Организация встречи выпускников.
В 20-х числах апреля Лена создала группу встречи выпускников по случаю 15-летия со дня окончания школы. Разумеется, она отправила и мне приглашение вконтакте. Идти мне не хотелось, а потому я себя определила к группе возможных участников. Решила посмотреть, кто в итоге пойдет, и, если контингент меня будет устраивать, согласиться в итоге на встречу. Мне было важно знать, пойдет ли Петр. Ну не хотела я его видеть на встрече. Итак я еще до конца не пришла в себя после нашей с ним встречи через столько лет. Сейчас я понимаю, что где-то в глубине души боялась, что мои чувства к нему могут вспыхнуть с новой силой.
Дни проходили, а он не вступал в группу. Я написала Лене и спросила относительно него – пойдет ли он. Лена сказала, что написала ему сообщение и пригласила в группу, но ответа пока не получила. «Скорее всего не пойдет», — заключила про себя я. Она поинтересовалась, пойду ли я. Я не стала ее обманывать и объяснила истинную причину, которая не дает мне окончательно определиться. Лена постаралась меня убедить, что не стоит брать в голову – ну пойдет и пойдет. Я прислушалась к ней и мне стало спокойнее на душе. «В конце концов, почему от НЕГО должно зависеть пойду ли я. Мне хочется увидеть девчонок. Вроде и Дима Павлов придет. Он давно хотел меня увидеть, да и мне интересно, что с ним стало. Ну а Петр… А что Петр? Соберется прийти – пусть приходит. Буду стараться с ним держать некоторую дистанцию. Не придет – еще легче, мне будет спокойнее», — думала я.
После нашей переписки с Леной я изменила свой статус с возможных участников на точные. Более того, зная, какое нелегкое время сейчас у Лены, решила ей помочь с организацией встречи. Я стала заниматься подбором кафе. В итоге остановились на пабе «Молис». Я позвонила туда и предварительно забронировала несколько столов на 16 мая. После этого разместила информацию в группе. Дополнительно, скопировав данную информацию из группы, разослала ее всем участникам группы, в том числе и Петру, который некоторое время назад отписался Лене, что планирует прийти. Неясно, правда, было, пойдет ли он один или с Людмилой Алексеевной. От одной только мысли, что я его увижу или еще лучше – вместе с Людмилой, мне становилось в прямом смысле дурно.
Вечером этого дня (это было 29 апреля – специально посмотрела в истории сообщений) я получила сообщение от Петра Алексеевича: «Все хорошо, Катюша! Остаюсь на связи». Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. «Как мне нравится, когда ТЫ меня так называешь… Так, спокойно!», — сказала я себе. Я написала: «Замечательно (подмигивающий смайлик с язычком). Ближе к тебе спишемся». Обнаружив, что я сделала опечатку, отправила в догонку: «*к теме». «Ну надо же! Этот Т9…», — подумала я. Было неловко. Петр мне прислал смущенный смайлик. «О! Да я смотрю, Петр Алексеевич, у Вас игривое настроение. Смайлик мне тут присылает. Видимо, понравилась Вам моя опечатка», — не без удовольствия подумала я. Сердце замирало, радость подступала к горлу. Так хотелось чего-нибудь написать еще. Немного позже я отправила: «Как дела у Вас? Настроение?)». В ответ я получила «***».
Прежде, чем продолжить, я хочу извиниться перед Вами, Петр Алексеевич, если Вы читаете мою рукопись. Возможно, Вам неприятно, что я здесь стараюсь привести дословную нашу переписку, «оголяю» наше с Вами общение. Скорее это больше нужно для меня. Первая часть романа строилась исключительно на моих воспоминаниях. Здесь же у меня появилась возможность более точно передать слова, чувства, ситуацию.
Сказать, что я была ошарашена, это ничего не сказать. Я просто не знала, как реагировать. Мне разозлиться, обидеться, забеспокоиться? Что мне делать? Набрав побольше воздуха в легкие, я напечатала: «Ни фига как откровенно». Но Петр вышел из контакта, так и не прочитав мое сообщение. Позже, просматривая новости, я увидела запись Петра Алексеевича на его странице (к сожалению или к счастью, он удалил эту запись, поэтому воспроизведу ее по памяти): «Будет намного лучше жить другим, если на этом свете будет меньше таких, как я». На меня навалился страх. Он написал и вышел. «У него что-то произошло? Что с ним? Он напился? Или это какая-то игра? Или ему, действительно, плохо?», — думала я. Я ни на шутку начинала беспокоиться. Он больше не заходил вконтакт! «Он издевается что ли? Так бы и двинула ему по башке за такое! Разве так можно!? Петя, ну какой же ты маленький, капризный и эгоистичный ребенок!», — во мне бушевали страсти. Легла я спать я тяжелым грузом на сердце. Все возвращалось…
Днем следующего дня я получила от него сообщение: « А чего мелочиться? – не те уж годы (у меня)». «Ты обалдел что ли? И даже не посчитал нужным ничего объяснить или хотя бы извиниться?», — думала я. Я начинала закипать. «Ну все! Чувствую, сейчас будет скандал. Да и пусть. Пошлет на три буквы, я тоже не останусь в долгу. Заодно удалю его из друзей, и это мучение будет закончено!», — подумала я и написала: «Если отбросить тот факт, что у Вас что-то случилось и Вы не могли другого слова подобрать, Вы считаете допустимым отвечать подобным образом мне – молодой женщине? Ведь я Вам не «дружок» и не «подружка»». «Но хочешь быть «подружкой»… Заткнись!», — во мне боролись несколько личностей. Он был в сети. Прочитал и ответил: «Ну, извиняй. Выволочку сделала! – Молодец!». «Нет! Ну ты и хам! Что это за слово такое «извиняй»? Ну держись!», — подумала я. Я написала: « Вы зря стерли между нами границы, Петр Алексеевич, и именно таким образом. Теперь мой поток будет просто не остановить – чего же теперь стесняться». Я продолжила писать дальше. Он тоже что-то набирал мне. Я писала: «Значит, 1) Вы на хрена предложили мне стать друзьями вконтакте? Для того, чтобы потом оскорбить? 2) Я еще сейчас держусь только потому, что я к Вам всегда относилась с теплотой и уважением. Думала, что и Вы меня уважаете. Ан нет: мало того, что не можете признать свою вину, по-человечески извиниться, так Вы и дальше продолжаете желчь изливать на меня». Я знала, что преувеличила, но он меня спровоцировал. Теперь и я хотела посмотреть на его реакцию. Исход мог быть любым. Я ожидала, что все закончится бурным прощанием и взаимным удалением из друзей. Петр Писал: «Границ не стирал, что-что, Катюша». «»Катюша»», — подумала я, но тотчас же отмахнула нахлынувшие чувства. Дальше: «Извини, но я тебя не оскорблял (1); желчь – уж на тебя-то!!! – не лил (2). Если я перед тобой, милая Катя, и виноват, то прости, пожалуйста. А по поводу друзей вконтакте – ну, знаешь, это дело такое, как бы добровольное: я бы с радостью поздравил тебя с днем рождения, а когда ты спрашиваешь меня, как мои дела – я тебе честно отвечаю (а мой ответ соответствует действительности). Я тебя никогда бы не оскорбил и не унизил, дорогая. Вот видишь, сколько слов…». Я перечитывала и перечитывала сообщение, и сердце у меня замирало. ««Уж на тебя-то!!!», то есть я дорога ему. «Милая Катя», «с радостью»», «никогда бы не оскорбил и не унизил, дорогая»… «Никогда», «дорогая»…», — отзывалось эхом у меня в голове. Немного смягчившись, я продолжила: «Я на Вас «наехала» не потому, что такая правильная. Нет, я обычный человек. И да – матом я ругаюсь. Могу этажи складывать) Просто я с хорошими помыслами спросила Вас как дела. А в ответ получила – «***». И Бог с этим словом: я поняла, что, значит, не все у вас хорошо (это мягко сказано). Но Вы написали и вышли. То есть я подумала: 1) либо Вы просто хотели со мной поделиться, 2) либо фактически послать меня на 3 веселых – ну вроде отъебись, Катя, со своими дурацкими вопросами». Да, я использовала в сообщении мат, и мне не было стыдно. Нисколечко…
Следующее сообщение просто выбило почву из-под моих ног: «Катюша, нет ни 1, ни 2 – вот ведь что значит и организованный ум (у тебя, не у меня), и общение в инете (понимаешь все по-своему – на свое зрение, настроение). А я вышел из контакта вчера, т.к. Л.А. пришла домой, т.е. я весь комп выключил, милая. А что у меня настроение ТАКОЕ (см. выше), Л.А. знает лучше всех. Извини, я ночью спать не могу: меня разбирает ненависть. Какое слово мне еще подобрать?! Не обижайся, не сердись на старого дурака (чтоб не сказать крепче – опять!). Я тебя очень люблю. Ты молодец!». ««Я тебя очень люблю»… «Я тебя очень люблю»… Что это? Зачем он мне это написал? Он что издевается? Зачем он написал это сейчас, а не сказал ТОГДА? Я ведь тоже люблю тебя, милый… Наверное… Ну хоть приписал «ты молодец!». Вроде смягчает смысл предыдущей фразы. Он это специально написал, чтобы я задумалась насчет его «люблю», что он имел ввиду под этой фразой? И опять «Катюша»… И его «я тебя очень люблю»… И ведь объясняет мне, почему он не ответил вчера. Не поняла насчет Людмилы… У них все так плохо? Он несчастлив с ней? Он ее ненавидит? Или просто неудовлетворенность жизни? Единственное можно понять, что он скрывает записи от Людмилы. Еще бы… Она еще тот контролер», — думала я, и мне хотелось одновременно и умереть, и заново родиться, или наоборот – уж я не знаю. Я написала: «Петр Алексеевич, не очень поняла Вас… Какая ненависть? Это ведь такое плохое чувство. А Вы ведь по натуре хороший человек – Я это знаю». Следующее сообщение от меня: «И Вы – не старый (улыбающийся смайлик с язычком) Бред не говорите». И в итоге: «Сегодня Вас на любовь тянет (подмигивающий смайлик) Вы пьете что ли? – Не обижайтесь на вопрос. Вы первым начали (подмигивающий смайлик с язычком). Сейчас я понимаю, что была груба. Надеюсь, что Вы не держите на меня зла. ВЫ поймите меня: я растерялась. Я не знала, как реагировать на Ваше люблю. Мимо пройти и сделать вид, что я этого не заметила, я не могла. Слишком долго я ждала от Вас этих слов. И дождалась. Скорее всего, Вы имели в виду, что любите меня как человека, просто как родственную душу, но в тот момент много мыслей пронеслось в моей голове. Не стоило, конечно, писать про пьянство…
Петр Алексеевич не замедлил с ответом: «Ты меня вопросами засыпала (затюкала). Но я вынужден ТЕБЕ отвечать. Да, ненависть – гнездится, хотя я и «хороший» (это твое слово) человек. (Признаться, это вопрос спорный.) А про старость – так ведь она приходит не по многости лет…И, как у тебя расположены мысли, что значит не «тянет на любовь»? (кстати, я вопросы не задавал. А если и задавал, то они не предполагали ответа).И да – я пью: воду, чай, кофе (очень люблю), временами пиво, вино, что покрепче». «Ага. Он разозлился. Я переборщила. И что значит «не «тянет на любовь»»? Давай – выкручивайся», — подумала я и ответила: «Петр Алексеевич, у каждого есть выбор. – Вы можете мне не отвечать. (подмигивающий смайл) Все на добровольной основе. Не «тянет на любовь» — это ответить так, как Вы вчера мне ответили без обоснования. + Я посмотрела Ваш вчерашний статус… А сегодня уже кроме отрицательного есть и положительное – вон и я – молодец, и Вы даже хорошо ко мне относитесь. Я просто подумала, что Вы сейчас дома… Ну и расслабляетесь. Я бы, если честно, вот сейчас точно чего-нибудь дрябнула… да покрепче. Если хотите, то задавайте мне вопросы. Я не буду Вам отвечать односложно: «Нормально», «Хорошо», «Стабильно» и т.д.». Он написал: «Не, милая! Я обойдусь. Если тебе надо – сама расскажешь». «Вот зараза! Все-таки он обиделся. Даже больше – разозлился», — подумала я. Я решила разрядить обстановку: «То есть Вас не интересно?)». Петр Алексеевич прочитал, но не ответил. «Хм. Не получилось обратить в шутку», — отметила про себя я. Я продолжила: «А если серьезно: то мне приятно (здесь это слово не совсем уместно), что Вы со мной поделились частичкой своей жизни, тем, что Вас волнует… И если Вам когда-нибудь захочется еще поделиться, то пишите. – Я выслушаю и даже, если захотите, позволите, то постараюсь Вам помочь, поддержать и т.д. Пишите, даже если будет сплошняком идти мат. Я поняла, что Вы не хотели меня задеть. А про себя я предпочитаю рассказывать, когда я чувствую, что это нужно собеседнику, что ему интересно, чем я живу, дышу… Мне Ваша жизнь не безразлична». «И никогда не была», — добавила я про себя. Петр Алексеевич прочитал и добавил: «Знаешь, ТО слово написал тебе – как равной. Но это долгий разговор… Обнимаю тебя, Катюша». В ответ я написала: «Так мы равны) И я Вас, Петр Алексеевич, обнимаю». «Все-таки до встречи с тобой было все более-менее понятно…», — подумала я.
Сказать, что переписка наша с ним меня ошеломила, значит, ничего не сказать. Определенно мы с ним перешли всякие границы приличия. Не нужно было, конечно, опускаться до мата и про распитие спиртных напитков ему говорить. Глупо все как-то получилось. Не была я готова к такому повороту событий. Такой он меня не знает… Но как же он меня разозлил. «Люди по большей части не меняются. Вернее меняются, но начинка остается той же. Я всегда была импульсивной. Петр всегда умел вызвать у меня ту или иную реакцию. Интересно: он специально так ответил, заранее зная, что я не промолчу? Хотел посмотреть мою реакцию? Прощупать почву? Зачем он мне написал про любовь, ведь знает, как в свое время я к нему относилась? Опять хочет затуманить мне мозг? Как это не по-человечески… Неужели он не счастлив с Людмилой? Я так надеялась и верила, что у них все хорошо. Или он вообще не способен быть счастливым, ценить то, чем обладает? Как это все грустно…», — думала я. На меня нахлынули школьные воспоминания: наши взгляды, долгие разговоры, танец, наши ссоры, если их можно так назвать, мои надежды на совместное будущее, появление Людмилы, его выбор, мое последнее посещение школы, его желание меня удержать, моя глубокая обида и нежелание продолжать хоть какое-то общение…Я вычеркнула ЕГО из своей жизни на целых 14 лет, а теперь позволила ЕМУ вновь в нее войти.
Я решила взять тайм-аут в нашем общении. Нужно было переварить все. По предстоящей встрече переписку с ним вела Лена. Вернее так: не переписку, а диалог – она ему писала, он ей не отвечал. Нас волновало, придет ли он на встречу точно, если придет, то один или с Людмилой, придут ли другие учителя, с которыми он общается. Числа 08 мая он ей отправил пространственное сообщение: «А что может помешать?», так и, не ответив конкретно, придет ли Людмила, Михаил Борисович. Лена не унималась – засыпала его вопросами. Петр не торопился ей отвечать.
12 мая я устроила итоговый опрос участников встречи – точно ли смогут прийти. Петру я не писала. Итоговую информацию по встрече с телефонами организаторов до него должна была донести Лена. Мне написала бывшая одноклассница – Наташа. Ее интересовало, кто из учеников и учителей будет. Я ей ответила, добавив, что относительно Людмилы и Михаила Борисовича ничего не ясно, так как не добиться от Петра, довел ли он информацию до них, а иным способом до них не достучаться – нет их контактов у нас. Признаюсь: я сделала это намеренно. С одной стороны, мне хотелось с Петром пообщаться с глаза на глаз, но, с другой стороны, мне безумно хотелось, чтобы Людмила пришла. Все-таки она была нашей классной руководительницей в 11 классе. В свое время я до безумия ее любила. Она меня тоже – я это точно знаю. Более того, я ей безгранично благодарна за то, что она идет по жизни с НИМ, поддерживает ЕГО, не бросает.
Немного погодя, Наташа мне написала, что отправила смс с приглашением Людмиле и что та ей ответила «спасибо». Я уж было удивилась, откуда у Наташи есть ее телефон, но потом вспомнила, что они в свое время работали вместе в турфирме. Я понимала, что «спасибо» Людмилы означает, что она приняла к сведению, но что скорее всего не пойдет на встречу. Я отправила Наташе сообщение такого плана: «Хотелось бы, чтобы она пришла». Ответ Наташи меня удивил и многое объяснил: «Позвонила ей. Она сказала, что точной информации по времени и месту у нее не было! Сказала, что придет!». «Как же так!? Ведь мы подробную информацию всем участникам, в том числе и учителям рассылали. Следовательно, Петр скрыл от нее данную информацию, так как хотел пойти без нее. Потому он и Лене не спешил отвечать. Почему? Скорее всего, Петр хотел расслабиться и, возможно, со мной пообщаться в непосредственной обстановке», — подумала я. На душе как-то стало даже немного тоскливо. «Правильно ли я сделала? Как-то не хочу я ее видеть… Их обоих», — я уже начинала сомневаться. Мне стало весело от следующей мысли: «Ох, и устроит она ему разбор полетов. Не удивлюсь, что либо они не смогут пойти, либо придут ненадолго. Может, проверить?». Итак, я решила ему сама сообщить итоговую информацию по встрече с телефонами организаторов. Лену я заранее предупредила, чтобы она ему не писала. Отправила сообщение, одновременно спросив, будут ли Людмила Алексеевна с Михаилом Борисовичем, и стала ждать.
Через пару часов я получила от него развернутый ответ: «Катя, дорогая! Мы с Л.А. очень постараемся прийти; но у меня уроки до 16, так что будем к 17 часам. А про Михаила Борисовича скажу завтра. Мы с Людой придем очень ненадолго, так что на нас ничего не надо заказывать! Пойми правильно: сегодня у меня было сочинение, которое я ДОЛЖЕН проверить к четвергу, а на след. неделе у меня фальшь-старт ЕГЭ со всеми вытекающими, а затем 2 недели проверки с конференцией между ними…». «Ничего себе, какая скорость! Она уже ему устроила взбучку. Вот он уже и не знает, придет ли. Если придут, то скорее всего часика на полтора от силы. Как же она им рулит…», — подумала я и написала: «Петр Алексеевич, там каждый заказывает, что хочет. Вы придете и закажете, что Вам захочется. Будем рады, в том числе и я, даже если придете ненадолго, если это, разумеется, не нарушит Ваши планы». Петр Алексеевич ответил мне: «Спасибо, дорогая! Мы с Л.А. Постараемся быть. А про Мих. Бор-ча – я позвоню тебе, полагаю, завтра. Или лучше сегодня?». Я опешила сначала. ««Дорогая»… Он предлагает позвонить? Не написать, а позвонить? Мозг что ли хочет затуманить, чтобы я ждала и думала, позвонит ли он мне», — пронеслось у меня в голове. Я отправила смущенный смайлик и написала: «Да как Вам удобно. Я буду в четверг скорее всего звонить в Молис». «Может, все-таки я зря заварила эту кашу? Зато он будет под присмотром!», — подытожила я.
В.Л. (Е.Р.)
диалог (переписка) тяжеловато читается
В будущем буду редактировать.