В 1887 г. мне было семь лет и несколько месяцев, и бабушка угостила меня новым в этом сезоне плодом (арбузом). Я вышел во двор и сел с приятелями на скамейке напротив окна комнаты моего отца и учителя, и угостил приятелей.
Отец позвал меня в комнату и сказал: «Я видел, что ты угостил приятелей, но было заметно, что ты дал им не от чистого сердца». И мой отец и учитель долго говорил со мной о щедрости и скупости. Слова моего отца так подействовали на меня, что я заплакал, и плакал около получаса, и в конце концов меня вырвало и вышло всё, что я съел.
Моя мать спросила моего отца и учителя: Что ты хочешь от ребёнка? Отец сказал ей: Щедрости. Пусть в нём укоренится это качество.
Вот что такое воспитание.
Берешит раба, 98:20
Сказал рав Ѓуна от имени рава Матаны: [Йосеф] увидел образ отца и кровь его застыла.
А рабби Менахема от имени рабби Ами сказал: Он увидел образ матери и кровь его застыла.
Рабби Менахем-Мендл Шнеерсон, Любавичский ребе, Сефер ѓа-сихот, 5747 г., 1:74
Суть образования – в изменении привычек. Ребёнок естественным образом делает то, что ему хочется, без ограничений. Как говорит Писание: «Стремление сердца человека зло с юности его» (Берешит, 8:21). Поэтому его нужно воспитывать, чтобы ограничить и изменить его природу и привычки, пока он не научится контролировать себя, пока разум не станет владычествовать над сердцем.
Р.Менис Фридман
Дисциплина часто воспринимается как неизбежное зло. Ты молод, ты безответственен, поэтому ты должен слушаться родителей. Если ты не будешь слушаться родителей, ты попадёшь под машину или подожжёшь дом. Если понимать дисциплину так, то неудивительно, что когда ребёнок становится умнее, он начинает придумывать, как от неё избавиться.
Хасидизм воспринимает вещи совершенно по-другому. Повиновение – это не нежелательное ярмо, это всегда необходимая способность.
У каждого человека есть ограничения и недостатки. Некоторые не могут ничего делать до утреннего кофе, другие – после восьми вечера: «Уже время моего сна, я не могу!» На улице холодно или сыро – «я не могу». Нет настроения – «я не могу». Сто различных вещей мешают мне действовать.
Но всё меняется, если есть дисциплина. Посмотрите на солдата. Солдаты выучены так, чтобы повиноваться приказам. Но что ещё важнее – солдаты выучены быть свободными от всех мелких ограничений, которые могли бы помешать им выполнить приказ. Жарко на улице или холодно – неважно. Нужно ли карабкаться вверх или спускаться вниз – неважно. Сколько нужно тащить? Тридцать килограммов, сорок килограммов, пятьдесят килограммов – неважно. Если нужно что-то сделать – солдат сделает это.
Истинная дисциплина – это освобождение, выход за пределы, ограничивающие среднего человека и приводящие к тому, что он действует вполсилы и кое-как.
Приучать детей к дисциплине не значит «я навязываю тебе мою волю, потому что ты недостаточно умён, чтобы знать, что правильно, а что нет». Да, есть вещи, которые родители знают, а дети – пока нет. Но дисциплина – это нечто большее.
Подумайте о такой ситуации: вы говорите ребёнку «Поставь книги на место», а ребёнок отвечает «не хочу». Вы говорите: «Понятно, но всё-таки тебе нужно поставить их на место». Чему вы таким образом учите ребёнка? Вы говорите: «Да, ты не хочешь, но это не должно тебя останавливать, сделай через не хочу». Вы учите ребёнка выходить за его естественные пределы.
Мидраш Мишлей (Бубер), 22:6
«Наставь юношу на путь его, и он не уклонится от него, когда и состарится». Это подобно корове, которую не научили пахать, и поэтому работать на ней трудно, или виноградной лозе, которую можно согнуть как угодно, когда она влажная, а когда высохнет – ничего нельзя сделать.
