Пообещай мне...жить.10 (Жестокий рассказ с некоторой цензурой)

Конец

Придавленный к полу, полностью поверженный и разбитый, я вдруг понял, что хочу жить. Что есть тот, ради кого я должен жить, и он не предавал меня и не предаст. Я вдруг понял, что такое любовь, что такое дружба, что такое ДОВЕРИЕ. Понял ЧТО ТАКОЕ ЖИЗНЬ. И… я не хотел больше убивать, я не хотел умирать, я не хотел причинять кому-то боль, не хотел видеть чьих-то слёз, не хотел мстить. Я ХОЧУ БЫТЬ СЧАСТЛИВЫМ!!! Но что я сейчас могу?..
— Тим, ты не можешь… — Одними губами прошептал мальчик-убийца, его было почти не слышно, но слова казались самым громким воплем. — Я не прощу тебя, Тим. Не прощу… Не ломай ему жизнь. Однажды это уже сделал я. Хватит… Тим, хватит с него. Я всё возьму на себя. Всё. — Мальчишка, будто набравшись сил, выкрикнул. — Это я тебя ранил ножом, Тим! Я! Ты нашёл меня, я не хотел сдаваться добровольно, я, я пытался убить тебя, я вогнал тебе нож в плечо! Я никогда не видел этих троих, ЕГОРА ЗДЕСЬ НЕ БЫЛО!
Тим вздрогнул, отпустил меня и встал.
— Вы двое! — Обратился он к Кире и Ефиму. — Замкните дверь в квартиру.
Щелкнул замок. Я медленно поднялся с пола. Дрожали руки, и я тоже прислонился к стене, чтобы не упасть. Друг напротив друга, разделённые коридором, оба бледные, прижимаемся к стенам. Я и мальчик-убийца. Такие ли мы разные? Тим берёт его за руку, он цепляется за него, как за спасательный круг, я висну на подошедшем ко мне Ефиме, и, пристально глядя ему в глаза, шепчу:
— Прости меня, прости меня, прости…
В глазах Ефима слёзы. Полицейская форма Тима всё больше пропитывается кровью, его рука абсолютно безжизненна. Я очень ярко представляю тюремную камеру, представляю себя за решёткой.
И вдруг Тим усмехнулся, и посмотрел мне прямо в глаза.
— Ну что, хочешь за решётку? — Говорил он так, будто готов предоставить мне право выбора.
— Нет. — Я вздохнул, и крепче сжал руку Ефима.
— Если ты поможешь нам, то мы поможем тебе.
— И… Чем я могу помочь?
— Я расскажу.- Он повернулся к мальчику-убийце. — Крысёныш, ты же умеешь врать, убедительно врать?
Мальчик-убийца кивнул.
— А ты, Егор, готов его простить? Реально простить, и не наказывать за смерти своих близких?
— Простить… Да, я простил его. Уже простил. — Да, это было правдой. Сейчас я готов был простить всех за любые их прегрешения, чувство было такое, как будто сам я только что очистился от всех грехов, как будто заново родился.
— Тогда слушайте, и тщательно запоминайте то, как всё было на самом деле...

***

— Дверь была не закрыта. В своей квартире я увидел незнакомого мне парня, его штаны и его футболка были в крови, а в его глазах был ужас. С кухни доносился плач брата. Парень метнулся на кухню, я побежал за ним. Бросив взгляд на кухню, мы оба замерли в дверях. В руках отца был нож, а мой брат… — Я сглотнул, и вытер слезы — больше не плакал… Руки отца были в крови. Парень вскрикнул от страха, и тогда отец кинулся на этого чужого паренька. Тот увернулся, отец выронил нож, и парень ножик подобрал. Он ударил отца ножом в живот, нож так и остался у него в животе, но это, кажется, ещё больше его разозлило, отец погнался за парнем, рыча и истекая кровью, парень выхватил из мойки второй нож, и кинулся отцу на встречу. Я помню только как падал отец, помню как хлестала кровь из его горла, я был очень напуган, и начал беспорядочно метаться по квартире, пока не запнулся о ногу лежавшей на полу матери. Да, она тоже была мертва. Тогда я вскочил, и убежал из квартиры. Я не хотел верить, что мой отец мог убить брата, хоть и видел это своими глазами, не хотел верить, что он мог… Убить маму. У меня всё...
— Ваша честь, у вас есть вопросы к свидетелю?

***

— Слышь, мелкий, вижу тут тебе посылочку прислали! Делиться будем?
Я злобно посмотрел на длинного парня, и спрыгнул со своей шконки.
— Да не связывайся с ним, — крикнул кто-то из другого угла — он же убийца, и весьма жестокий, говорят.
— Он-то? — Длинный посмотрел на меня с любопытством. — Ну надо же.
Он отошёл, и начал лениво прогуливаться по камере. Я улыбнулся, залез обратно на шконку и начал рассматривать содержимое присланной мне коробки. Сейчас я нахожусь в колонии для несовершеннолетних. Дали десять лет, так что, через пять лет, когда мне исполнится восемнадцать, меня переведут в обычную тюрьму. Всего-то десять лет! Тим, конечно, постарался неплохо, да и Егор не подвёл. Получалось, что я убил лишь его отца, и то, это была самооборона, застрелил полицейского, и ранил Тима. Ранение Тима я взял на себя, соответственно, Егор остался чистым, а за это он согласился повесить всё на своего отца. Вот так. Десять лет. Тим сказал, что будет меня ждать.
— Слышали, у нас тут новый надзиратель, говорят капец отмороженный. — Сказал длинный, ни к кому конкретно не обращаясь.
— Да ну? — Отозвались несколько ребят.
— Ну да! Он даже четвёртую камеру построил.
— Ну, всё, братва, жизни не будет! — Присвистнул кто-то.
Шаги. Дверь отворилась, парни притихли. Рука вертухая указала на меня.
— На выход!
Вокруг меня начали переглядываться и шептаться. Я чувствовал себя так, будто шёл на смертную казнь. Я уже привычно заложил руки за спину, позволил надеть на себя наручники, и зашагал вперёд по коридору. Вдруг вертухай толкнул меня в какую-то комнатёнку, захлопнул дверь, и развернул к себе лицом. Я сосредоточенно смотрел в пол, стараясь не выдать свой страх.
— Ну, привет, Крысёныш!
— Тим?!
Он рассмеялся, взял меня за подбородок, и чмокнул в нос.
— Я же обещал тебе, что буду рядом!

***

Я стоял у подъезда, и теребил ключи в руках. На асфальте, возле моих ног, стояло внушительное количество сумок-пакетов-коробок, и ещё какой-то дребедени.
— Ну что, пошли? — Ефим подмигнул мне.
— Я?! Туда???
— Ну ты же сам согласился! Твоя тётя ведь предлагала продать квартиру...
— Ну уж! — Фыркнул я. — Я в этой квартире родился, вырос, и, это… Жить буду!
— Так чего тогда стоим? Давай-давай! Я пообещал Кире, что заберу тебя, и ты не будешь мозолить ей глаза. Твоя тётя и Кира навели там окончательный порядок, выбросили всё лишнее, так что, там только твои вещи. Пойдём?
— А может, ну его, а? — Я вздохнул, и с тоской посмотрел на Ефима.
— Чувак, отвечаю, я буду с тобой, ты ни на минуту не останешься там один, пока не будешь к этому готов. Прикинь, мы будем жить с тобою вместе!
— Как два пи.до.ра...
— ТВОЮ МАТЬ! А мы, по-твоему, кто?!!
— Но теперь это ни для кого не будет секретом! Уважаемы жильцы, сегодня в ваш дом официально въезжает пара го.ми.ков! — Довольно громко крикнул я, а потом подошёл к Ефиму, и поцеловал его в губы.
— Господи, разврат-то какой!!! — Заохала выходящая из подъезда старушка.
Мы засмеялись, схватили первые попавшиеся сумки из стоящих на земле, и уверенно вошли в подъезд.