы строим отношения с близкими людьми. Ведь, по сути, любовь – это и есть глубокая потребность в привязанности. Каждому из нас очень важно ощущать, что он ценен, нужен, любим, что кому-то есть до нас дело.

Нет ничего плохого в том, чтобы испытывать потребность в другом. Как малышу жизненно необходимо ощущать привязанность к маме, так и взрослому человеку нужно чувствовать привязанность к тому, кого он любит и с кем ощущает особую связь. Потому что привязанность, близость — это основа человеческих отношений, самое лучшее природное лекарство от тревог, стрессов и сложностей жизни.

Когда в детстве нам было плохо, больно или страшно, мы бежали к маме. С возрастом этот механизм никуда не исчезает. В ненастные времена (а у кого-то они наступают по несколько раз в день) мы по-прежнему ищем близость, мы хотим прижаться к любимому человеку и внутренне на него опереться. Нам очень важно чувствовать, что мы не одни, что мы для кого-то значимы и нам дадут то, что нам надо (кому-то нужно «ты молодец, так держать!», кому-то «я рядом, все будет хорошо», а кому-то «ты просто бог, какое счастье, что ты разрешаешь себя любить» :)).
Другое дело, что эта близость каждым из нас воспринимается по-своему, «внутренняя рабочая модель привязанности» у каждого – своя. У всех разный опыт детства и взаимодействия с родителями, поэтому кто-то из него вынес, что быть близким – это безопасно (тебя услышат, поддержат и примут любым). Или же небезопасно (не поймут, отвернутся, обидят, высмеют, бросят).
подробно: .

Те счастливчики, которые получили опыт безопасной (надежной) привязанности, во взрослых отношениях могут спокойно чувствовать себя и близкими, и отдельными. Опираться и на себя, и на других. Быть самостоятельными, а когда плохо, больно и страшно, просить партнера о поддержке, доверяя ему. И в свою очередь служить любимому человеку опорой, когда он не в ресурсе и нуждается в помощи.

Люди с надежной привязанностью чувствуют себя достойными любви и равными друг другу, а потому проявляют взаимоуважение и готовность договариваться. Им не надо носить маски, затыкать себя, притворяться или чего-то втайне ждать, потому что они могут свободно говорить о своих желаниях, выражать свои чувства и при этом не бояться, что их неправильно поймут, криво на них посмотрят, набросятся с обвинениями, отвергнут или покинут.

В общем, весь кайф таких отношений в том, что там безопасно. Каждый воспринимает своего партнера (как когда-то маму) отзывчивым и эмоционально доступным. Т.е. таким, с кем легко установить эмоциональный контакт, кто не убежит от твоих слез, не станет игнорировать, обвинять и обесценивать, не обзовет слабаком и тряпкой, когда ты не в силах с чем-то справиться, не скажет «ты не боец». Ему не все равно, что с тобой происходит, он вовлечен, он готов потратить на тебя свое время и постоянно шлет тебе сигнал – «ты для меня имеешь значение».

В нездоровых связях все не так. Люди, принесшие с собой из детства опыт ненадежной привязанности, склонны создавать иерархию в отношениях – кто-то повыше и главный, кто-то – пониже и дурак (причем, периодически они меняются местами). Там сложно достучаться до другого (нет той самой доступности), нет уверенности, что тебя слышат, что ты что-то значишь. Нет расслабляющей безопасности, когда можно ничего не бояться.

Люди с амбивалентным типом привязанности, например, оказываются чрезмерно зависимыми от отношений. Если вдруг ссора, конфликт, просто тревожная/стрессовая ситуация, они буквально вцепляются в партнера, льнут, ходят за ним по пятам, жалуются, критикуют, что-то требуют («нет, подожди, я все скажу!»), стремятся выяснить все до конца, как будто силой пытаясь вырвать отклик и реакцию. Но поскольку в отношениях небезопасно (много взаимного неуважения, претензий и обид), переживания очень сильны и противоречивы: я тебя то люблю, то ненавижу.

Люди же с избегающей привязанностью (с виду остро самодостаточные и независимые), наоборот, отстраняются, становятся недоступными, холодно молчат, рвут контакт, хлопают дверью, не принимают и не оказывают поддержки. Так они пытаются «отключить», подавить в себе потребность в близости, потому что она для них неразрывно связана с острой болью отвержения.

Совсем все печально у людей с дезорганизованным типом привязанности. Их девиз (вынужденный, безусловно, не от хорошей жизни все): «иди сюда – пошел вон» (или «иди сюда – пошел вон – иди сюда», кому как повезет). Такой человек отчаянно добивается близости, а заполучив ее, в страхе сбегает и рвет отношения (возможно, не навсегда, а на время). Или, например, изменяет тому, кого любит: вроде любит, жить не может, но изменяет. Или (лайт-вариант) периодически пакует чемоданы и предлагает «остаться друзьями», втайне надеясь, что другой остановит его и докажет свою любовь.

Понять, какая связь в ваших отношениях – надежная или ненадежная – очень просто. Задайте себе вопрос: могу ли я рассчитывать на поддержку партнера, если она мне понадобится, могу ли я положиться на него, зависеть от него, когда я в нем нуждаюсь, могу ли раскрыться и рассказать о своих переживаниях и страхах, будучи уверенным(ой), что их услышат и поймут?
Ответ «да, могу» = привязанность надежная.
«Нет, не уверен(а)» или «Нет, я не могу рассчитывать (положиться) на него» = привязанность ненадежная.

Сейчас у психологов появилось более ясное понимание, почему так сложно жить вместе «долго и счастливо». Все дело, во-первых, в негативных эмоциях, которые переполняют партнеров и которые они не в силах выдержать и экологично выразить. Другой корень зла – одинаковое, проблемное, стереотипное взаимодействие. Другими словами, тот или иной цикл («танец отношений»), который раз за разом повторяется, проигрывается снова и снова, по одному и тому же сценарию.

В моменты конфликтов и ссор люди проваливаются в свои детские травмы. Поэтому неудивительно, что каждый из партнеров занимает ту или иную защитную позицию: кто-то цепляется и преследует, кто-то отстраняется и молчит. Причем чем больше «преследователь» пытается приблизиться, тем большую дистанцию держит отстраняющийся. И эта невыносимая дистанция еще больше провоцирует «преследователя», он все настойчивее и все «напраснее» добивается контакта, а отстраняющийся все дальше от него уходит. Круг замыкается.

Бывает и по-другому. Оба отстраняются. У них не бывает громких скандалов, они избегают конфликтных тем, замалчивают чувства и не обсуждают противоречия. А через некоторое время обнаруживают, что живут параллельными жизнями.
Или. Один атакует, другой не остается в долгу и тоже лезет на амбразуру, стены трясутся, перья летят, в итоге, все разбредаются по своим углам зализывать раны и никто ни с кем не разговаривает неделю.

И в этом негативном цикле, как в карусели, люди могут кружиться годами, пока окончательно не взвоют или не разбегутся – израненные, озлобленные, опустошенные. Так, к сожалению, и не поняв (никто ж не подскажет), что за измучившими их ссорами и непониманием стоит не (только) злость друг на друга и «паршивый характер», а очень много личной боли, тоски, беспомощности и страхов. Да-да, именно боль, беспомощность и страхи.

Эту боль, эти страхи, мы, как правило, не замечаем и не признаем – ни в себе, ни в окружающих. Мы даже не подозреваем, столько их там. Мы видим только, что на нас наезжают. Мы в ярости и готовы порвать другого от обиды и отчаяния. А что внутри, что стоит за таким поведением, мы не видим, не чувствуем и не осознаем.
Ну так я вам расскажу. За критикой, обвинениями, тревожным цеплянием прячется, например, страх одиночества, собственной ненужности, неценности, страх оказаться нежеланным, заброшенным. Критикой замечательно регулируется дистанция, поэтому за ней (критикой) может стоять и страх близости.

Когда я пеняю подруге, что она мало мне звонит и как-то вяло участвует в моей жизни, я на самом деле очень боюсь ее потерять, и хочу развернуть к себе, чтобы убедиться в том, что по-прежнему ценна для нее и нужна. Вот таким корявым способом.

За холодностью, неприступностью и равнодушием может скрываться все тот же страх близости, поглощения, невозможность доверять, страх несостоятельности (показаться глупым или некомпетентным), страх быть непринятым, отверженным и вновь получить доказательства, что такой, какой есть, я недостоин любви.

Когда жена в очередной раз нападает на мужа, что того вечно нет дома, она на самом деле протестует против ощущения, что ее бросили, что она не важна. Муж, видя в таком поведении попытку подчинения и контроля, огрызается и хлопает дверью. У обоих в душе – мутная взвесь непонятости, безнадежности и злости.

Когда муж обвиняет жену в том, что она неправильно расходует семейный бюджет, а жена в ответ обижается и замыкается в себе, это вообще не про деньги. Это может быть (гипотеза!) про его тревогу, что все может выйти из-под контроля, и про то, что ему в принципе трудно ей доверять (вот такой он человек – с подбитым доверием). И это недоверие так сильно ранит ее, что она просто в отчаянии – как ей жить с человеком, который ей не доверяет?

В общем, за показным, будто намеренно ранящим поведением другого человека всегда стоят его собственные болезненные чувства, его травмы, его тотальное ощущение небезопасности. Зная это, видя это, можно многое в вашем контакте изменить. Сделать его более открытым, доверительным и – самое главное! – безопасным. Когда никто не боится раскрыться и рассказать о своей потребности и боли, потому что уверен – его услышат и поймут, не обесценят и не отвергнут.

Решиться на саморакрытие – все равно, что черепахе остаться без панциря, а дикобразу без игл. Знаю. Ты раскроешься, обнажишься, а тебя ударят в самое уязвимое место – жестоко и больно. Поэтому люди и держатся за свои защиты до последнего.
Но я хочу вам сказать, что для тех, кто действительно хочет быть вместе и кто устал, измучен разрушительным «танцем» непонимания, претензий и обид, попытаться построить безопасную связь – это вполне себе путь и способ.

Чтобы быть близким и чувствовать себя расслабленно и безопасно рядом с тем, кто привык нападать, жаловаться или захлопываться в своей раковине, нужны новые целительные переживания, нужен новый эмоциональный опыт, когда любимого человека можно попросить о безопасном контакте и прочувствовать его. Своими глазами увидеть, ушами услышать, всем телом ощутить, как в ответ на твои слова о боли и страхах, тебя не жалят, не топчут, не морозят ледяным молчанием; как по маленькому кусочку с любимого человека сползает его привычная броня, и он становится более доступным, открытым, отзывчивым и достойным доверия.

Ирина Чеснова