Пока они перебазируют Бумеранга, я напрягаюсь. Буквально. Трудно считать себя невидимкой, когда меня видят товарищи по несчастью, и я вижу как гоблинов, так и себя и свою собственную тень. Напрягаюсь. Выдох. Расслабиться. Шаг к воротам, поднимаю руку и стучу в крышку смотрового окошка.
Жду. Ноль. Никаких движений. Блин. Выдыхаю, оказывается, я не все выдохнул.
Стучу повторно, погромче. Реакция та же. Перепились они там, что ли на радостях? Злость берет верх, и я луплю по доскам со всей дури. Хорошо, успел отскочить, а то б зарядил кулаком по морде. Действительно, перепились, и не очухались еще, как мне кажется. А, может, у них всегда такие опухшие серо-сизые морды?
Пятак, высунувшийся в деревянную дырку, протяжно хрюкнув, втянул соплю, поводил прицелом в право в лево. Ага, не только пятак, там, сразу за кожистым недоразумением, в редкой жесткой щетине, притаились маленькие грязные бусинки- глаза, наверно. Моргают, редко и бессмысленно.
Воздух-то я втянул, а вот выдохнуть, как-то не решаюсь, тем более, что бусинки, наконец, договорившись со шнобелем, сошлись в кучку и уставились в куда-то, приблизительно на мне. Десять секунд втыка. Я уговариваю свой организм не потеть и не проситься выдохнуть, чихнуть, пописать, пукнуть и пр… Организм, с переляку, наверно, соглашается на все сразу. А потом шнобель просто засунулся обратно, дверка окошка захлопнулась и за стеной раздался смачный чих.
Поговорили. Идентифицировались. Засветились. Обозначили себя. М-да.
Отхожу к ребятам:
– Что делать будем? – и замечаю их мордочки с отвисшими челюстями, не только у меня ступорозная реакция.
– Э-э-э-эй! Отставить брать на борт чужих тараканов! Чего вы-то завтыкали?
– Так… это… Он же тебя не заметил...
– Ну, сами же говорили, что слепые, только силу и чуют и то, не всякую. Вы для них, небось, как далекие костерки в соседнем ауле, а я и вовсе – пустое место. Пытаюсь растормошить.
– Хорошо еще, что у них обоняние на нуле, после нашего марш- броска от нас разит, как от драгунской дивизии.
– Не киснуть, не видят- вот и хорошо. Сейчас я повторю процедуру знакомства. Постараюсь попасть в нужное место, если повезет – вырублю. Ваша задача начать разбивать ворота.
Опять носы повесили
– Ага… Вон они какие толстые и крепкие, чем мы их?
– Фаерболами, мальчики, фаерболами. А я пока кулаками.- смотрят как на чокнутого.
– А чем мне их? Вот, отломаете для меня досочку побольше, буду ею орудовать. Бумеранг, когда она у меня будет, чтоб лежал, но бдил, возвращал как можно ближе к руке. Мне оружие взять неоткуда, ваши зубочистки – киваю на ножи, проблескивающие под плащами, – ни в руку… Так что будем создавать мой личный ударный инструмент из подручных средств.
Я говорю бодро, почти насмехаясь над своим бедственным кинконговским положением, типа, тока грубая сила, и ту в ход не пустишь, а все для того, что бы у плащиков этих серых в головах даже мысли не появилось, что ворота могут быть закрыты магией, так как все тут, похоже, ориентировано именно на нее.
Задумаются – не повезет нам, кожей чувствую.
– Все. Закончили тормозить. Приступаем, а то мне скоро спать захочется, устал я и голова болит, а там, глядишь, жрать потянет, ну и т.п. Что нам тут, на ночлег устраиваться? Рассредоточились.
Раненый попросил развернуть его так, что бы обзор был максимальный, молодец пацан, знаю, что больно, держится пока.
Почему-то мне кажется что тянуть нельзя. Не нравится мне это ощущение. И свой интуиции я доверяю.
– Готовы? – молчаливые кивки.
Чую близость нешуточной схватки!
