Поговори со мной...

Она спросила: «Который час?» Часов у меня нет, а мобильный где-то на дне сумки, по принципу «игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в шоке»… Я, как человек отзывчивый, начала искать его, мол, минуточку. Мы стояли на остановке, и нас было много, но эта женщина – хрупкая, с большими влажными глазами почему-то обратилась именно ко мне. В общем, роюсь, а она тем временем говорит:
— Я тоже люблю большие сумки, хоть в них ничего и не найдешь. Я вообще все большое люблю. У меня лабрадор. А у вас есть собака? Нет? А у меня еще кошка и попугай Дон Карлеоне. Он такой забавный, знает девять слов…
Наконец, я нахожу телефон.
— Пятнадцать двадцать, — говорю.
— Что пятнадцать двадцать?
— Пятнадцать часов двадцать минут. Вы спрашивали время…
— Я? Ах, время… — вспоминает она и улыбается, — Раньше автобусы ходили по расписанию. Знаете, мы студентами очень любили кататься на тридцать восьмом, мимо Ботанического. Такая красота… А вы маршрутку ждете? Сто вторую? И я тоже. Это хорошо, что мы в самом начале очереди, есть шанс ехать сидя…
Так и вышло, сидели мы рядом. Я слушала эту женщину и думала: «Бедная. Наверное, совсем одна. Если не считать лабрадора, кошку и попугая. Но с ними же не поговоришь. С последним, конечно, можно, вот только всегда известно, какие слова он скажет в ответ…»
Но вскоре выяснилось, что у Веры Васильевны (так завали мою попутчицу) имеется муж Иван Николаевич, два сына – Саша и Паша и две замечательные невестки, обе Лены. Что они все очень хорошие и страшно занятые люди. Что она в них души не чает и мечтает о внуках…
В театральном мире есть термин «публичное одиночество». Это, когда актер на сцене ведет себя так, как будто не знает о присутствии зрителей. Для него их просто не существует, вместо зала — четвертая стена. Он отключается от внешнего мира и погружается в придуманные обстоятельства. Лишь в таком случае его игра будет органичной.
В жизни все наоборот. Вокруг полно народу и все друг друга прекрасно видят. Трутся спинами в автобусе, толкаются локтями в супермаркете, едят за одним столом и даже спят в одной постели. А поговорить не с кем… И это тоже публичное одиночество. По статистике муж и жена, прожившие вместе больше десяти лет, общаются друг с другом семь минут в день. Всего семь минут, представляете?! «Привет. Что на завтрак? Яичница? Опять? Ладно. А это свежая газета?» Или: «А где пульт от телевизора?» Потом: «Все, я побежал. Буду поздно». И вечером: «Ты не видела мою газету, я утром не дочитал…» или «Да где же этот чертов пульт?!»
Нет, я не обвиняю мужчин. Просто женское одиночество более явное. Нам в день нужно произнести восемь тысяч слов, а им всего три. В нашем мозгу аж два участка, отвечающих за речь, а у них только один. Научный факт. А еще мы физически не умеем откладывать на потом то, что болит сейчас. Единственный способ избавиться от проблем – поговорить о них. И не важно, что за минуту тема может смениться восемь раз, мы обязательно вернемся к началу. Мы все помним. Главное, чтобы нас кто-то выслушал.
Однажды у меня образовалось четыре свободных дня, и я решила потратить их на себя. Очень кстати муж уехал в командировку, сестра на сессию, подруга на курорт. Я купила диск «Йога: пробуждение интуиции», большие восковые свечи, индийские ароматические палочки, травяной сбор «Гармония», настой из лепестков белой лилии, креветки, ананас и авокадо. Иду и думаю: сначала зажгу свечи и палочки, поставлю диск и займусь йогой. Потом приму ванну с лилией, неторопливо выпью чай с травами и приготовлю к ужину изысканный салат. А вечером буду рисовать закат за окном. Нет ничего приятнее — побыть наедине с собой…
Фиг вам. Сдалась уже после ванной. Мне стало так хорошо, что срочно захотелось кому-нибудь об этом рассказать. Позвонила мужу – он на деловой встрече. Сестра на лекции, подруга в роуминге. Я чуть не лопнула от переизбытка чувств. На скорую руку соорудила салат из авокадо, креветок и ананаса, открыла бутылку белого вина и постучалась к соседке. Отличный получился вечер.
— Как хорошо, — вздохнула Вера Васильевна, глядя в окно на заснеженную улицу, — Люблю зиму. В этом году дети обещали праздновать с нами. Если получится… Ой, моя остановка! А вы на следующей выходите? Так мы почти соседи. Может, как-нибудь увидимся, поболтаем…
Ну вот… Сейчас приеду домой, муж за компьютером, как всегда что-то пишет. А я подойду к нему, обниму и попрошу: «Поговори со мной. Мне нужно срочно рассказать тебе о Вере Васильевне, о ее лабрадоре, кошке и попугае. Об Иване Николаевиче, Паше, Саше и двух Ленах. Они милые люди, но почему-то редко общаются с ней. О том, что у нас все будет по-другому. Я знаю, ты очень занят. И про одно полушарие знаю. И про то, что свои три тысячи слов ты наверняка уже выговорил на работе, но все-таки… поговори со мной. Люди должны разговаривать много, долго и с удовольствием. Помнишь, как в детстве все мы любили Новый год? Запах хвои и мандарин. И эти снежные хлопья над головой. Когда смотришь вверх, кажется, будто летишь прямо в небо. И сверкающие гирлянды в витринах ночного города — блаженное предчувствие праздника. Давай заведем собаку. Или купим попугая. На худой конец – кошку… А, может, поедем куда-нибудь в горы, туда, где много снега и солнца. Я давно мечтаю научиться стоять на лыжах. Купим себе смешные шапочки, будем пить глинтвейн, а по вечерам сидеть у камина. Поговори со мной