Запретный плод: сорвали - ешьте!

В эру бурного расцвета секспросвета, который во многих странах Европы является частью образовательных стандартов и начинается аж в детских садах, мучают мысли: что будет дальше с нашими детьми? Вообще-то, никакого открытия в обучении детей азбуке отношений, нет. Уроки «этики семейных отношений» преподавались еще 20 лет назад, сопровождаясь веселыми шутками-прибаутками, в 9-ых классах средних школ на уроках биологии. Правда, плоды их были далеки от желаемого, как история той поры, которая, как скелет из шкафа, выпала из дебрей памяти.

«У меня шоковые новости, мать! — выпалила давняя подруга тети Сони, Лена в дверях.

Сонечка – ходячая энциклопедия, лингвист и переводчик с нескольких европейских языков, провела гостью в столовую и велела: «Упади», — освободив от журналов кресло.

— У Вадика с работой что ли? Перестройка- штука непростая, не поймешь кого и за что сокращают, все разваливается. Или, мать, ты из-за книжки своей? – подняв дугой рыжие брови, расспрашивала тетя Соня, готовя чайную церемонию.

— Ой, за что боролись, на то и напоролись, как говорится! Вот учила меня бабушка, что детей надо растить в послушании, нечего с ними на равных, но мы ж демократичные! Нет, ты, мать, сядь, – обмахиваясь журналом, предварила рассказ тетя Лена. – Мой –то жениться собрался, совсем очумел!

— Кто??? Вы че, разводитесь? — Сонечка растерянно опустилась на край стула.

Нет, никто и не думал разводиться в творческой семье художника и поэтессы. Бракосочетание задумал их единственный 13-летний сын, Димка. Тетя Лена собрала на импровизированное совещание в дом самой умной в кругу подруг Софьи, предварительно обзвонив еще трех подруг.

Катастрофа началась накануне вечером, когда мальчик за ужином вдруг сообщил без предисловий: «Пап, я женюсь!».

«Какое еще «женюсь»?! Твое дело учиться»,- ответил ему папа, не прерывая изучение вечерних новостей.- Ленусь, нет, ты представляешь, чего пишут про Битова!»

Тетя Лена была занята подготовкой своей книги к печати и существовала в благостном состоянии вдохновения. Само собой, что разговор о женитьбе ученика 7 класса школы «предки» восприняли как дурацкую шутку.

— Папа, ты слышишь? Я женюсь! – повторил Димка настойчивее.

Вадим Сергеевич сложил газету и поискал помощи на потолке – без разговора не обойтись. В соответствии с азами педагогики и психологии тех времен, воспитание по поводу отношений между взрослыми, велось регулярно. Родитель рассказывал мальчику о деталях анатомии человека с позиции художника. В семье велись открытые разговоры об отношениях мужчин и женщин, обсуждались дела друзей (в версии, имевшей наставнический характер).

Не касались лишь духовной стороны вопроса, хотя в семье имелась вполне приличная по тем временам база знаний. Как и многие достойные семьи, Елена и Вадим читали самиздатовскую Библию, обсуждали кое-что из нее во время кухонных посиделок с друзьями, но в храм не ходили. Разве что по работе Вадима, изучавшего иконы как образцы искусства, либо ненароком, имея, очевидно, генетическую память –поставить свечку. Тема сотворения мира, души и греха не затрагивалась в воспитательных разговорах. Ну, разве можно говорить с ребенком о какой-то там душе, когда все прогрессивное человечество осваивает космос? Мало ли что выдумает, рассуждали мама с папой и тема духовности была оставлена в стороне.

Отец считал почву полового воспитания культивированной, поэтому лишь вкратце затронул Байрона и Шекспира, а затем плавно перешел к нежелательности ранних браков и даже впервые туманно коснулся возможностей современной медицины по предотвращению плодов отношений. Он изящно завершил лекцию цитатой и остался доволен – шутка не получилась и мальчик это поймет.

— Пап, ты не спросил, на ком я женюсь. Тебе что, совсем неинтересно общаться со мной?– напряженно произнес Димка придушенным голосом.

В воздухе запахло ЧС локального масштаба. Папа творческим чутьем вдруг угадал, что дело обстоит хуже некуда. И задал, наконец, вопрос по существу:

— Она что, беременна?

Ответ подтвердил его наихудшие опасения. Девушку звали Наташей, они вместе тренировались. Общие взгляды, сходные интерес и вкусы, потом стало хотеться быть поближе и все больше и больше… Невероятными были слова, которыми описывал этот мальчишка-сопляк, свои так называемые «отношения»:

«Я люблю ее выше звезд и глубже моря, — говорил он задыхаясь от благоговения, — не представляю себе жизнь без Наташеньки и без нашего ребеночка. Мы поженимся, у нас будет куча детей, мы будем счастливы и умрем в один день!»

«Скорая» к папе приехала быстро. Мама, рассыпав рукопись по полу, металась между кухней, спальней и телефоном, в интервалах бросая: «Ты отца и меня в могилу загнать хочешь, а?! Негодяй! Трутень ты паразитский. Мы для тебя все, чтобы ребенок учился, а ты! Меня в Кащенко решил сгноить с моими нервами?!»

Вызванные на помощь бабушка с дедушкой, мимикрировали от серого к красному и употребили н-ное количество валидола. Дедушка пошел курить на балкон; папе сделали укол и он уснул. В группу поддержки добавились еще родственники, и все удалилась на кухню решать, с чего начинать: искать девку-паразитку, звонить ли классной или бежать к тренеру?

Тетя Лена прервала словесный водопад, чтобы выпить чаю и вытереть красные глаза. За столом уже собралась компания подруг. Пока тетя Лена истерично прихлебывала чай, разгорелась дискуссия. Мнения разделились, как водится, хотя никто не был «за» брак, даже самая идея которого в таком возрасте звучит дико и по сей день.

Первой высказалась наиболее радикальная тетя Женя: «Надо найти ее родителей и потребовать, чтоб девку абортировали! Что это выдумали еще –жениться соплякам! Ты, Ленка не раскисай, есть пара номерков у моего, через МВД пробьем номер, все будем знать через 5 минут».

— Да, погоди, ты, Женька, вечно тебе все резать да рвать: то котов кастрируешь, то с мужем разводишься! – остановили ее подруги.

– Может, поговорим сначала? Может ребенок наврал, чтоб, к примеру, за отметки не ругали? - предположила миролюбивая тетя Ира.

— Да с кем поговориииим, -завыла тетя Лена – он из дома сбежал, паршивец, со вчера не появлялсяааааа…

Когда родня пришла к консенсусу: перевести мальчика в другую школу, убрать с этих тренировок, а к девчонке сходить и потребовать аборт в обмен на денежное возмещение и сохранение тайны, виновника событий не оказалось дома. В суматохе никто не заметил щелчка входной двери. Поиски по друзьям и вокруг дома ничего не дали: Димка ушел в неизвестном направлении, не оставив о себе и следа.

— Так вот она, главная проблема – найти парня. И найти его живым, -подвела итог хозяйка дома. - Девчонки, подключайтесь, нельзя терять ни минуты. Ленка, хватит причитать, сейчас придумаем чего-нибудь.

Общими усилиями разыскали телефон тренера, затем адрес Наташи, а остальное пошло по детективному сюжету –поиски вели две группы. Две подруги, подхватив Ленку, кинулись домой к Наташе, а две других поехали к тренеру дабы выяснить, что ему может быть известно.

В доме у Наташи разве что зеркала не были завешены, как положено при покойнике. Выяснилось, что девушка открылась матери и получила «на горячее». Следом ее мама тут же договорилась с частным абортмахером и на такси повезла дуру-девку на операцию на частную квартиру к доктору, для соблюдения секретности. Девушка, увидев тазик с кровавыми частями, которые докторша выносила после предыдущей пациентки из имитированной «операционной», в голос стала визжать и плакать: «Нет! Не убивайте моего ребеночка, не режьте его!!!». Врач испугалась и побежала за успокоительным для девочки, а мама Наташи пыталась ее увещевать: «Да ты не бойся, это же не больно, пару минут потерпишь –и ты свободна, Наташенька, — приговаривала она, — никто ничего и не узнает, будешь жить дальше, забудем все, ты еще тыщу таких димок встретишь». Но девочка вырвалась из заботливых объятий мамы и бегом к двери, только ее и видели.

Положение в семье Наташи было и правда незавидным: отец давно ушел, маленький братишка и парализованная бабуля, а тут еще один рот в перспективе. Продолжать переговоры с мамой Наташи не было смысла, она не имела понятия, куда дочь могла уйти. Стало очевидно лишь, что влюбленные явно вместе.

Второй отряд, допросив тренера, не добыл ничего. Вместе с ним и командой обыскали строящиеся дома вокруг, но никого не обнаружили, кроме пары котов. Наступал второй вечер без Димки, все валились с ног от усталости, тетю Лену можно было спокойно отправлять в Кащенко. Дамы-детективы решили аккуратно поговорить с учителями Димки, стараясь не расширять круг посвященных.

Наутро третьего дня тетя Лена, по наитию, пала на колени перед окном (за неимением домовых икон) и стала слезно просить, заламывая руки: «Ох, только бы живой вернулся, верни мне моего мальчика, Господи!»

В это время же тетя Ира общалась с Димкиной классной по поводу проблем пубертата. Родители мальчика выезжают в длительную командировку за границу, заняты, почему и направили в школу ее, крестную мальчика, поговорить о Димке и его переживаниях. Классная, будучи опытным педагогом, поделилась мыслью, что неплохо бы парня отправить на время отлучки родителей в деревню, а там, на природе все дурное из головы выветрится. Тетя Ира внезапно вспомнила, как здорово они проводили время в гостях у Ленкиной тетки — Зины, в деревне, расположенной примерно в 20 минутах езды на электричке от города.

Беглецов нашли у бабы Зины. Женщина она была добрая, место в доме было, корова давала молоко, а курочки неторопливо перебирали лапками травку в ее дворе, где царила мирная атмосфера пасторали. Димку обнаружили за изучением пастушеского дела, Наташу — в огороде. У них были абсолютно счастливые лица людей, принявших свое первое взрослое решение.

Баба Зина, как узнали потом взрослые, приняла ребят, сразу догадавшись:«Чего приехал с девкой и без родителей? Натворил дел?» Жизненная платформа бабы Зины была предельно доступной.

— Да, блудили, а что ж! Это так и называется, нечего тут церемонии разводить, — объявила она, вытаскивая пирог. — Вы что ж, девки, с луны свалились, не слыхали что бывает, когда за детьми не присматривают? Вы ж не говорили ему про запретный плод? Ты вот, отец, все про искуство, а тебе бы по-мужски с ним про то, что Адам через жену согрешил, да что через этот грех первородный все мы стали смертными. Вы же образованные, интеллигентные люди, на кинофестивали ходите, чему вы сами научились? Целомудрие – это целая мудрость, ум то есть в целости сохранять надо через тело — вещала она, с пылом вождя.

Сама тетя Зина прожила жизнь во всех ее «прелестях»: учеба и работа в колхозе, раннее вдовство с двумя детьми на руках. Сама вела хозяйство, работала и, одновременно, была заведующей библиотекой сельсовета. Тетя Зина решилась вновь выйти замуж за вдовца, которого ей сосватали, и вырастила еще и его двух дочек, которых считала родными. Тетушка и мама Зина обеспечивала всю многочисленную родню вареньями и заготовками, не говоря об одежде, которую она искусно шила на древней ножной машинке «Зингер». В доме ее, невзирая на погодные и политические условия, уютно пахло пирогами, чистым бельем и ладаном, который она приносила из церкви.

Все четыре дочери тети Зины вышли замуж, как положено: хоть и посмеивались, однако же, подчиняясь непреклонному требованию матери, стелили нарядный новый рушник и получали родительское благословление на брак иконой Казанской Божией Матери. Над тетей Зиной шутили, но факты были явно в пользу ее убеждений – все четверо мирно жили с супругами, зятья души в ней не чаяли, от каждой было по два, а то и по три внука.

— Вам, дети, не рассказали, что блуд – грех страшный, убивает он человека, через грехи и появилось на земле столько горя и болячек. Ведь раньше-то как оно было: невесту загодя выбирали парню, с малых лет к девушке присматривались. Обо всем думали родные молодых: и о семье – чтоб одного круга были, и чтоб надел земли был у молодых, и свое имущество.

Матери о детях своих молились ежедневно, чтобы их обустроить в жизни, вверяли молитвенно Святителю Николаю да Божией Матери. Ты, Лена, когда о сыне молилась? Если б Вы, к примеру, Леночка с Вадимом обвенчались, такого соблазна у сына может не было бы, потому что при венчании брак благословляется и чада, в нем рожденные тоже. Ну чего ты глаза круглые выкатила, я зазорного не говорю, зазорное вон, все сделано. Одни парня не научили, как девушку беречь надо, хорошо, что хоть ответственным вырастили. Другая на убийство дочь повела своей рукой, грех-то какой страшный – младенчика невинного убивать!

За дела свои отвечать надо, – продолжила тетя Зина, присев к прочному столу, за которым уже примостились на табуретках и стульях, как воробьи, ее гости. — Сорвали запретный плод – ешьте его теперь! Вот родишь Наташенька, а там и десятилетку тебе поможем вечернюю закончить. А муж твой работать пусть идет. Согрешили, но раз любят они друг друга, пусть живут хоть бы и у меня. Без свадьбы пока будут, в сельсовет сама схожу, порешаем, как ребеночка регистрировать, а потом и выкрестим.

Четыре дня, проведенные в поисках сына, сильно подорвали решимость тети Лены и дяди Вадима во что бы то ни стало разорвать его порочные отношения. Родители были раздавлены: как же они не рассказали мальчику о самом главном?

А девку-то выбрал красивую! – улыбаясь только глазами, сказала будущая свекровь, бросив прощальный взгляд на обнимающего Наташу, сына.

— Нет, ты глянь, Сонь, а решительный какой оказался, кремень, а не мальчишка! Этот настоящим мужчиной будет, не таким слюнтяем, как мой Петька-тряпка. – подытожила Женя

— Муж –объелся груш, а надо же –настоящий мужчина – сказала Соня. – Ох, не время им жениться, жизнь впереди длинная, но что поделать. Нельзя было так жестоко с девочкой, обоих могли потерять.

— Да уж, слава Богу, что все обошлось! –подытожил папа. – Будет отцом мой сын, а я –дедом! И давай уж, мать, обвенчаемся, никогда же не поздно! Выходит, мы с тобой 15 лет во блуде живем, надо прекращать.

Наташа взяла академический отпуск и родила крепенького мальчишку. Оправившись от родов, она окончила вечернюю школу, а затем сдала в пединститут, выбрав путь учительницы географии.

Димка учился в этой же вечерней школе и работал пастухом, а далее стал ветеринаром по велению сердца. По прошествии 25 лет, они вспоминают ту безумную весну и рассуждают, что могло случиться с ними, не будь на свете тети Зины, ответственности у Димки в характере, и не будь у Наташи страха убийства, спасшего жизнь их первенцу. А еще, они, перенесшие тяжкое испытание, знают толк в разговорах с подростками.

В автобусе вчера сидела парочка. Девочка была похожа на ту, давнюю Наташу в тонким носиком, длинными распущенными волосами, тонюсенькой талией в мини-юбочке и кроссовках, а парень, как и тот Димка – с уже мускулистыми широкими плечами, спортивной сумкой, в джинсах. Они ворковали о чем-то, на шее у нее вместо бус – наушники, а у него в руке – смартфон. Им тоже лет по 13-14 и они уже у той же грани, у порога, за которым лежит грех. Где их папы, сумели ли они объяснить им, что такое грех? Рассказали ли им мамы, что грех – это смерть духовная, которая может обернуться и физической?

Объяснили ли мы с Вами нашим детям разницу между безликим «партнером» и своим, родным «супругом(ой)»? Нам ведь важно, чтобы гуляя в сети, они не попались в сети, расставленные мошенниками или просто торговцами? Вот и получается формула: «мы+ценности и ориентиры= наши дети», то есть именно мы с Вами должны (да, опять мы и опять должны) установить им верные ориентиры в жизни, чтобы не потерять своих детей, уберечь от множества бед это поколение шреков, человеков-пауков и трансформеров. На кого равняться им, если не на семью, понимающую всю долготу и широту слова «любовь».