черновик.пишу,когда на работе скучно.кому интересно,читайте.

Когда я оказалась на Земле, в холодном осеннем лесу, то долго находилась в шоке. За что меня опустили сюда, к людям? Чем я это заслужила? Помню лишь то, что я была там, наверху. Люди нас не видели, не ощущали. А мы постоянно охраняли их от бед. Вот такая работенка!

Я лежала на чем-то очень холодном в позе эмбриона. Руками нащупав опору, я с трудом смогла встать. Мои глаза привыкли к темноте, и от холода меня пробрала дрожь. Земля холодная, мокрая, моим босым ногам больно от сухих веток. Вокруг ни души. Где я? Как далеко от меня люди? Не увидят ли они мою настоящую сущность? Я обхватила себя руками, надеясь, что так согреюсь. Мои крылья остались наверху. Нет крыльев – нет имени. Кто я теперь? Спина болит ужасно. Они даже не использовали что-то от боли, они хотели, чтобы я ощущала всю боль, что причинила им. Заправив волосы за уши, я все же решила идти вперед. Луна не светит, я не знаю, что впереди. Ну, если упаду с обрыва – то я это заслужила. Вот только не помню, почему…

Даже одежды нет. Люди так не ходят, за исключением нудистов. Но я не нудист. Я падшая! Хах, скажи я это первому встречному, и меня закроют в психушке. Все очень просто, для них. Ведь они не смогут объяснить, почему вся моя спина разорвана и кровоточит. Надо будет соврать про падение на спину. Но, если спросят, откуда я упала с такими-то травмами, и почему на мне нет одежды? Что я скажу?

Деревья стояли слишком близко друг к другу. Хоть я и уберегала себя, отводя в сторону гибкие голые ветки, все равно пару раз они хлестанули меня по лицу. Не видно ничего. По звукам тоже ничего не понятно – журчания воды нет, сигналов машин нет, криков животных не слышно. Да, будет классно, если меня сюда опустили, чтобы я быстрее померла. Почему же я их так достала? И почему у меня к ним нет ни капли сожаления? Вернусь ли я обратно?

Я заскулила, когда поцарапала ногу о камень. Схватилась за нее, как человек за умирающего. Руки почувствовали тепло. Да, простужусь, получу заражение. Может тут ходят волки, и сожрут меня побыстрее?

Зачем мне жить здесь? И буду ли я жить вообще? Мои зубы стучат от холода, руки и ноги будто деревянные, не слушаются. Все мое существо в ледяной хватке, кроме спины. Я нащупала там раны. Они ужасны на ощупь. Уверена, все еще хуже на вид.

Где-то закричала птица. Противный звук. Мне с каждым мигом становилось все неприятнее. Страх, знаю такое чувство. Небо закрыто дождевыми облаками. Дождя пока нет, хотя, может он уже и прошел. Осенью не понять. Особенно, осенью в незнакомом тебе лесу.

Может, проще бежать по темноте, запнуться, и свернуть себе шею при падении? Или получить болевой шок от сломанной конечности… Да я быстрее умру от самого элементарного – переохлаждения. Все мои органы навернутся, и начнут воспаляться и гнить. Голод для меня ерунда – я могу погрызть ветку, эти сухие листья. Животные же так делают, и сейчас я им особенно завидую. Кто-то впал в спячку уже наверняка.

Толку оглядываться по сторонам нет. Тьма непроглядная. Но мои уши привлек звук хрустящих веток. Кто-то рядом. Я остановилась, пытаясь выровнять дыхание.

Хруст приближался все ближе и ближе. Это звучало как медленные шаги хищника к добыче. Справа от меня. Ничего не видно, черт.

— Кто здесь? Помогите мне. – Громко произнесла я, и хруст прекратился. Наступила та самая гнетущая тишина. Слышно лишь мое дыхание, и гул сердца. Чего это я так испугалась? Хотя да, подозрительно, что кто-то совсем рядом притих.

Если я сдвинусь, что-то может напасть. Какие животные могут тут охотиться ночью? Пробный шаг, еще шаг – ничего. Я направилась дальше в неизвестность. Тучи отдавали малиновым цветом.

Я запнулась обо что-то и упала на землю, в живот и ребра впились пара веток. Пискнув, от легкого испуга, я начала подниматься. Но, видимо сверху ребята решили все за меня – из меня выбило дух что-то тяжелое. Оно придавило меня к земле. Из моего горла вырвался хриплый крик, вся спина горела. Когти впились в мои раны от крыльев. Я пыталась перевернуться, но безрезультатно. Мне захотелось жить. Ногтями я цеплялась за мягкую холодную землю, пытаясь найти опору, чтобы сбросить с себя существо. Почему оно не кусало меня, а лишь царапало? Ногами я болтала в воздухе, стопами почувствовав жесткую шерсть. Одним ударом лапы, оно лишило меня попыток дергать ногами. Кажется, оно меня поцарапало. Теплое дыхание коснулось моей спины, оно почувствовало кровь. Шершавый язык начал облизывать мою спину. Я заорала, я кричала на весь лес. Почему тут никого нет?! Помогите! Из моих глаз хлынули горячие слезы. Оно убивает меня.

Прогремел выстрел, и это существо упало на меня мертвым весом. Я всхлипнула – сейчас и меня пристрелят!

— Вы как? О, Господи! – Стаскивал с меня существо мужской голос. Мое тело снова охватил холод и дрожь. Я встала на ноги, и прикрылась руками.

— Спасибо. – Всхлипывала я, пытаясь рассмотреть человека. Лишь силуэт. Ногой я почувствовала шерсть, и опустила глаза к трупу существа.

— Это рысь. Была. – Констатировал он. – Вам помочь?

— Мне нужна одежда и кров. Хоть что-то. Я не могу тут находиться более. – Обхватила я себя руками, а он снял куртку и протянул ее мне. – Спасибо.

— Что с вами произошло? – Ага, скажу, что я ангел, падший. Люди не верят. Они никогда не поверят. Этот мужчина светил в меня фонариком, но резко выключил. Правильно сделал.

— Я не помню. Я здесь очнулась. Вся спина в ранах. Шла наугад, и эта рысь решила убить меня.

— Она не хотела вас убивать. – Перебил он меня.

— Что? Она прижала меня к земле, она царапала мою спину! Она слизывала мою кровь!

— Я с биноклем ночного видения охочусь. Тут иначе никак. – Хмыкнул он. – Она шла за вами. Прыгала с невысокого расстояния. Это странно звучит, но она ухаживала за вами, как за раненым сородичем.

— Тогда какого черта ты убил ее? – Возмутилась я такому заявлению.

— Она меня бы убила. – Вот и весь аргумент. – А вы находитесь не в самом благополучном состоянии.

— Это не оправдание.

— Ладно, держите фонарик. – Вздохнул он, протянув мне пластмассовый фонарик в руку. — Иначе мы так не доберемся до моего дома.

— Далеко живешь? – Я шла следом за ним, постоянно запинаясь, или укалывая ноги ветками, лежащими на холодной земле. Куртка оказалась мне большой, но в ней было тепло, да и все неприличное прикрыто.

— Очень далеко. Тут есть участок, там живут ребята, купившие охотничью лицензию на охоту в этом лесу.

— И ты один из этих ребят?

— Да, эдакий отпуск. – Хмыкнул он.

— Ночью охотишься? Почему не днем?

— Днем все прячутся. Проще выследить места ночного отдыха.

— Но ведь так не честно.

— Разве? Я купил лицензию за деньги, я хочу вдоволь насытиться охотой.

— Тебе это нравится?

— Очень.

— Но ты ведь убийца.

— Все мы убийцы. Я хотя бы признаю это.

Весь остальной путь мы прошли молча. Ногами я нащупала твердую поверхность. Дорога.

Что-то запиликало, и он, скинув с себя рюкзак, начал что-то усердно искать. Сотовый.

— Да, слушаю. Да, уже освободился. Тут случилось кое-что интересное. Девушка в лесу раненая, ничего не помнит. Ты угараешь? Конечно, забрал с собой. Да вроде нормально, ходит. Но у нее ничего с собой нет. Когда подъедешь? Хорошо, ждем.

Я пыталась рассмотреть человека, вытащившего меня из лесной хватки.

— Ну, так что, может скажешь свое имя? – Мрачно произнес он.

— Я не помню.

— Фигово… Меня Сашей зовут. – Он протянул свою руку, и я пожала ее. – Ты хоть что-нибудь помнишь?

— Нет, ничего.

Действительно, мне много чего удалили из головы. Даже имя не помню…

Спустя несколько минут к нам подъехала машина. Саша взял меня с собой на заднее сидение.

— Привет. – Кивнул он водителю.

— Здарова! Как оно? – Повернулся к нам мужчина лет сорока. Он нахмурился, посмотрев на меня.

— Бывало и лучше.

— Василий. – Тянет мне руку водитель. Я жму ее.

— Не помню.

— Хреново. – Буркнул он, и посмотрел на Сашу. – Че, в больницу, полицию?

В моей голове закружились шестеренки, и я подскочила как ошпаренная. Если меня начнут обследовать, то мне крышка!

— Нет! Ни в коем случае! Просто под крышу! Хоть домой к себе!

— Ты потеряла память, с собой ничего нет, ты ранена, напугана. Шутишь что ли? – Грозно пробурчал Саша, хмуро глядя на меня. Мне стало не по себе.

— Я в порядке. – Скрестила руки на груди, и сморщилась от боли в спине. – Дайте мне просто время.

— Тут до больничного пункта недалеко. Поехали! – Противился водитель.

— Мы едем на ваш участок. – Меня обуял гнев, и я произнесла этот приказ по слогам. Тон не принимал споров.

— Все, остынь. – Произнес Саша, и, сдавшись, вздохнул. – На участок, так на участок.

Водитель лишь кивнул, и завел машину. Вот, я уже для них умалишенная. Сколько я буду заживать?