Право на жизнь. Глава 7 ( не такая длинная как предыдущая, но она как бы переходная по сюжету)

До линии передовой мы добрались лишь к закату третьего дня. Я по-прежнему ехала в телеге, попутно занимаясь заготовками — растирала порошки, разбирала травы, расфасовывая их по мешочкам, стараясь сделать как можно больше полезных запасов. С сожалением я глядела на марширующих впереди солдат, ведь я по крайней мере, буду в относительной безопасности, в отличие от них. Сколько же людей еще умрет? Сколько земель будет выжжено, прежде чем твари остановятся? Хотя, о чем это я, разве они остановятся? Нет, вся эта нечисть, судя по рассказам очевидцев, ведомая своим предводителем, была ослеплена яростью. У них не было цели захватить людей, их целью было абсолютное уничтожение всего живого.

Мы провели в дороге несколько дней, прежде чем добрались до линии обороны. Здесь люди удерживали позиции уже не первый месяц. Со всех концов света сюда присылали войска, чтобы не дать ордам нечисти прорваться дальше. Позже я узнала, откуда приходят эти твари. Старый Некрополь. Этот город был восточной достопримечательностью, древние руины почивших королей. По донесениям разведки именно там образовался разлом, что-то вроде дыры в завесе между нашим миром и тем, где обитали они… И по какой-то причине они всегда шли одними и теми же путями, не пытаясь обойти точки обороны… Столкновение каждый раз происходило в одном и том же месте. Это было странно, и никто пока не смог выяснить причину такого поведения нечистых.

Прибыв на место, мы оказались в самой гуще событий. Не так давно отгремела битва. Новая волна была сильнее предыдущих по рассказам очевидцев. Множество людей было ранено и нуждалось в помощи. Многие погибли и теперь их тела собирали с поля боя и свозили к погребальному костру… Священник читал молитвы об их упокоении. Я лишь покачала головой, заметив это. В молитвы, конечно, я не верила. Однако, они приносили облегчение другим.

Останки нечистых тоже сжигали, но на другом краю поля, сваливая их безо всяких церемоний, как мусор...

Запах горящей плоти стоял на многие километры вокруг. Запах смерти, войны… Столбы дыма поднимались высоко в небо, рассекая серой полосой ясную синеву.

Сам лагерь стоял на возвышенности. В центре на самой высокой точке были развернуты несколько шатров, где обосновались командующие. Вокруг же было несчетное количество маленьких палаток, где обитали обычные солдаты. Так же в разных частях лагеря были организованы полевые кухни. Пока что я не успела заметить ничего больше, потому как едва повозка остановилась, мы принялись за работу.

Нашу группу, как новичков, направили сперва к тем, кто имел не столь значительные повреждения… В понимании военного времени это означало, что человеку не требовались ампутация или немедленная операция на внутренние органы… Потому мы обрабатывали колотые раны, останавливали кровотечения… С содроганием в первое время я видела, как у некоторых просто не хватает кусков плоти, будто их вырывали когтями.

Конечно, я морально готовила себя ко всему этому. Но даже самый бывалый лекарь вряд ли в силах сразу хладнокровно привыкнуть к тому, что приходится видеть на войне.

Мы работали не покладая рук. Без передышки. Переходя от одного раненого к другому. Руки уже начинали дрожать, пальцы деревенели. Одежда была пропитана чужой кровью.

В какой то момент я, казалось, на секунду прикрыла глаза, а открыв обнаружила, что меня несет на руках мужчина в военной форме.

— Этак вы, голубушка, если на второй день сляжете от усталости, так больше и помочь никому не сможете. — Он заметил, что я очнулась и улыбнулся. В нынешней обстановке его улыбка меня удивила.

Не найдя сил что-то ответить, я снова провалилась в тяжелый сон. Очнувшись, я обнаружила себя внутри палатки, укрытой колючим шерстяным одеялом. Рядом стоял мой рюкзак.

Одежда была, как деревянная от засохшей крови, волосы больно тянуло, видимо они тоже были перепачканы и теперь засохли неровными клочьями. Наскоро вычесав их и снова завязав хвост, я переоделась в чистое и вылезла наружу.

Стояла ночь, но от множества костров повсюду, было светло почти как днем. Лагерь не спал. Тут и там сновали люди, переходя от костра к костру. Вокруг самых больших сидели кругом мужчины. Женщин было почти не видно, а те, кто встречался, редко были одеты в таких же фартуках, как я, со знаком зеленого листа. В основном, они имели вид весьма непотребный, с минимумом одежды.

Я с удивлением вздрогнула, когда где-то совсем рядом хором забасили песню, аккомпанируя на каком-то струнном инструменте. Примерно в том же направлении улавливался запах чего-то съедобного. Потому, не долго думая, я направилась именно туда, стараясь не потерять в памяти местонахождение своей палатки.

Пройдя строй полотняных ночлежек, я, наконец, вышла к тому самому костру, вокруг которого обосновалась группа мужчин. Все они были невысокого роста, коренастые. Они горланили песню, двое играли на незнакомых мне инструментах. По кругу передавил большой бурдюк, отпивая из него по несколько глотков.

'Видимо, там явно не вода...' — Я стояла в тени, совсем растерявшись, наблюдая.

По пути сюда, я обдумывала то, что смогу сделать для раненых, а вот то, что будет потом, как вообще устроен быт в тихие перерывы между сражениями… Об этом я как-то не подумала. И зря. Потому как теперь пребывала в полной растерянности.

— Что же вы стоите здесь? — Меня снова заставили вздрогнуть. Голос раздался позади. Я обернулась и встретилась взглядом с молодым человеком… Вернее нет… Он был совсем еще мальчишкой. На голове у него была завязана бандана, но она не скрывала перевязку. Рука тоже была перебинтована. Свободная рубаха на нем была явно не в размер. Я замечала все это отстраненно, больше думая о том, что ведь ему наверное едва есть шестнадцать… — Вы наверное из тех, кто недавно прибыл и никого тут не знаете? — Он будто бы прочел мои мысли. Я молча кивнула. — Позволите? — Он взял меня под руку и повел к костру. Как будто в тумане, я шла, ведомая им. — Мужики, расступитесь. Поглядите, кого я привел.

— Охохо, Воробей то наш даром времени не теряет! — Обрывая песню пробасил обладатель самой длинной кустистой бороды. Остальные расхохотались. А я… Я понятия не имела как себя вести.

— Какая барышня к нам пожаловала!

— Садитесь к костру, да ко мне поближе!

— Нет, пусть со мной сядет!

Началась легкая потасовка, я сделала несколько шагов назад, вырывая руку, которую до сих пор держал Воробей.

— Ну-ка! — Гаркнул первый бородач. — Вы чего девку пужаете! — Он поднялся. Остальные замолкли. — Ты на нас не серчай. Мужики они ж всегда мужики, особливо, когда такую красоту встречают. Никто тебя тут не тронет, — он говорил уверенно и почему-то я верила. Было в нем что-то такое… благородное что ли. — Ежели, кхм… сама того не захочешь.

Я улыбнулась и все же подошла ближе.

— Ба! Да вам же наверное к ручью надобно бы! Воробышек, ну ка сведи ее! — Воскликнул совсем уж приземистый, мужичок. Он тоже носил бороду, в которой были ко всему прочему вплетены цветные бусины.

— Похоже! — Парнишка тоже оглядел меня в свете. — Идемте, тут не далеко.

Он снова схватил меня под руку и повел к краю лагеря. Все происходило так стихийно, что я просто поддалась.

— Я Вассек, но эти вояки прозвали меня Воробьем, мол, что скачу по полю, как мелкая пичужка, то там клюну, то тут! — Хитро поглядывая рассказывал он. — Они сами наемники, вы не смотрите, что они такие грозные на вид, они на самом деле добрые. А вы недавно прибыли?

Я кивнула. Мы тем временем вышли за пределы лагеря. Вассек вел меня через небольшой пролесок.

— Я так и подумал. Обычно то лекарки в другой части лагеря обитают, у них там как община. Но кто-то и среди солдат обосновался. А вы вроде, как потерялись, я сразу заметил. А вас как звать то?

— Лилиана. — Я снова улыбнулась ему.

— Красивое имя. — Он подмигнул.

Мы вышли к ручью.

— Ну я тут, неподалеку обожду, никого не пущу сюда. — Он смущенно почесал затылок, развернулся на пятках и скрылся за кустарником.

Еще какое-то время я в ступоре смотрела в темноту, где он скрылся. Происходившее сейчас шло абсолютно вразрез с тем, что я видела перед тем, как свалилась с ног от усталости. Там были умирающие у нас на руках. Изрезанные, исколотые, растерзанные… Здесь же были вполне довольные жизнью люди. Они пили, пели, шутили. Будто бы я оказалась не на войне, а в веселой пивнушке. Это не укладывалось в голове.

Прошелестела крыльями сова, я посмотрела вверх, заметив ее, скрывающуюся в листве деревьев за ручьем.

'Пожалуй, нужно умыться...'

Сперва я оттерла кровь с себя… Не решившись раздеться до гола, зашла в воду в исподнем по колено. К слову, ручей был достаточно глубоким. Взрослому пришелся бы наверное по грудь. Оттерев засохшие бурые пятна пучком травы, я выполоскала как следует волосы, и лишь тогда достала из рюкзака перепачканную одежду и принялась за нее.

Спустя время, ощущая себя посвежевшей, я пошла к тем кустам, за которыми должен был быть Вассек. Его я там не обнаружила. Но столкнулась с ним чуть дальше по тропке. Он разговаривал с двумя мужчинами, которые были, наверное, мне ровесниками.

Подойдя ближе, я ощутила горьковатый душок алкоголя, который от них исходил.

'Здесь, наверное, многие пьют между битвами, чтобы забыть обо всем том ужасе...' — решила я, пытаясь оправдать их.

— Вассек! — Я окликнула его. Юноша резко обернулся. И мне стало понятно, что я появилась не слишком вовремя.

— Так вот она! Хорошенькая. — Один из незнакомцев, тот, что повыше, оттолкнул паренька в сторону и пошел прямо ко мне.

— Я же сказал, что она из новеньких, отойди… — Но он не успел договорить, когда второй, стоявший рядом, ударил его под дых. Вассек резко выдохнул и согнулся пополам. А затем поспешил удрать.

'Отлично...'

— Тикай, малец, тикай! — Заулюлюкал ему вслед обидчик.

Первый же уже был совсем близко ко мне, несмотря на то, что я активно пятилась. Намерения были написаны у них на лицах.

'Вот тебе и военное время. Мужики всегда думают только тем, что у них в штанах.'

— Ну что, куколка, развлечемся? Раз ты не со своими, значит не против? — Он был чуть выше меня, достаточно хорош собой, подтянутый, светловолосый. Только вот взгляд не обещал ничего хорошего.

— Вообще то против. Я здесь недавно и еще не успела разобраться… — Но он не дал мне договорить, резко шагнул вперед и схватил за руку.

— Да брось, чего ломаешься. Мы ж нежные будем. — Я поняла, что слова здесь бесполезны, солдатики были в подпитии и к голосу разума не прислушивались.

По спине пробежал холодок, когда я попыталась высвободиться, но это не увенчалось успехом.

Я еще не успела толком испугаться, когда со стороны лагеря, с громким треском из-за ближайших деревьев, вывалилась почти вся компания моих недавних знакомых вояк.

— Ну-ка! Что тут происходит? — Главный из наемников был явно разъярен. Рядом с ним стоял Вассек. Выглядел он взбудораженно. — Чего к девке пристали?

— Кто ж пристал то? — Спросил второй, который до этого ударил парнишку. — Вы же сами знаете, что эти, которые в лагере живут, они же...

— Она не из тех! — Оборвал его наемник.

— Я же сказал, она только несколько дней назад сюда прибыла, сразу после битвы. Я теперь вспомнил, ее капитан Матео принес, она прямо над раненым повалилась с усталости!

Меня отпустили, осмотрели с ног до головы.

— Тогда нечего шляться тут. — Озлобленно выплюнул светловолосый и, наконец, отступил. — Пошли, Рико, найдем более сговорчивую.

И они ушли вдвоем под строгими взглядами пятерых наемников и Вассека.

— Спасибо. — Я перевела дух. — Я и правда не из таких, как они подумали.

— Это видно сразу. Робкая ты слишком. — Уже с улыбкой пробасил наемник. — Только с нами ты, девка, не робей. Мы девиц, как ты, не трогаем. А коли еще кто полезет, так ты нам свистни — вызволим.

Я лишь кивнула. Мы пошли обратно к лагерю.

— Меня, кстати Дореном кличут. — Представился он. — Это Морка, — он указал на рыжего, с бусинами в бороде, который как раз велел Вассеку проводить меня к ручью. — Это Лом-усач. — Указал на усатого мужичонку годов 40, лысого, слегка сутулого.

— А я Бруг. — Представился вояка, имевший длинный рваный шрам через всю щеку. Дорен глянул на него осуждающе, видимо, старому вояке не нравилось, когда его перебивали.

— А это Вердинан. — Он указал на последнего, носившего за спиной большой топор.

— Я Лилиана. — Наконец, представилась и я.

Остаток ночи я провела в их теплой компании. Оказалось, что они здесь уже не первый месяц. За это время из своей группы они потеряли троих, остальные пока держались от битвы к битве. Наемники рассказали мне о тех тварях, что они видели в боях: огромные уродливые волки, которых звали варгами, нетопыри с огромными кожистыми крыльями, огромные многоножки и люди-ящеры. Нередко в их воинстве обнаруживались и ходячие мертвецы, которые хоть и были медлительными, вцеплялись в добычу мертвой хваткой. Помимо этих, были и другие жуткие твари, рассказать о которых мне уже не успели, потому как забрезжил рассвет и Вассек вызвался проводить меня к штабу.

Там я, наконец, прошла процедуру регистрации, получила место в небольшом шатре, где жили другие целители. И снова взялась за работу. Многим требовалась перевязка. У кого-то началось воспаление, что требовало немедленного вмешательства...

Больше остальных мне запомнился один мальчишка… Он, наверное, был одного возраста с Вассеком, если не младше. И как только его угораздило оказаться здесь..? Он был тяжело ранен, левая нога ниже колена была уже ампутирована. Несколько дней мальчишка не приходил в себя и кто-то из командующих отдал приказ больше не тратить на него время и медикаменты, которых и так было не слишком много...

Но я продолжила заниматься им в короткие перерывы, сидела с ним по ночам. Сперва кто-то попытался указать мне, что, мол, сказано же было… На что был грубо отправлен восвояси. Я приехала сюда на добровольных началах, не по найму, привезла с собой целую телегу различных лечебных средств, потому была вольна поступать, как считала нужным.

В очередной раз сменив перевязку, положив ему на лоб холодный компресс, я отошла от его койки.

'А ведь я даже имени его не знаю.'

Выйдя на улицу, с удовольствием вдохнула прохладный воздух. Сегодняшний день был тяжелым, как и другие, но спать не хотелось.

На небе уже горели звезды, а тонкий серп луны лучился мягким серебром.

'Пожалуй, мне нужно немного передохнуть.' — С этой мыслью я пошла вглубь лагеря, туда, где находились мои знакомые.

— Госпожа Лилиана! — Они увидели меня издалека. Морка поднялся, уступая мне место на теплой шкуре. — Как ваш пациент, очнулся?

Я отрицательно покачала головой. Наемники нахмурились и потупились. Мне подали чашку с вином. В последние дни я не отказывалась от этого напитка...

— По прежнему в лихорадке. Еще пара дней и сердце не выдержит. — Я говорила спокойно, хладнокровно… Сколько еще таких же ребят умерли за эти дни? Не хотелось даже задумываться.

— Ну, будем надеяться на лучшее. Поправится, мы его на кухню пристроим, будет там помогать. — Ободрил меня Дорен, я улыбнулась одними лишь губами. — Да и много где помогать сможет, всяк не пропадет мальчонка то.

— Не пропадет! Не пропадет. — Поддержали остальные.

Больше о мальчике не говорили.

Еще немного я посидела с ними, с удовольствием окунаясь в их уют и дружественность, но пора было возвращаться.

— Мне, пожалуй, пора… Нужна сменить компресс. — Я уже стала подниматься, когда Вассек опередил меня.

— Посидите, Лилиана. Я сам сбегаю! Вам отдохнуть надобно. Вы каждый день работаете, не как мы — от битвы к битве. Посидите, я сбегаю.

Я лишь благодарно кивнула. Конечно, у солдат были и свои обязанности по поддержанию жизни лагеря в перерывах между битвами, но, казалось, наемников это не сильно тяготило.

Я уже вновь расслабилась, когда прибежал запыхавшийся Вассек.

— Лилиана… там… это… — Сбивчиво начал он, но я уже подскочила и мчалась со всех ног.

'Миленький, ты только живи, живи, пожалуйста!'

Оказавшись под навесом, где лежал мальчонка, я стремглав кинулась к нему… Склонилась, присмотрелась, прислушалась… Грудь его не двигалась. Достала маленькое зеркальце, поднесла к губам… Не дышит. Несколько толчков в грудь основанием ладони, массаж сердца… Вдох… Холодные губы. Я коснулась его щеки. Она еще была теплой. Но жизни в нем уже не было...

Он стал первым, кого я оплакала здесь. Он же и стал последним. Следующие же дни сплелись в одну сплошную череду воспаленных ран, лихорадочных припадков… И смертей.

В лагерь прибывали новые воины, они занимали места павших, но все равно каждый из тех, что умер не на поле боя, был на наших руках.

Впрочем, прошло еще несколько дней, и я стала замечать за собой некоторую отстраненность. Я больше не относилась к своим пациентам с таким трепетом, как раньше, а лишь выполняла свою работу. Так, наверное, было правильнее.

Прошло ровно три недели с момента нашего приезда, когда по лагерю прокатила новость… На нас шла новая волна нечистых. Полным ходом начались приготовления. Солдаты армий и наемники проводили усиленные тренировки, а вечерами еще более яростно, чем обычно, начищали свои доспехи и точили оружие.

Как всегда перед сном я пошла проведать компанию своих воителей. Застала их в весьма интересном виде… Они были трезвыми как стеклышко. Встав в круг, ухватившись друг за друга, они о чем-то шептались. Подойдя ближе, поняла, о чем они говорили и еще больше удивилась. Они извинялись друг перед другом за каждую глупость, за каждый обидный поступок.

— Перед боем всегда так делают. — Вассек, как это часто бывало, появился неожиданно.

— Ты завтра тоже… пойдешь? — Спросила я.

— Конечно! — С гордостью ответил он. — Хочешь, принесу тебе нетопыриные когти? Слышал, они ценятся у лекарей.

— Нет, спасибо. — Усмехаясь, отмахнулась я. — Просто будь осторожен.

Он кивнул.

Как всегда, немного посидев с мужчинами, я вернулась к себе и легла спать. Хотя сон долго не шел, я упорно сталась расслабиться, уговаривая себя отдохнуть. Ведь завтра орды нечисти будут здесь, завтра будет бой… Завтра я должна буду спасать жизни....

Не знаю, когда я уснула, но пробуждение было не из приятных. Непонятные звуки доносились снаружи, еле уловимые в предрассветной тиши. Какое-то время я не могла понять, что происходит, но выйдя на улицу, увидела, как из-за горизонта ровными рядами двигались они… Это были не просто толпы бездумных тварей… Нет, они двигались слаженно, ровным строем, маршируя под ритм барабана, который и разбудил меня.

С еще большим удивлением, я обнаружила, что и наши войска уже построены. Странно, как я не проснулась от всей той суеты, что предшествует построению. Впрочем, скорее всего разбудили меня даже не звуки барабанов и дрожь земли от их шагов, а приближающееся чувство опасности.

А опасаться и правда было кого. Их было, наверное, несколько тысяч. Передние ряды занимали варги — огромные уродливые волки, я не могла рассмотреть их в подробностях, потому что они все еще были достаточно далеко, но угадывала по очертания. Размером с хорошего теленка, на толстых лапах и с маленькими головами, они представлялись мне весьма опасными противниками. Дальше, вторым рядом, шли человекоподобные существа, за броней я не могла понять, кто это, у них были арбалеты и луки… За ними же тучей тянулись вперемешку другие твари… Разглядеть их я не успела, целителей тоже созывали на инструктаж.

Нам было велено быть наготове, хотя в процессе сражения, раненые редко добирались до лагеря, но вот после работы у нас будет много. К тому же, для нас заготовили лошадей, в случае поражения, нам было велено немедленно отступать, бежать… Смысла этого побега я не понимала, ведь если оборона не выдержит, то нечистые прорвутся дальше, туда, где уже нет армий… Впрочем, не мне было решать, здесь я должна была действовать согласно указаниям.

Протрубил рог. Мы все одновременно обернулись, даже командующий, разъяснявший нам план действий, замолчал и устремил взгляд на равнину...

Наше войско от войска противника отделяло уже всего несколько километров. Нечистые остановились, как раз оповестив о своем прибытии, протрубив в рог.

— Пока один сигнал дали… — Вслух рассудила одна из целительниц, стоявших рядом.

— И что это значит? — Я не удержалась от вопроса.

— Когда будет три — начнут резать...

Мы разошлись, занявшись каждая своим делом. Я продолжила рвать ветошь на повязки.

'Их потребуется много...'

Спустя время рог снова зазвучал. Один. Два. Три...

Я с замирающим сердцем слушала, как с громким криком в унисон, наши воины кинулись навстречу вражеской армии. Те уже тоже мчали во весь опор, завывая, визжа, улюлюкая. Земля дрожала и, казалось, стонала, готовясь принять новые реки крови.

С удивлением я посмотрела на каплю, упавшую на одну из тряпиц, что я держала в руках. И с еще большим удивлением, поняла, что это моя слеза. Озлобленно стерев ее со щеки, продолжила заниматься повязками.

'Почему это происходит с нами? Разве Самаэль не обещал, что я смогу жить спокойно до конца дней своих? Разве это спокойствие? Почему он позволяет уничтожать мир, который сам же и создал?' — Я была зла, просто в ярости. Эти чувства помогали бороться со страхом.

Не выдержав, в конце концов, я все же вышла из шатра, чтобы увидеть, что происходит там, на равнине… На улице все суетились, командующие со смотровой площадки бурно обсуждали происходящее, а гонцы только и успевали сновать туда-сюда с донесениями.

На поле же… На поле творилась самая настоящая резня. Людей, правда, было больше, но кроме как на численный перевес, уповать нам было не на что. Ярость, с которой вражеские существа кидались в бой, была воистину неистовой.

Мы находились достаточно далеко от всего происходящего, но все же звуки боя были слышны весьма отчетливо. Крики боли, визги тварей, звон мечей, дикая какофония… Я постаралась абстрагироваться, но удавалось это с трудом… Меня не покидала тревога за Дорена и его команду, за юного Вассека. Живы ли они еще? Вернутся ли невредимыми?

На улице послышалась суета, еще большая чем прежде, я поспешила туда, на носилках несли раненого, это был один из ведущих генералов.

— Перебита артерия, черте что, кровища так и хлещет! Да зажми же ты сильнее! — Они поспешили в шатер, положили мужчину на стол, засуетились вокруг.

— Ты! — Мужчина в зеленом балахоне, тоже целитель, но рангом повыше, смотрел в упор на меня. — Да ты, ты! Шить умеешь?

Я очнулась, кивнула и быстрым шагом приблизилась к столу.

В тот день я первые сшивала сосуды, изодранные в клочья когтями. И с того же дня, меня перевели на следующую ступень, теперь я занималась более тяжелыми больными.

Тогда, в ту битву, мы отбились… Ценой тысячи жизней. Земля на поле боя еще долго не просыхала, а воронье кружило в небе, заполняя равнину оглушительным карканьем.

Вассек и компания вернулись в полном составе, что не могло не порадовать. Обнаружила я это, правда, уже только на третий день после окончания битвы, когда еле стоя на ногах после трех суток тяжелой работы, решила разыскать их в лагере.

Тела убитых все еще продолжали собирать с равнины и развозить в разные концы, к большим кострам, которые горели и днем и ночью. Благо, погода сейчас стояла ветреная и запах выдувало из лагеря.

Утром четвертого дня я проснулась ни свет ни заря… Сегодня у нашей группы целителей первая половина дня была свободной от дежурства. И что-то повлекло меня на поле боя, туда, где лежали тела.

Наверное, это была какая-то магия...

Поднявшись со своей лежанки, я вышла на улицу, многие уже были заняты ежедневными хлопотами, на меня не обращали внимания. А я шла туда, вниз с холма, будто бы влекомая зовом.

Оказавшись в низине, я пошла вперед, и чем дальше я шла, тем больше мертвых приходилось обходить. Конечно, около лагеря все было убрано, но я зашла весьма далеко… Мне казалось, что здесь есть что-то очень важное. Что-то, что я обязательно должна найти.

И я нашла. Спустя пол часа блужданий, на самой кромке леса, влево от холма… Нашла.

Он лежал лицом вниз. Массивные крылья раскинуты в стороны, ноги вывернуты под немыслимым углом. Оголенный торс иссечен по спине множеством красных рубцов, будто бы следов от… плети? Подойдя ближе, я наклонилась, дрожа всем телом. Но тут же отпрянула в нерешительности. Огляделась, ни одной живой души… Сглотнула. И все же склонилась, чтобы убрать волосы и заглянуть в лицо.

И я уже совсем не удивилась, когда поняла, кто лежит передо мной. Это был Самаэль. Ко всему, убрав волосы, я заметила, что на его руках одеты кандалы, металлические браслеты, скрепленные между собой короткой цепью.

Я застыла в оцепенении.