Кто в детстве не мечтал о какой-нибудь игрушке, которую по определенным причинам не могли купить родители? Думаю, что подобная мечта была почти у каждого.
Мое детство совпало с началом 90-х годов – с развалом СССР, с появлением на прилавках множества импортных продуктов и иных товаров, которые продавались по астрономическим ценам. Мама воспитывала меня одна, а потому денег не было на излишества. Мне очень хорошо запомнилось то время. На завтрак в основном был чай и 2 кусочка хлеба с солью. Мама порой не ела, так как нужно было растянуть половинку хлеба хотя бы до конца недели. В школе я не обедала – просто не хотела. Мама на работе ходила в столовую, где получала социальный паек. По вечерам была чаще всего каша на воде либо блины. До сих пор по прошествии стольких лет я предпочитаю есть именно те блины, блины из 90-х. Они также готовились на воде, без добавления яиц, сметаны, то есть там была только вода, мука, подсолнечное масло, сахар, соль, сода и уксус. Так и жили вдвоем с мамой. Хочу сказать, что, несмотря на постоянный голод, мы вообще не болели, а у меня было достаточно сил и на учебу, и на игры.
В то время начали появляться куклы Барби, Синди, Кены и различные к ним аксессуары: огромные кукольные дома, гардеробные, машины, одежда и т.д. У меня было очень много игрушек, в том числе и кукол, но Барби не было возможности купить, я уже не говорю о красивом огромном, как правило, розовом кукольном доме. В то время я просто грезила ею. У мамы не просила, так как знала, что возможности купить ее нет. Разумеется, о существовании этой мечты моя мама знала. На каждый праздник про себя я загадывала ее: на Новый Год у Деда Мороза (тогда я в него еще верила), на день рождения, на 1 сентября, на окончание учебного года. И моей мечте суждено было сбыться.
В начале апреля к нам приехала погостить моя двоюродная сестра Ира из Прокопьевска. Она была намного старше меня, замужем и имела 2 детей. Работала она учительницей в общеобразовательной школе, также дополнительно занималась торговлей, поэтому денег у нее было достаточно. Я помню, как во всех магазинах она все скупала (это были и продукты питания, и одежда, и обувь, и даже техника), как на нее продавцы и покупатели зло и с завистью смотрели. Как-то они ходили по магазинам без меня, я осталась дома. Придя домой, Ира сказала мне: «У меня для тебя подарок». Глаза мои заблестели от радости. Я подумала о шоколадке сникерс или марс. «Что бы ты хотела? Какая твоя заветная мечта?». И тут я все поняла. Немного осторожно я сказала: «Я мечтаю о Барби». Ира улыбнулась и, протянув мне куклу в прозрачной упаковке, добавила: «Твоя мечта сбылась». Сказать, что я была счастлива, это ничего не сказать. Я бросилась к ней на шею и стала целовать.
Я назвала ее Джессикой и выбрала в качестве ее дня рождения – 11 апреля, день ее приобретения. Она была брюнеткой с немного вьющимися волосами и с карими глазами. Просто красавица. Как сейчас помню: на ней были красные капри, белая футболочка и зеленые туфельки. С самого первого дня я относилась к ней как к принцессе: была очень бережна с ней и старалась создать для нее сказочно-богатую жизнь. Я взяла коробку из-под обуви и туда положила кукольное постельное белье. Это стало ее кроватью. Пространство под столом стало для нее что-то вроде кукольного дома. Туда я поставила кровать, картонный шкаф с полками, картонный стол, картонные стулья. Маленькая плита и миниатюрные столовые приборы из пластмассы у меня были, поэтому ничего не пришлось выдумывать. Это также было помещено под стол. Дальше мы стали с мамой создавать для нее гардероб. Мама у меня настоящая рукодельница: она и шила, и вязала. В скором времени у Джессики было одежды как у самой настоящей принцессы: разноцветные платья разной длины, юбки, кофточки, брюки, капри, сарафаны, комбинезоны и даже меховая шуба с шапкой. Все это делалось из остатка тканей и пряжи. Мне было 9 лет, а потому я умела и шить, и вязать, но больше мне нравилось шить для Джессики. Для нее я создавала целые коллекции. Я чувствовала себя тогда настоящим модельером.
Но речь не совсем об этом. Моя Джессика была приобретена со скидкой, так как продавалась как уцененный товар: на ней было какое-то пятно, которое благополучно оттерлось. Прошло несколько месяцев моей эйфории, и я стала замечать, что с моей Джессикой происходят странные вещи. Я люблю порядок, а потому всегда помню как я ту или иную вещь положила. Было ощущение, что Джессика перемещалась. В квартире жили только мы с мамой, а потому взять ее и переложить никто кроме нас не мог. Я понимала, что, уходя утром с мамой и придя вместе с ней, а то и раньше домой, дома никто не мог хозяйничать без нас. Если первое время я могла себя убедить в том, что просто забыла, в каком положении ее оставила, то потом у меня это перестало получаться. В то время мама все списывала на мою бурную фантазию и мифическую забывчивость. Мифическую потому, что я всегда обладала хорошей памятью.
Постепенно она начала меня пугать. Иногда я вглядывалась в ее глаза, и порой мне казалось, что они живые. Она за мной наблюдала. Я это чувствовала, и от этого мне было не по себе. Разумеется, я старалась не брать в голову, но некоторые события убедили меня в то время, что нечто в моей Джессике живет либо же ею кто-то управляет.
Были 2 ситуации, которые меня особенно напугали.
Ситуация первая: я была дома одна. Уроки были сделаны, а потому я играла с Джесс. Кто-то позвонил в дверь, и я решила осторожно подкрасться к двери, чтобы послушать, кто там – по ту сторону. Мама меня хорошо научила, что в ее отсутствие никому дверь открывать нельзя. Я аккуратно положила Джесс в ее кроватку и направилась к двери. Подойдя к двери и приложив ухо, я ничего не услышала. «Опять кто-то пошутил», — решила я и направилась назад в комнату. Вернувшись в комнату, я вдруг обнаружила, что Джесс нет в кровати. Ее и в комнате не было. У меня стало бешено колотиться сердце. Минуты через три я ее нашла. Она была в коридоре, лежала на вешалке. Четко отдавая себе отчет в том, что я ее оставляла в комнате в ее кроватке, что я с ней не выходила за пределы комнаты, мне стало очень страшно. Она смотрела на меня и казалось, что глаза ее зло смеются. Я ринулась в комнату и закрылась на все замки. Так и просидела до прихода мамы.
Ситуация вторая: я вновь была одна дома и как в первой ситуации играла с Джессикой. Не помню, по какой именно причине, но я очень разозлилась и швырнула куклу на диван. До этого я никогда так себя не вела с игрушками да и вообще к вещам я всегда относилась бережно. Надо заметить, что после этого случая подобного я себе больше не позволяла, тем более с Джессикой. В тот момент, когда я ее отшвырнула, дверь в комнату с грохотом захлопнулась. Я осторожно подошла и открыла ее. Но она вновь захлопнулась. Это не могло происходить по причине сквозняка, так как все окна были закрыты. Я посмотрела на Джессику, схватила ее и побежала в соседнюю комнату. Дверь той комнаты закрылась за мной. Я с криком ринулась в комнату, в которой первоначально находилась и попыталась закрыться на все замки, но у меня не получилось. Было ощущение, что дверь кто-то держит и не дает закрыть. Одновременно с этим стала открываться и закрываться дверь второй комнаты. Все это происходило на моих глазах. Я заплакала от страха и бессилия. Я стала молиться, но молитва мне не помогала: двери открывались и закрывались, а вместе с ними начала открываться и закрываться форточка. Я поняла, что я обидела Джессику. Я кинулась обратно в комнату, в которой я оставила Джессику и стала просить ее простить меня. Я пообещала ей сшить юбочку и кофточку. После моего обещания двери открывались и закрывались, но намного медленнее и тише. Она начинала успокаиваться. Я, как сумасшедшая, ринулась ей шить юбочку и кофточку. Как сейчас помню, что шила я из желтого материала. Я достаточно быстро справилась с работой и преподнесла ей подарки. Полагаю, что она была удовлетворена, так как в квартире установилась тишина.
После этих ситуаций я стала ее очень бояться, хоть и продолжала любить. С одной стороны, она наводила на меня страх и даже ужас, но с другой стороны, она была что-то вроде тотема. Мы жили на первом этаже, и дверь выходила на улицу, а потому риск краж особенно в период отпуска был очень велик. Но мы не боялись оставлять квартиру, так как перед отъездом я совершала целый ритуал: я преподносила ей подарок и просила защищать наш дом. И она очень хорошо справлялась с этим. По приезду все оставалось на своих местах, не совершались кражи на той загадочной квартире.
За 12 лет, в течение которых я ею обладала (или она мной), с ней не происходило никаких изменений: она не ломалась, краска не светлела. Джессика была такой, какой я ее впервые увидела. Через 12 лет мы переехали на другую квартиру. Переезжая, я колебалась, брать ли ее с собой. С одной стороны, она – защитница, но с другой стороны, всякую нечисть не хотелось за собой тащить. Я ее оставила. Папа (к тому моменту у меня уже появился папа) решил отнести Джесс со всеми ее богатствами к помойке. По дороге его увидел со всем этим богатством один дедушка и выпросил для внучки. Папа с радостью отдал.
С того момента прошло 11 лет. Не знаю, как сложилась ее дальнейшая судьба, как сложились ее отношения с новой хозяйкой, какое имя ей дали. Одно могу точно сказать, я ее помню очень хорошо, да и она меня не может оставить в покое. Знаю, что она обижена на меня и ждет, когда я вернусь за ней. Радует, что приходить она может ко мне только во сне.
Виринея Лазурь (Екатерина Ракитина)
уф!!! радует, что у меня такого не было!!! :)) я еще та трусиха..